Шелковая императрица
Шрифт:
— Где его можно найти?
— В это время дня перс обычно поднимается на хоры святилища, встает на колени перед алтарем Света и возносит молитвы. Это один из самых благочестивых наших Совершенных! — с гордостью ответил глава общины.
— Я должен принести императрице готовую материю, чтобы она удостоверилась, — сказал ма-ни-па. — Пока я жду, чем могу помочь?
Луч Света думал недолго:
— В оранжерее все налажено, там твоя помощь не требуется. Но если бы ты смог заняться обустройством ткацкой мастерской…
— Ом! Я готов к
— А что Нефритовая Луна? — внезапно спросил Море Покоя, когда его посетители уже собрались уходить. — Я давно ее не видел.
Луч Света с удовольствием заметил, что тон учителя весьма доброжелателен.
— С ней все в порядке! Она очень помогает мне в работе. Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы позволили нам пожениться, освободив меня от обетов слушателя! У нас радость: Нефритовая Луна ждет ребенка! — сияя улыбкой, ответил юноша.
— Вы поженились?! — радостно воскликнул ма-ни-па.
— Вот уже месяц!
— Желаю вам счастья и многочисленных детишек! Ом! — Странствующий монах взмахнул руками, подпрыгнул и сделал сложный пируэт.
Аджию Могула и вправду нашли перед алтарем, причем Совершенного очень удивило, что кто-то прервал его медитацию.
Море Покоя решил сам пойти за ним вместе с бывшим учеником и ма-ни-па, чтобы подчеркнуть важность поручения.
— Ты должен помочь Лучу Света наладить работу ткацкой мастерской для изготовления шелка, — торжественно объявил он.
— Но разве это не помешает мне исполнять мои духовные обязанности? — встревожился перс. Молодость Аджии прошла в Ширазе, в ковроткацкой мастерской, принадлежавшей его отцу. Неизвестно, как его занесло столь далеко на восток, но здесь он нашел духовное утешение и не горел желанием вернуться к прежнему ремеслу.
— Твои труды пойдут на пользу нашей церкви. Однажды я объясню, как велика эта польза. Оставь сомнения, — твердо сказал Великий Совершенный.
Аджии Могулу не оставалось ничего иного, как подчиниться, — ведь, несмотря на формальное равенство Совершенных между собой, Море Покоя был духовным вождем общины.
Перс оказался весьма деятельным и толковым человеком, который хорошо разбирался в тонкостях ткацкого ремесла. Под его надзором турфанский плотник сумел построить станок — более простой, чем те, что обычно используются в Китае, но пригодный для производства ткани отменного качества.
— Ты можешь отправляться назад и представить наши изделия У-хоу, — сообщил Море Покоя странствующему монаху, когда первая партия ткани была готова.
— Я думаю, что императрице захотелось бы иметь именно желтый и красный муар, — заметил ма-ни-па.
— Выткать муар — самая трудная задача для мастера. А на таком станке это просто невозможно! Парча — да, но муар… В Китае на шелковых дворах используют особую конструкцию, с несколькими челноками. Я не знаю, как такой станок устроен! — сокрушенно объяснил Аджия Могул.
Луч Света спросил:
— А если мы привезем в Турфан китайского механика? Такого,
— Я готов вернуться и передать просьбу, — откликнулся ма-ни-па, обращаясь к Морю Покоя.
Но тот с сомнением покачал головой. Он хорошо знал, как обстоят дела в Китае, поскольку давно и скрупулезно собирал необходимые сведения.
При Министерстве шелка в Чанъани существовала целая столярная мастерская, где изготавливались ткацкие станки любой сложности. Однако опытные мастера считались «имперским сокровищем», а раскрытие тайны устройства станков и передача схем их строения посторонним лицам карались смертью! Помещение, где хранились чертежи, находилось под охраной Главной инспекции.
Это означало, что даже У-хоу не смогла бы обеспечить доступ к чертежам или приказать кому-то из мастеров отправиться в Турфан.
— Мы будем производить самую лучшую ткань, которую только возможно изготовить на этом станке. Ты, ма-ни-па, отвезешь и покажешь. Если ее величеству понравится, мы продолжим. Быть может, когда-нибудь потом мы и найдем мастеров, но сейчас нам стоит рассчитывать только на собственные силы.
Аджия Могул кивнул:
— Когда у нас будет несколько рулонов шелкового фая, мы окрасим его как можно лучше: при большом терпении и усердии вполне удастся получить отличный материал! У нас, конечно, нет еще одной дрессированной собачки, но это нас не остановит! — он ухмыльнулся.
— Какой еще дрессированной собачки? — удивился Луч Света.
— Ты не знаешь историю про собачку, умевшую носить в зубах зажженную масляную лампу, не отставая от мчащейся галопом лошади? — улыбнулся Совершенный. — Это был подарок, который правитель Гаочана — так китайцы называют наш оазис — отправил к императорскому двору, чтобы умилостивить предшественника Тай-цзуна Великого. Говорят, ту зверушку привезли сюда из самого Рима! С тех пор «дрессированной собачкой» называют дань Турфана, которая ежегодно отправляется императору Китая, чтобы продлить его покровительство.
— Неужели то чудесное животное родилось в Риме? В той самой стране Да Цинь, что лежит за морем Запада? Там, где ловят пурпуроносных моллюсков, из которых делают самую дорогую краску? — Глаза кучанца изумленно расширились.
Аджия Могул усмехнулся:
— О, говорят, в том море водятся и другие моллюски, в чьих раковинах можно найти великолепные жемчужины, сияющие, как луна; еще рассказывают, что это море всегда покрыто барашками волн и не бывает в покое, а на дне его растут красные каменные ветви. Князья там утопают в сокровищах и привычны к чудесам, а народу позволено писать свои жалобы и опускать их в специальную урну возле дворца. Их врачи способны вскрыть череп больного и извлечь оттуда насекомых, из-за которых люди слепнут! — За юные годы, проведенные в Ширазе, перс вдосталь наслушался удивительных рассказов от путешественников.