Школа в Кармартене
Шрифт:
Мэлдун смотрел на него, пораженный.
– Как вам это пришло в голову?
Ллевелис пожал плечами.
Помогло ли лекарство Гвидиона или бабкин чай с вареньем, но через три дня шторм утих. Мэлдун вывел ладью из бухты, где он прятал ее от непогоды, и вновь подвел к причалу. Доля школы в собранном урожае яблок была внушительна. Мешок Мерлина, набитый битком, красовался возле мачты. Под тяжестью корзин ладья осела в воду так, что можно было споласкивать руки в море, лишь слегка наклонившись через борт.
Профессор Мэлдун отвязал канат.
–
– Потому что мы сюда приехали работать, а не отдыхать, – строго сказал Мэлдун.
На другое утро вся школа чистила яблоки. Мерлин возглавлял эту акцию и даже повязал передник. Хлебопечки сновали туда-сюда, пекли шарлотки и закатывали банки с джемом. Именно в этот день в Кармартене появилась вторая комиссия. Она хищно бродила некоторое время вокруг школы, пока не решилась наконец привлечь внимание простых горожан к своей проблеме: она не могла попасть внутрь.
Спешащий мимо советник Эванс поправил шляпу, огляделся и любезно сказал:
– Я, вы знаете, не имею ни малейшего понятия, а вот идет преподаватель этой школы, у него и спросите.
После этого члены комиссии проследовали во внутренний двор школы в сопровождении вернувшегося из родового замка Лланэшли Кервина Квирта, не успевшего предпринять никаких контрмер. Тот вел себя крайне галантно, а вот члены комиссии выражали большое недовольство и терзали Кервина Квирта вопросами, говоря: почему у вас так замаскирована дверь? А как же учащиеся попадают в здание? – и тому подобное. Кервин Квирт, дипломатично улыбаясь, отмалчивался.
Мерлин, завидев вторую комиссию, всплеснул было руками, потом сощурился и сказал ворчливо:
– Да-а… Недосмотр. Надо бы Орбилию как-то гусей поднатаскать.
– А гуси как раз беспокоились сегодня утром, – обиженно возразил подошедший Орбилий.
– Мало беспокоились. Сильнее надо было беспокоиться. А теперь вот нам беспокоиться придется. Я давно говорил, чтоб на башнях были гуси, – строго перебил его Мерлин, поднимаясь и стряхивая с себя яблочные очистки.
– Вторую комиссию возглавляет мисс Пандора Клатч, – объявил он, просмотрев бумагу из Министерства. – Дорогая Пандора, я боюсь, что недостойный прием, оказанный вам мной, в отсутствие меня мог бы быть еще ужаснее.
Произнеся эту загадочную этикетную фразу, Мерлин застыл в позе старого ворона, к чему-то прислушивающегося.
– Мы представляем собой комиссию в расширенном составе, – сказала Пандора Клатч, уперев в Мерлина ядовитый взгляд, под действием которого он схватился за сердце. – Мы займемся детальным исследованием происходящих в стенах школы неподобающих явлений и рассчитываем на вашу поддержку и несопротивление. Кроме того, мы проверим бухгалтерию. А сейчас вам не мешало бы разместить нас где-нибудь!..
После того, как архивариус Хлодвиг сдал Пандоре бухгалтерские книги, Мерлин, не отрывая руки от сердца и слегка пошатываясь, проводил всю комиссию в расширенном составе
– Вся мебель в этой комнате подарена Гофманом, – быстро сказал Мерлин, не уточняя, каким именно Гофманом.
– Хофманом, – поправил его архивариус Хлодвиг.
– Да-да, Хофманом. Поэтому вы не очень-то тут это… Поосторожнее, в общем. Антиквариат, – закончил Мерлин.
И когда Пандора Клатч злобно втиснулась в предложенные ей рамки, Мерлин, Хлодвиг и Морган-ап-Керриг, удаляясь по коридору, беззаботно признались друг другу, что совершенно не помнили этого зала и просто поразились тому, чем это он набит.
– Мы могли бы, вероятно, устроить что-то вроде распродажи старого хлама, – потирая руки, сказал Мерлин. – Это повысило бы нашу популярность в городе.
– Не повысило бы, – сурово сказал архивариус. – Не дай бог ваша старая шляпа попала бы в руки детям.
– Э-э… Да, пожалуй, в этом вы правы, – согласился Мерлин. – Но вообще следует чаще заглядывать за некоторые двери.
– Да, в особенности за эти… такие… очень уж замшелые, – согласился профессор Морган, и разговор тут же забылся.
– Сегодня, Гвидион, вы наконец сможете провести аутопсию, – отечески сказал Мак Кехт. – Я достал для вас труп.
Гвидион вскинул на него глаза, оторвавшись от препарата лягушки.
– Да, из Лондона выписывал, – с кротким торжеством в голосе прибавил доктор.
Гвидион живо представил себе, как Мак Кехт, ничего не говоря ему, списывался с научным обществом, потом с Королевской больницей, заполнял сотню бумаг, ходил по три раза в неделю на почту, беспокоился и ждал, и вот теперь он сообщает о приготовленном для ученика подарке небрежно, как если бы ему ничего не стоило раздобыть его. Представив себе это, Гвидион хотел наклониться поцеловать Мак Кехту руку, но тот уже натянул хирургические перчатки, говоря:
– Пойдемте, я вам сделаю разрез, а там уж будете препарировать хоть дотемна.
Королевская больница в Чэлси прислала женский труп, отягощенный неясными обстоятельствами смерти. Когда Гвидион, страхуемый Мак Кехтом, экспонировал большую часть внутренних органов, в дверь постучали. «Диан, вы мне простите?..» – робко спросили из-за двери. Мак Кехт, на ходу сдирая хирургические перчатки, пошел открывать.
– Не здесь и не сейчас, – резко сказал он, оттесняя за дверь Рианнон, стоявшую на пороге. – Вы застали меня в середине операции, – добавил он мягче.