Шоколадница в Академии магии
Шрифт:
«Второе септомбра, первый урок – введение в общую магию, – прочла я, – аудитория малахитовой башни, мэтр Оноре». Значит, кроме разноцветных этажей, здесь существуют еще какие-то башни?
Я вернулась к первому разделу. Ну да, здесь имелась подробная схема академии. Невероятное, огромное здание, город в городе. Я помнила, что, по словам Армана, за нашим садом были поля и река, но, если судить по рисунку в книге, Заотар располагалась точно в центре Ордонанса, возносясь ступенями крыш к небесам. Но, позвольте, вот зал Наук, где я держала экзамен, нижняя полукруглая ступень. Над ним вчера абсолютно точно не было вот этой вот стрельчатой
Почти уткнувшись носом в книгу, чтоб рассмотреть крошечные буковки поясняющих надписей, я нашла дортуары, колонну, на которую, как при игре в серсо, нанизывались обручи. Один из обручей назывался «Зеленый этаж», другой – «Лазоревый», на венчающей колонну шляпке было написано «Белые палаты». Здесь, наверняка, живут сорбиры. Это не интересно.
– Святой Партолон, – пробормотала я раздраженно, – как же мне найти аудиторию малахитовой башни?
Бурая точка на схеме, которую я принимала за дефект бумаги, сместилась с обруча зеленого коридора вниз, оставляя пунктирную линию, надпись «портал» мигнула. Я зашарила взглядом по странице. Точка обнаружилась в другом ее углу. «Аудитория малахитовой башни, мэтр Оноре» – возникло и пропало. Я опять затрясла головой, и наваждение рассыпалось. Иллюстрация превратилась в обычную, хотя и тщательно выполненную картину.
«Невероятно полезная книга этот Свод», – решила я и еще некоторое время развлекалась, открывая страницы наугад. Потом дребезжащий голосок, слышный даже в беседке, сообщил:
– Информасьен, пора вставать. В семь утра все студенты должны построиться для гимнастических упражнений в своих коридорах.
Я заглянула в спальню, посмотрела на мечущихся по комнате соседок и решила обождать снаружи. Солнце уже заглядывало в сад, попутно высушивая развешенное белье. Прогулявшись от стены до стены, подвязав упавшие ветви шиповника, я попила из фонтанчика. Холмик над могилой Гонзы за ночь почти сравнялся с землей, а веточку-отметку унес ветер. Ничего теперь не напоминало о мести мадемуазелей Дюшес, прыщей им пониже спины. И Гастону тоже – крупных таких, с корону размером. А у Армана пусть хвост отрастет, только не крысиный, а, например, павлиний. Представив эту картину, как маркиз Делькамбр распушает радужные перья, торчащие из его аристократического зада, я прыснула и проверила белье. Оно, на удивление, оказалось сухим.
Раскладывая пахнущие лавандой стопки в комоде, я порадовалась, что у каждой из студенток есть личная мебель. Соседки, явно непривычные обходиться без горничных, устроили ужасный беспорядок. Нет, у меня тоже была Розетта, но месье Ловкач считал, что любой человек с руками, ногами и головой должен уметь делать то, что делают для него другие.
Я застелила постель и, дождавшись, когда близняшки упорхнут мыться, осторожно спросила Натали:
– Как ты себя чувствуешь?
Девушка поправляла перед зеркалом широкую бархотку, которую она повязала на шею:
– Прекрасно. А что?
Для первого учебного дня Бордело выбрала алое шелковое платье, расшитое золотыми цветами и, кажется, нанесла макияж. И то и другое показалось мне излишним.
– Если ты хочешь поговорить о вчерашнем…
– Ничего не было, – перебила меня Натали, – ровным счетом ничего. Мы отпраздновали поступление в академию и еще до отбоя были в своих постелях. Понимаешь, Кати? Я не могу позволить, чтоб пошли
– Разве нам не следует пожаловаться ректору?
Натали покачала головой:
– Нет, нет, нет. Гастон скажет, что я принимала его ухаживания, пила вино, танцевала, и десятки свидетелей это подтвердят. Меня не тащили в этот чулан насильно, я сама туда отправилась.
– Зачем?
Девушка хихикнула:
– Ну, разумеется, чтоб целоваться, Гаррель. Мне было любопытно, как это делают взрослые мужчины. Ты покраснела? Неужели ты еще не…
Я отвела взгляд. Натали четырнадцать, виконту под тридцать – это если сделать скидку на распутный образ жизни, а выглядит он и того старше. И дитя, потешающееся сейчас над моим смущением, уединилось, чтоб…
– Отвратительный болван этот де Шариоль, – сказала Натали, – к тому же он был пьян. Если бы не Виктор и прекрасный сорбир… Как ты его назвала? Шанвер? Не тот ли это Шанвер… Святые покровители!
Я не стала продолжать беседу – вышла в сад, чтоб отвязать свою бельевую ленту. Бордело спасли мужчины! Разумеется, они, а не Катарина, рискующая получить штрафные балы. Натали нисколько не расстроена тем, что едва не подверглась насилию. Все, что ее заботит – молодые люди и, слегка, собственная репутация.
Обещанные гимнастические упражнения начались ровно в семь. Мы, студентки-первогодки, выстроились в ряд вдоль стены коридора, следуя командам Информасьен. Девушка в зеленом форменном платье, взрослая – пожалуй, моих лет – прошлась перед нами с видом военачальника, принимающего парад:
– Меня зовут Делфин Деманже, я староста девочек корпуса оватов. О важности физических упражнений говорить сейчас я не буду, скажу только, что та из вас, кто попробует пропустить занятия без уважительной причины, получит штраф.
И мы приступили к занятию. Наклоны, приседания, приседания и наклоны. Делфин командовала, отбивая ритм хлопками.
– Руки вперед, назад, вверх, вниз, в стороны. Раз, два, три, четыре, пять, опустить.
Поначалу все это казалось несложным, но скоро я почувствовала, что устала – слишком много повторов.
– Осанка! Подбородок вверх, плечи опущены… Не лениться!
Наконец, когда я решила, что свалюсь в обморок, староста сообщила:
– На первый раз достаточно.
Многие девочки обессиленно прислонились спинами к стенам. Времени, чтоб умыться, нам не дали. Первый урок! Малахитовая башня! Мэтр Оноре! Толкотня у портшезной колонны. Кабинок в ней было много, как горошин в стручке, но все равно не достаточно. Студенты втискивались в портшез по двое, по трое, моими спутницами оказались близняшки Фабинет.
– Кати, – пискнула Марит или Маргот у меня из-под мышки, – что же вчера произошло на балу?
– Натали нам ничего не рассказала, – голос сестрички раздавался откуда-то сзади.
– Ничего особенного, – соврала я, прижимая к животу свод законов, с которым решила пока не расставаться. – Бордело просто потеряла счет времени, и когда я напомнила ей об отбое, мы обе вернулись в спальню.
– Ты видела короля?
– Нет.
Площадка, на которой нас высадила мадам Информасьен, оказалась той самой, где я очутилась, пройдя через портал из зала Наук. На месте нарисованного камина пылал настоящий, то есть очень на него похожий. Девушка в зеленом платье овата толкнула меня в пламя, я привычно зажмурилась. Желудок сжало спазмом, точно как в первый раз. Ох! Рано или поздно меня попросту стошнит во время портального перехода.