Шоколадница в Академии магии
Шрифт:
На сцене около кафедры сидели преподаватели, сменившие лиловые камзолы на учительские мантии, ложи заполняла другая публика – разряженные аристократы со свитой, внизу стояли ученики, многочисленный корпус оватов в зеленых одеждах, филиды в голубом, немногочисленные сорбиры в белом. Я заметила, что некоторые из учеников щеголяют длинными распущенными по плечам волосами, но большинство из них были в париках. Монсиньор Дюпере как раз закончил речь, и зала разразилась овацией.
– Начнем представление! – проговорил ректор,
Секретарь мэтр Картан подал начальнику свиток, тот его развернул и стал зачитывать список новичков. Тот, чье имя называли, кланялся. Услышав: «Катарина Гаррель из Анси», я присела в реверансе. От торжественности момента мне чуть не стало дурно, голова закружилась, я хватала ртом воздух, которого стало очень мало. Сейчас назовут следующее имя, и мне станет полегче.
– Мадемуазель Гаррель зачислена сразу в корпус филидов, – продолжил ректор, и по зале пронесся удивленный рокот. – Надеюсь, Катарина, вы оправдаете возложенное на вас…
– Барон де Дас подсунул ей формуляр выпускников, – объяснял кто-то из студентов соседям, – старикан падок на хорошеньких пейзанок, даром что покойник…
Кровь бросилась мне в лицо, взглядом я попыталась разыскать в толпе сплетника, но поняв, что ректор ждет моего ответа, присела еще ниже и хорошим сценическим голосом – таким, который слышно и на галерке, – проговорила:
– Клянусь, монсиньор, сделать все возможное и невозможное, чтоб вы были мною довольны.
Мне тоже начали аплодировать, но Дюпере махнул рукой, требуя тишины, и продолжил представление.
– Филиды? – возбужденно шепнула Натали Бордело. – Да ты полна сюрпризов. Как тебе удалось так быстро починить одежду?
– Я полна сюрпризов, – прошептала я в ответ.
Близняшек еще не называли, они дрожали от возбуждения и на меня внимания не обращали.
– Ты будешь посещать занятия на лазоревом этаже? – не унималась Натали. – А жить с нами?
Мадам Арамис, присматривающая за первогодками, на нас шикнула, поэтому я молча пожала плечами, тем более, что сама не знала, как именно будет происходить мой индивидуальный учебный процесс.
Представление новичков закончилось, ректор отдал секретарю свиток и обратился к нам:
– Дорогие коллеги, сегодня вы вступаете в новую жизнь. В старой остались семьи, титулы, ваши и ваших родителей, юношеские друзья и увлечения. Здесь все будет зависеть только от ваших талантов и вашего старания. Будьте же достойны высокого звания студента академии и направьте все силы на процветание Лавандера.
Мы искупали монсиньора в овациях. Мадам Арамис скомандовала вполголоса:
– Возвращайтесь на зеленый этаж, в гостиных накрыто угощение.
Первогодки стали продвигаться к выходу.
– Это все? – растерялась Натали. – Я думала, нам позволят потанцевать.
Кастелянша ее услышала:
–
В фойе около колонны столпилось так много учеников, что образовалась давка. Кабинки сменялись довольно быстро, но в каждую из них помещалось не больше двух человек. Из-за двери залы доносилась музыка, моя соседка прислушивалась, на ее круглом личике было написано страдание.
– Один крошечный танец, – пробормотала Натали и, когда лакей у входа отвернулся в другую сторону, юркнула за его спиной обратно в зал Безупречности.
Я только растерянно захлопала глазами.
– Какая бойкая, – восхитилась Марит или Маргот – я их пока не различала.
В портшез мы втиснулись втроем, сестрички Фабинет были еще совсем девочками и много места не занимали, неудобство доставили лишь их фижмы, которые мадам Арамис утрамбовывала в кабинку двумя руками.
– Мадам Информасьен, будьте любезны, зеленый этаж, – попросила я.
Близняшки захихикали:
– Она называет привидение мадам! И на «вы»! И добавляет «будьте любезны».
Ничего забавного в этом я не видела и не забыла поблагодарить любезную мадам, когда решетка портшеза открылась на нашем этаже. В гостиной северного коридора собрались только девушки. Здесь тоже была уютная мебель, книжный шкаф с дюжиной одинаковых на вид книг, кресла, накрытый столик, за распахнутыми окнами зеленели деревья сада, а в музыкальном углу стоял изящный клавесин, за который немедленно уселась уже знакомая мне мадемуазель в кремовом платье. Ее звали Дороте Николас, и происходила она из семьи столичных труверов.
Я пила шоколад, слушала музыку и девичий щебет. Дурноту во время представления ощутили почти все, все предвкушали первый учебный день. Меня расспрашивали об экзамене. Таиться смысла не было, я рассказала о каверзные вопросах барона де Даса и о том, как ректор решал, в какой именно корпус меня отправить по результатам экзамена, о своем ужасе и последующей радости.
– Так бывает, – решила Дороте, – это называется – поймать удачу за хвост. Но тебе, Кати, придется постараться, чтоб наверстать упущенное.
– Говорят, – Мишель Тибо, соседка Николас по комнате, тряхнула смоляными кудряшками, – что мэтр Мопетрю, учитель мудрописания, проводит для любимчиков дополнительные занятия. Попробуй к нему подольститься.
Чудесный совет. Только вот означенный мэтр меня ненавидит. Я кисло улыбнулась.
– Информасьен, – раздалось одновременно отовсюду, – отбой через час. В книжном шкафу вас ожидают своды академических правил. Проведите оставшееся время за их изучением. Сегодня, в честь первого дня, вам дозволено не прибираться, оставьте в гостиных все так как есть, но в будущем вам придется самим заниматься уборкой помещений.