Шоколадница в Академии магии
Шрифт:
Сморкаясь в свое жабо и всхлипывая, сладкоежка сообщил, что герцог, то есть отец, считает младшего сына слишком пухлым, что посадил Эмери на строжайшую диету, и что, если Арман увидит…
Про Мадлен мне понятнее не стало, но снаружи, из сада, до нас доносились громкие голоса.
– Это Арман! – трагичным шепотом сказал мальчик. – Все пропало.
– Ничего не пропало, – я бросила саквояж и подтолкнула Эмери к окну. – Спрячься за шторой, а когда все войдут в гостиную, выскользни в сад, и либо жди, пока в гостиной никого не останется, либо воспользуйся окном соседней комнаты.
– Я твой должник, Катарина.
Купидончик скрылся за шторой, я же вернулась в свое кресло и налила
Веселая компания приближалась к распахнутому окну по насыпной песчаной тропинке, извивающейся среди кустов рододендронов и невысоких деревьев. Пятеро. Два молодых человека и три девушки, все немногим старше меня. Филиды? Это пока было непонятно. Молодые люди явно возвращались с пикника или купания. Они были босиком, девушки – в великолепных парчовых шлафорах, на которые спадали влажные волосы, парни в узких штанах до середины голени и распахнутых на груди сорочках. Аристократы. Однако некоторые из них были более аристократичны. По крайней мере, огромную плетеную корзину, прикрытую салфеткой, несла одна из девушек, низенькая кудрявая шатенка, а другая, рыжая и худощавая, была нагружена охапкой пледов и простыней; их третья подруга шла впереди, беседуя с молодыми людьми. Красавица. Наверное, такой была мадам Шанталь в молодости. Статная брюнетка с белоснежной, как мрамор, кожей наслаждалась вниманием юношей. Один из них – Арман, старший брат Эмери. Который? Наверняка блондин с тонкими чертами лица.
– …небольшой сюрприз! – донеслось до меня окончание фразы, с которым брюнетка входила в гостиную.
Она замерла в оконном проеме, я отпила шоколаду и поставила чашку на блюдце. Звяк! Великолепная сцена молчания, призванная подчеркнуть то, что последует, будь мы сейчас на театральных подмостках.
– Добрый вечер, – произнесла я любезно. – Катарина Гаррель из Анси, зачислена в академию по результатам экзамена.
Вблизи красавица оказалась менее красивой. Кожа хорошая, да, но черты лица отнюдь не безупречны – слишком тонкие губы, тяжелые веки над светло-серыми глазами, кончик носа слегка загибается книзу. Нет, не королева, идеальная злодейка для любого спектакля.
– Это и есть твой сюрприз, Мадлен? – протянул весело один из парней.
Я на него посмотрела. Героя-любовника на сцене играть ему не доверили бы: слишком высок, любая партнерша рядом с ним будет выглядеть ребенком или карлицей. Парень тряхнул влажными темными волосами и изобразил бальный поклон. Его спутница раздраженно фыркнула:
– Из Анси? Что же, господа, поздравляю: в оваты стали набирать пейзан.
Укол я проигнорировала:
– Нелепая случайность, мадемуазель. Я заблудилась, вошла в комнату, а когда попробовала выйти, дверь оказалась заперта.
Уголком глаза я заметила шевеление за шторой. Носильщицы или, если угодно, фрейлины недоброй Мадлен вошли внутрь, и сладкоежка-виконт решился на реализацию нашего плана. Чудесно.
– Не будете ли вы столь любезны освободить меня из заточения? – закончила я реплику самым невинным тоном.
Девушка мне не ответила – видимо, посчитала общение с пейзанкой ниже своего достоинства. Впрочем, лицо она умела держать великолепно. Ее «сюрприз» не удался, но по виду этого не скажешь.
Юный виконт метался среди рододендронов, как поднятый охотой заяц – видимо, окна соседних комнат оказались закрыты. Пусть все уйдут, я выйду следом, а Эмери после меня. Чтоб не привлекать внимания к рододендронам, я отвела взгляд от сада. Мадлен стояла у двери, блондин сражался с замком – кажется, используя
– Ах, мадемуазель, наш пикник, кажется, затянулся. Информасьен объявила начало бала, да, да, я абсолютно точно слышал голосок привидения. Мадлен, чаровница моя, поторопимся. Лавиния, Анриетт…
Все четверо суетливо вышли в коридор, и дверь гостиной мягко закрылась.
– Бал уже начался? – я стала подниматься из кресла, шаря взглядом по комнате в поисках своего саквояжа.
– Подождите, – прозвучало с ласковой властностью, – мадемуазель Катарина из Анси.
Пальцы босой ноги парня прижимали к ковру носки моих башмаков.
– Присядьте, нам с вами абсолютно необходимо познакомиться.
– Но бал…
– До него более часа, а до момента, когда оватов-новичков пригласят в залу Безупречности, и того больше.
– Но ваш друг, сударь…
Плюх. Это я вернулась в кресло. Когда человек стоит, он на самом деле не является неподвижным. Об этом знают все хорошие актеры. Мы постоянно пошатываемся, ловя равновесие, делаем крошечные, незаметные глазу шаги. Если ноги зафиксированы, как у меня мгновение назад, стоять абсолютно невозможно. Чтоб я не ушиблась, аристократ придержал меня за плечи – без фамильярности, лишь с вежливой предупредительностью.
– Маркиз Делькамбр де Шанвер к услугам мадемуазель Катарины, – сообщил он и опустился в соседнее кресло. – Впрочем, прелестным девушкам позволено называть меня по имени. Арман.
Не выказывая удивления (если отец герцог, то старший сын, конечно же, маркиз или граф, на худой конец), я холодно проговорила:
– Невыразимо счастлива, ваше сиятельство.
– Арман, – он пил шоколад, щуря от удовольствия невероятного янтарного цвета глаза.
Уйти сейчас было бы крайне невежливо. Маркиз! Он должен позволить мне удалиться. Таковы правила. Злилась я просто до ужаса. Высокомерный аристократишка! Думает, провинциалка в чепце упадет в обморок от такого предложения? Думает, достаточно отвесить сомнительный комплиментик, чтоб она, то есть я, растеклась карамельной лужицей?
– Не думаю, что причисление к прелестным мадемуазель, которым дозволяется называть его сиятельство по имени, хоть сколько-нибудь мне польстит.
– В стенах Заотара, прелестная Кати, мы в общении избегаем титулов.
– Что не помешало вам титулом представиться.
Брови над янтарными глазами удивленно изогнулись:
– Я чем-то вас обидел? Простите. Давайте попробуем начать нашу беседу заново?
За его плечом я видела прекрасный сад и Купидончика, чье пухлое тельце виднелось сквозь жиденький куст. Никаких бесед. Ребенок страдает, а мадемуазель, вызвавшаяся его спасти, увлечена двусмысленным флиртом?
– Вынуждена просить ваше сиятельство позволить мне удалиться.
Арман вздохнул и первым поднялся из кресла:
– Что ж, я непременно придумаю, как заслужить ваше прощение, Катарина. А пока позвольте вас проводить.
Мне очень хотелось отказаться, но я подумала, что тогда этот… человек вполне может решить остаться в гостиной, чтоб допить шоколад в одиночестве.
– Буду счастлива, сударь.
У меня отобрали саквояж, открыли передо мною дверь, пропустили вперед, демонстрируя безупречность манер. Коридор теперь не был безлюдным, и студенты с удивлением смотрели на нашу пару, что, впрочем, моего спутника нисколько не занимало. Он развлекал меня беседой.