Шоколадница в Академии магии

Коростышевская Татьяна Георгиевна

Аудитория Малахитовой башни представляла собой амфитеатр: скамьи и легкие столики, расставленные полукругом, дощатая сцена с кафедрой и письменным столом, за ней в стене виднелась дверца. Студенты рассаживались, отметок я на мебели не заметила, поэтому решила, что места за нами не закреплены. Близняшки держались рядом со мной – кажется, они робели. Среди разноцветных нарядов первогодков то здесь, то там мелькали зеленые одежды оватов. Натали Бордело сидела в первом ряду, оживленно болтала с девушкой в форме. Мы выбрали места в самом верху амфитеатра.

–

Разве это не вступительная лекция? – пробормотала я, оглядывая аудиторию.

– Ты о мундирах? Все просто, – Марит или Маргот повела ручкой. – Это – второгодники, оваты, которым велено повторно пройти год обучения.

Марит! Я, наконец, кажется, стала различать сестренок. Они зеркальные близнецы! Марит – левша, и пикантная родинка украшает ее левую щечку, у Маргот – наоборот.

– А разве студентов не отчисляют за неуспеваемость?

– Пока их семьи согласны платить за обучение? – хихикнула Марит. – Нет.

Я вспомнила престарелого филида Гастона и тоже улыбнулась. Вечный студент.

Дверца за кафедрой отворилась, в аудиторию вошел преподаватель. Он был облачен в учительскую мантию, поверх белокурого парика красовалась квадратная шапочка с кисточкой. Профессор. Только вчера я видела этого господина в лиловом камзоле лакея.

Мэтр Оноре поднялся на свое место, обвел притихших студентов близоруким взглядом, откашлялся:

– Коллеги, приветствую вас на первой лекции в академии Заотар. Тех, кто будет ее слушать не впервые, я тоже приветствую, хотя и с меньшей радостью. Символично, что местом нашей встречи выбрана Малахитовая башня. Кто скажет, почему? Ну? Вы.

Юноша, поднявший руку, уверенно проговорил:

– Зеленый – наш цвет.

– И все? – отвечающий смешался, мэтр махнул рукой. – Кто знает? Вы?

Купидончик Шанвер, даже встав на ноги, едва возвышался над партой:

– Доспехи леди Дургелы, святой патронессы корпуса оватов, были из малахита, посему для наших одеяний был выбран именно зеленый цвет, и каждый оват как бы носит на себе частичку доспехов святой покровительницы.

– Браво, юноша, – похвалил учитель, – плюс двадцать баллов.

Лекция продолжилась, я слушала, стараясь ни слова не упустить, завидовала тем студентам, которым удавалось правильно отвечать на вопросы преподавателя, задаваемые как бы между прочим. А еще жалела, что не прихватила ничего для письма. Более предусмотрительные мои товарищи вовсю скрипели перьями.

Патроны, основавшие академию Заотар, были подвижниками святого Партолона в его борьбе против сил зла: леди Дургела – управляющая неживой материей, лорд Кернун Исцеляющий – жрец, лекарь, прорицатель, стал покровителем филидов, а Таранис, Повелевающий Молниями – сорбиров.

Имена этих святых были мне знакомы и раньше, но только имена.

– Что есть магия? – говорил мэтр Оноре. – Для понимания этого не хватит человеческой жизни, сотен жизней. Пока принято считать, что волшебство – это последовательность некоторых действий, называемых также обрядами, способных повлиять

на нашу реальность. Простейший из обрядов – молитва, доступная даже простолюдинам. К сожалению или к счастью для нас, молитвы нечасто исполняются, иначе, я уверен, у большинства здесь присутствующих были бы на голове рога или ослиные уши.

Пережидая смешки, преподаватель довольно щурился. Кажется, эта шутка была заготовкой.

– То ли дело – заклинания, но для их использования нужно приложить усилия. Из чего состоит заклинание? Правильно, коллега, из мудр. Мудра начертанная называется консонанта – многие из вас, потомки старинных магических родов, знакомы с мудрическим алфавитом. Но его тоже мало. Что еще? Мадемуазель в красном платье.

– Минускул, – сказала Натали.

– Плюс двадцать баллов, – хлопнул в ладоши мэтр Оноре. – Минускул – жестовое начертание. Что еще? Правильно, коллега. Фаблер – звук, который мудра обозначает. Итак, у нас есть три компонента волшебного заклинания, так сказать, его форма. Теперь разберемся, чем мы ее наполним.

От зависти у меня голова закружилась. Ну почему я не могу заработать этих двадцать баллов за ответ? Почему я такая необразованная?

– Маг наполняет заклинание своими чувствами, или, если угодно, эмоциями. Радость, грусть, ревность, зависть – все можно пустить в ход, и наилучший результат приносят чувства искренние, непритворные. Потому мы, волшебники, так ценим все, что дарит нам ощущения: прекрасная картина, чудесная музыка или танец, вкусная еда. Смакуйте это все, коллеги, ловите оттенки ощущений, они пригодятся вам. Но здесь я должен вас предостеречь. На пути познания юного мага подстерегает опасность: пресыщение. Раскачивая свои эмоции до максимальных отметок, он может впасть в безумие, либо, выгорев дотла, превратиться в овощ. Не в репу, коллеги, это фигура речи.

Мэтр Оноре опять щурился, пока аудитория хихикала. Лекцию он явно читал раз в двадцатый, и каждое слово, каждая пауза были выверены. Браво!

– В начале следующего месяца мы, коллеги, посетим с вами башню Набекрень, где содержатся несчастные бывшие маги.

На этом первый урок закончился. Преподаватель скрылся в своей каморке, студенты потянулись к выходу. Куда теперь? В своде появилась запись: «До завтрака первогодкам предписано посетить галерею Перидот, чтоб приобрести писчие принадлежности: перо магическое – 1 шт., бесконечный лист – 1 шт. Штраф за посещение занятий без принадлежностей – минус двадцать баллов».

Я похолодела: все мои финансы составляли сорок семь зу, да и то я оставила их в спальне.

Натали отыскала нас с близняшками в толпе около портала:

– Одна птичка мне только что шепнула, что Делфин вот-вот начнет инспекцию дортуара.

Марит переспросила:

– Твоя птичка с зелеными перышками?

– Четвероюродная кузина со стороны матушки, – кивнула Бордело. – Она говорит, что староста каждый год измывается над новичками. За беспорядок в спальне нам грозит немаленький штраф.