Сигнал бедствия

Милютин Сергей Витальевич

– Ну что, пообщались с нашим Гомером?

– Ага, - Серж кивнул, - И с Эскулапом тоже.

– И с Солоном-законодателем?
– подхватил Элис, неистово терзая остатки ни в чем не повинного растения, - Я Патти имею в виду.

– И с.... эээ... скажем так, Деметром, - буркнул Рожин.

– Удивительное дело, - Элис в сердцах хлопнул рукой по земле, - Ведь, всё неглупые образованные люди. При этом - рядом с ними, вот просто несколько шагов пройти - редчайшее явление во Вселенной, разум нарождающийся! И никакого любопытства. Знаете, я, когда только приехал сюда, поинтересовался

у Клауса - какое у формиков общественное устройство. Что это - стая, родовой прайд или сложная семья, как у термитов или пчел. А он говорит - 'Понятия не имею'. Пять лет здесь прожил - и ни малейшего интереса.

– Ой, а Вы кто?
– вдруг спохватился Джонс, - Я Вас здесь раньше не видел. Вы только что прилетели?

– Если следовать той же терминологии, я, в некотором смысле - твой личный Харон, - пояснил Серж.

– Что??
– Джонс от испуга чуть не свалился с пригорка.

– В смысле - перевозчик твой, - поспешно добавил Рожин, - Это я должен тебя отсюда увести в Ригель-сити. Место хреновое, спорить не буду, но на страну мертвых все же не очень тянет.

– А...- Элис облегченно заскучал, - Приятно познакомиться. А как Вы меня узнали?

– Имельда очень похоже изобразила.

– Да, - Джонс рассеянно кивнул, - Мы с ней троюродные брат и сестра. Она меня сюда и позвала. В рай свободы, творчества и ненасилия. Однако, похоже, такого места в населенном мире нету.

Он вздохнул.

– Ты - тоже Васкес?
– полюбопытствовал Серж.

Элис насупился.

– Я порвал со своей семьей. Их деньги, власть, показное величие - все построено на угнетении, лжи и попрании прав.

– Ты - исключительный человек, парень, - похвалил Элиса Рожин.

Джонс опустил голову.

– Я - лузер. Не смог тут никому внушить простую мысль, что формикам надо помочь.

– А знаешь, Элис, - Рожин положил расстроенному Элису руку на плечо, желая утешить, - Может, ничего страшного? Меня господин Корнелиус почти убедил. Живут себе обезьяны своей обезьяньей жизнь. Допустим, наблюдаются у них зачатки разума. Ну и не надо вмешиваться - через миллион лет, глядишь, сами дойдут до чего-нибудь. Без спешки, без подталкиваний в поясницу.

Джонс поднял удивительные голубые глаза херувима на Сержа. Теперь в них плясала веселая хитринка.

– Зачатки разума? Вы Теноч видели?

– Нет, - признался Рожин, - Но слово знакомое, что-то такое Келли упоминал. Что это?

– Сокращение от Теночтитлан, - увлеченно пояснил Джонс, - Как столица империи ацтеков на земле в шестнадцатом веке - до Кортеса. Здесь так называют главный 'муравейник' формиков. Если готовы потратить лишние пару часов, поймете, почему.

***

Рожин испытывал дурацкое дежа вю. Опять он в подпитии пробирался по лесу с местным провожатым и опять - чтобы посмотреть на формиков. Только теперь алкоголь выветривался быстрее, а с ним и тяга к познанию.

– Далеко еще?
– грубовато поинтересовался дельнобойщик у Джонса, - А то мы как-то долго идем. Ненароком потеряю Вас и заблужусь.

'Как давеча' - добавил он про себя.

– Мы уже близко. Разве не слышите?
– Элис поднял палец.

Серж вдруг

сообразил, что означает мерный гул, который он начал слышать метров за сто отсюда. То, что он принял за звук водопада впереди, было отдаленным бормотанием множества формиков. Но, господи, сколько же их там тогда? Рожин испуганно глянул на Элиса. Тот раздвинул кусты, за которыми виднелось открытое пространство.

– Смотрите вон туда, - интонация Джонса напомнила Рожину детство - тайный просмотр с братом отцовского голо-порно.

Серж подошел.

– Господи, что это...

Рожин смотрел на вытянутую чашеобразную долину, до краев заполненную песочно-серыми конусообразными строениями разных размеров и вариантов формы. Пристальный взгляд обнаруживал в расположении обрезанных сверху конусов странную, но определенно присутствующую систему. Между сооружениями стояли, двигались, лежали сотни, нет - тысячи формиков. Некоторые из них тащили деревья, плоды и камни. Другие как будто обрабатывали нечто, напоминающее ткань. Третьи сооружали новые конусы или разбирали старые.

– Какой невероятный муравейник, - прошептал Серж, - Я видел термитные колонии на Арахне размером с пассажирский звездолет. Но это...

– Как Вы сказали? Муравейник?
– переспросил Элис, - Гляньте вон туда!

Элис показал пальцем.

– Как думаете, что это?

Рожин повернул голову и увидел стену, разрисованную замысловатым орнаментом. Обернулся к Джонсу.

– Хочешь сказать, они рисуют?

– Искусство у них тоже есть, - медленно кивнул Джонс, - Но это другое. Обратите внимание на одинаковые элементы. Они не повторяются как в обычном орнаменте - через равные промежутки. Это письменность.

– Что??
– Серж вытаращился на Элиса, - Да нет, мало ли какие могут быть...

– Я уже расшифровал часть их текстов, - перебил его Джонс.

Рожин закрыл рот. Потом открыл. Потом опять закрыл. Элис ткнул пальцем в стену.

– Эта надпись - сообщение о погоде на сутки. Оно меняется. Вот этот иероглиф означает дождь. Они умеют предсказывать погоду.

– Ты думаешь? - растерянно спросил Рожин.

Джонс кивнул.

– Знаю. Я наблюдаю за ними почти год. У меня была возможность увидеть закономерности, составить гипотезы и проверять их.

– И...
– Рожин с трудом собрался с мыслями, - Ты рассказывал об этой стене кому-нибудь?

– Всем. Только никто не хочет слушать, - выражение лица Джонса стало печальным до чрезвычайности.

– Не знаю даже, что сказать.

– Подождите, это еще не все. Вон на той стене, - Джонс показал в противоположном направлении, - дневное расписание работ. Кто-то отправляется на осушение болот, а кто-то - сажать вот эти деревья.

Джонс погладил ближайший ствол.

– Харви выяснил: смола этого дерева содержит летучие инсектицидные соединения. А еще, что этот лес кем-то посажен по единому плану. Понимаете, что это значит?
– Элис повернулся к дальнобойщику, его глаза восторженно блестели, - Все это - не только город, но и долину, и лес на десятки километров кругом - своими гибкими черными трубочками создали формики. Они - строители этого мира!