Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Мо! Сам натворил бед, пусть сам и справляется с ними. А я бы посмотрел, как он теперь от наемников отбиваться будет.
— Френк! Не будь таким черствым, — сильней надавила Мурси. — Чувак просто пришел отдыхать в казино, а его не так поняли. Вот и ввязался в драку. Так нельзя, будь ответственней!
— Он сейчас на пересечении улиц святого Нейроманаха Феофана и Грандульской, — выдал информацию Иржи, чем вызвал недовольство агента Фи.
— Спасибо, мой дорогой! А то с Френка как с кворча слёз, не дождешься.
— Поговори мне тут! — угрожающе крикнул в след названный братец уже убегающей Мурси.
Как только дверь за
— Почему ты не сказал ей, что Морган стихи о любви пишет? Почему ты скрываешь, что капрал давно сохнет по несравненной Леди? Ты же видишь, она тоже неровно к нему дышит.
— Раньше надо было говорить, раньше, — замотал головой Френк. — Сейчас только хуже сделаем.
— Как можно сделать еще хуже? — Иржи интонацией выделил «еще», давая понять, что совсем не понимает стратегию командования СРС.
— Я же слушаю её разговоры с психотерапевтом. Помнишь, я тебе рассказывал про предыдущие отряды? Одни сразу знали, что Мо йонгей. Через год каждый из них попытался её убить из страха. Другим она ничего не сказала, вела себя холодно, как обыкновенный среднестатистический солдафон. То же самое. С третьим она вообще почти не пересекалась. Не общалась, давала боевую задачу и всё. Не вникала ни в личную жизнь, ни в рабочие потасовки. И что? Они вообще сговорились.
— Причем тут отряды… — начал Иржи, но Френк прервал его, трясся указательным пальцем перед лицом.
— При том. Она же когда вас забирала, решила стать «ближе к народу». Притвориться такой веселой хохотушкой, готовой на любые увеселительные мероприятия. Мо надеялась, что дружеская атмосфера и привязанности не приведут к таким губительным последствиям. И сейчас, когда это не сработало, когда вы все чуть ли не передрались за её внимание, у Мо появилась маничка, что никто не может просто так полюбить «клон Императрицы». Смерть вашего здоровяка сильно надломила её личность.
— Во-первых, любовь всегда разная. Это не что-то такое, что описывается одним словом. Понятно, что и в отряде она была у каждого своя. Ей просто нужно это объяснить. Для Джимми любить означало обладать, он фаталистом был. Впрочем, как и все мы. Вот и поддался на свои страсти. Но Морган же совсем другое. Скажем, что капрал её тоже любит, но не так, а по-другому. Я не понимаю, как это может мешать!
— Скажешь — Мо подумает, что мы навязываем ей Моргана. Она итак считает его шпионом, и обратного, кстати, еще не доказано. Думает, что его подсунул наставник, чтобы скрасить будни, в качестве разрешенного любовника. Если ты ей сейчас даже намекнешь о чувствах Котика, то только подставишь под подозрение себя. Мо — параноик. Будет считать, что и ты послан Христовым.
— И что делать будем? — не унимался Иржи. — Так оставим?
— Ничего. Пусть Морган сам разбирается. Помнишь фото катарки, которое он сделал неделю назад? А если она его невеста? Протри глаза, она же баба в соку, не то, что наша Мо. А что если у них случилась размолвка, и именно этой катарке он посвящал вчерашние стихи? А может, как раз-таки повидался с ней, вдохнул воздуха свободы и опять за дело принялся.
— Морган не шпион!
— Потому что ты ему веришь? На основании чего? Признайся, ты просто хочешь выиграть наш спор. Но давай оставаться объективными. Все твои домысли насчет отношения Котика к Мо — всего лишь фантазии. Возможно, он всегда имел дома красавицу-невесту, прикрывался на
— Не знаю, не хочу в это верить, — настырно покачал головой Иржи.
— Еще раз посмотри на ситуацию. Пришел в клуб, где его видели с Мо, а значит, знал, что ей сообщат. Уже это — нечистая игра. Но я понимаю, милый, ты устал, — Френк приобнял Ваццлава и прижал к себе. — Я тоже. Хочется бросить их в объятия друг друга и пусть развлекаются, а самому заняться уже своей жизнью. У меня и то мозг кипит, как еще с ней поспорить, чтобы удержать в тонусе. Осталось немного потерпи, а? Скоро агент Ла перехватит эстафету и будет развлекать Мо. Вот Морган тоже кстати. Сейчас дня три займет скучающий мозг йонгея, чтобы она не вытворила какой-нибудь неповоротливой фигни.
— Одного не понимаю, почему несравненную Леди так необходимо удерживать в этом самом «тонусе»? Если она отдохнула, может дать ей нормально поработать?
— Перегорит, — покачал головой Френк. — Шериф знает, что делает. Его Христов еще с первого обращения проконсультировал, как следует подступиться к Мо. Никакого давления, никакой перегрузки, всё должно выглядеть, как само собой текущее. Если не контролировать её мысли, не занимать их нужной СРС темой, Мо ускачет далеко вперед, даже не заметишь, как Галактику перевернет. А не приведи Разум, захочет покончить с собой?
— Нет, этого и я не хочу. Да мне и не сложно. Нравится болтать с несравненной Леди. Она столько историй знает, столько в жизни повидала. Мне просто её жалко, чисто по-человечески. Неужели всю жизнь капитан обречена на контроль извне?
— Лучше держать в руках такое опасное оружие, чем разрешить ему самостоятельно принимать решения. Вдруг Мо проснется и подумает: «А чего это на какой-нибудь Иногурии так много пядикодроповых растет?» И жахнет по ним молниями. Императрица то что? Всегда в делах и опёке об Империи жила, и то умудрялась опустошать миры. Син, вон, войной занят, выдумывает стратегии, планы по захвату мира, роботов. Представь, если бы у него были развязаны руки, и он мог действовать без позволения Сената? Тут я с Шерифом полностью согласен, всех этих держателей Силы нужно сохранять под неусыпным надзором от самих себя в первую очередь.
— Тогда я тем более не понимаю, почему просто не сказать ей о Моргане. Вот бы и занималась несравненная Леди любовью, а не войной.
— А ты знаешь, что у катара на уме? Нет? Был бы он наш ставленник, выбрала бы она того же Коди… Ладно, надо комнату Моргану подготовить, пока они не вернулись.
***
Мурси пряталась между домами, когда, наконец, наткнулась глазами на Моргана, восторженно оглядывающего местную архитектуру. И не поспоришь с Френсисом — Котик действительно выглядел непривычно брутально. Гражданская одежда хорошо подчеркивала достоинства. Майка оголяла рельеф рук, не такие гипертрофированные мышцы как у большинства человеческих мужчин, со свойственной, наверное, только катарам мерой. Штаны цвета хакки, в пятнах болотного и зеленого цвета сидели на стройной талии, облегали круглый подкаченный зад, и визуально уменьшали длинные ноги, делая Моргана даже грациозным. Легкие кроссовки вместо привычных сапог дополняли картину спортивного ухоженного молодого человека, правда, немного шерстяного.