Синдром Икара

Алеев Антон Алексеевич

– Да, ничего, - Вайс рассматривал крошечное пятнышко на скатерти.

– Простите, - Рессинг прижал пухлую ладонь к груди.
– Я же не имел в виду конкретно ту ситуацию. Это просто как пример вмешательства, результаты которого привели к полному фиаско.

– Ну, Лайон, - устало отмахнулся Анатоль, - Мы же не будем сейчас дискутировать о целесообразности вылазок человечеством из своей колыбели, это риторика для теоретиков прогресса, но никак не для нас. Нас-то интересует сугубо практическая сторона вопроса.

– Вы привыкли всё усложнять, - вмешался Рискин.
–

Пусть я покажусь недалёким солдафоном, но я считаю, что чем дальше мы углубляемся в космос, тем больше у вас появляется призраков. Предотвращение проблем в данном случае технологически невыгодно. Проблемы надо решать по мере их поступления. У нас есть на это силовые методы, я в этом не сомневаюсь. А жертвы были всегда. И будут. Любой человек, выйдя из дома, рискует, что на него упадёт геликоптер. И на некоторых падает, в чём нет ничего удивительного. И если каким-то непостижимым образом предотвратить это падение, то просто другой геликоптер упадёт где-то на другого человека. Вот и всё. Мы становимся всё более мнительными, и простите за грубое сравнение, но иногда начинаем вести себя, как взбалмошная женщина в критические дни, вместо того, чтобы спокойно навести пеленг на цель и положить палец на спусковой крючок.

– Вы сейчас говорите, как лицо заинтересованное, - заметил Рессинг.
– А вы попробуйте взглянуть на это с общечеловеческой точки зрения.

– Да прекратите, - поморщился Рим.
– Разве в этом дело? Вы же не вызовите для ремонта сантехники музыканта? Большинству обывателей плевать на какие-то там теории профилактики. Каждый должен заниматься своим делом.

– Я тоже так думаю, - с неуловимой иронией сказал Дорти.
– Поэтому мы и будем ходатайствовать перед советом о переносе сроков операции "Мёртвый Лев" до тех пор, пока не будет полной уверенности в том, что транспортировке опасного груза ничего не угрожает.

22.

Вайсу снились какие-то пересекающие круги, вспышки. Ему для чего-то нужно было потрогать пустоту космоса, на ощупь она была как чёрная вата, и он хотел сжать её в кулак, ощущая пружинистое сопротивление.

Потом он увидел Миранду. Она парила в центре пространства, вроде бы ни на что не опираясь, словно бы сидела в пустоте, причём, в крайне развратной позе, и манила его пальчиком к себе. Он стремился пойти к ней, но не мог - что-то его держало. Тогда он посмотрел вниз: оказалось, у него нет ног. Это было странно. Потому что он мог чувствовать их, шевелить пальцами, но тем не менее их у него не было. Нечем было идти. Миранда склонила голову набок и загадочно улыбнулась. На другом конце пространства стоял Рим Эскин в десантном комбинезоне и с гранатомётом на плече. Его палец покоился на спусковом крючке. Он целился в Миранду.

Ян понял, что сейчас произойдёт нечто необратимое. Он замахал руками, как начинающий пловец, которого кинули в воду, но остался на месте. Сердце сжал ледяной холод. Он хотел крикнуть, чтобы она спасалась, и даже крикнул, но раздался только нечленораздельный стон.

Эскин ухмыльнулся и нажал на спусковой крючок.

Но вместо выстрела раздался мелодичный звонок.

Рим

озабоченно посмотрел на оружие и сделал ещё одну попытку выстрелить.

И снова раздалась только звонкая трель.

Ян открыл глаза: вокруг была тьма. Несколько секунд он приходил в себя, пока не вспомнил, что находится в номере гостиницы на Йенне. Звонок раздался снова.

Вайс, чертыхнувшись, дотянулся до кнопки видеофона.

– Кто там?
– голос у него был хриплым спросонья.

Несколько секунд аппарат молчал, обрабатывая синхронизацию.

– Это Кежич. Извините, что разбудил.

– Что стряслось?

– Я подумал, что вам необходимо знать прямо сейчас.

– Мирослав, давайте ближе к делу.

– Даже не знаю, как сказать, если честно.

– Чёрт возьми!

– Стайне пропал.

– Что-что?

– Вчера днём его вывели в очередной раз из нейробиоза, были даже улучшения в самочувствии, правда, совсем незначительные, но тем не менее. Вечерняя проверка прошла штатно. А вот ночная... Причём все подключённые модули слежения не дали никакой тревоги. Короче говоря, он пропал.

– Мирослав.. Что за... ерунда?! Он где содержался?

– В палате. В карантинном отделении.

– Вы хотите сказать, что пациент исчез из под наблюдения в карантинной изолированной палате? Испарился?

– Никто не знает. Сейчас в клинике столпотворение. Разбираются и ищут, но пока безрезультатно. Я в принципе, хотел дождаться утра, но обнаружилось ещё кое-что...

– Что именно?

– Хоукс, второй пилот тоже пропал. Вернее его труп. Из морга.

23.

Вайс пытался завтракать в номере, когда его навестил Рессинг.

– У тебя нет минералки?
– поинтересовался он с порога, энергично проходя в комнату.
– Проклятая изжога.

– Надо посмотреть в холодильнике, я специально не искал.

– Ян, найди Логана, я жду вас обоих в одиннадцать ровно у космопорта, пропуск на вылет возьмёте у администратора. Терминал С. Новости знаете?

– В общих чертах. Если вы про исчезновения.

– Да, выяснилось что там ещё одна пропажа. Дежурный санитар. Фантасмагория какая-то!

– Да уж.

– Постарайся найти Фредерика побыстрее, он не отвечает на мои вызовы, я пока...
– Лайон отворил дверцу холодильника и некоторое время вглядывался внутрь.
– Я пока к местным коллегам, соберу документацию. Большой Хэнк решил, что наше присутствие целесообразней в конторе. Кежичу тоже прохлаждаться на Тривии больше не резон.

– А где остальные?

– Дорти и вояка?
– Рессинг захлопнул дверцу.
– Они уже убыли рано утром. Не нравится мне эта вся суета! Нутром чую какой-то подвох! Военные развели бурную деятельность, у них сильное лобби в Совете, не удивлюсь, если они продавят там вскоре свои программы.

– Всё настолько серьёзно?

– Пока ещё нет. Но это до тех пор, пока не упадёт ещё один грузовик. Или пассажирский лайнер. А что он упадёт, у меня лично сомнений почти нет.

– Но мы же не можем полностью закрыть космическое сообщение.