Синдром Икара

Алеев Антон Алексеевич

У Яна сложилось мнение, что никаких доказательств подлинности обращения именно Стайне у их конторы нет, во всяком случае, таких данных ему не предоставили. И весь инструктаж сводился к требованиям безопасности и согласованию тактики прикрытия. Конкретное место встречи Стайне (или тот, кто говорил от его имени) не обозначил. Дальнейшие инструкции, по его словам, Вайс должен был получить уже на Ямане. О чём должен состояться разговор и, в целом, зачем нужна такая встреча респондент не сообщил. Даже не намекнул. Ну а начальство, естественно, было очень обеспокоенно. Дело с катастрофами кораблей и с самого начала не очень-то продвигавшееся к разрешению,

продолжало последовательно запутываться и приходилось не брезговать ни единым шансом, каким бы малоперспективным он не казался. Ян, разумеется, имел и свой взгляд на готовящееся свидание - он был настроен скептически и был уверен, что это розыгрыш очередного параноика, нахватавшегося популярных слухов и решившегося на свою порцию славы, хоть и сомнительной, но способной приласкать его раздувшееся эго. И что никакого отношения к реальному Стайне этот персонаж не имеет. Но... Мнение дознавателя всего лишь мнение дознавателя. С начальством тут не поспоришь.

Поэтому Вайсу ничего не оставалось, как путешествовать в компании известного мизантропа Фредерика Логана на самый край основного кольца, где крутилась вокруг беты Лебедя ничем на первый взгляд не примечательная планета Ямана.

28.

Ян сидел в маленькой одноместной лодке и мягко покачивался на волнах. Это было лучшее место для размышлений. После расследования случившегося на Марине его отправили в отпуск. Другого места для реабилитации - именно этим словом обзывалось основание для отдыха - Вайсу было не найти.

Изумрудная поверхность моря, нежный ветерок и многие часы мучительных раздумий, сопоставления действий, скрупулёзного анализа трагедии.

Глядя на неподвижный поплавок, сейчас Ян не мог поверить, что Марина была в этой его жизни. Обманный, притворяющийся необычным, но жестокий и неприступный мир. Мир-отшельник. Мир-морок. Который то ли убил его, исполнив приговор мироздания, то ли помиловал, выступив адвокатом судьбы.

Несмотря на идиллическую обстановку, Ян никак не мог психологически оттаять. Своя собственная философия, выпестованная им из обрывков впечатлений, скорее оправдывала, чем врачевала. Единственным более-менее очевидным выводом после всех его размышлений для Яна был следующий: Всё, произошедшее на Марине было звеньями единой цепи, логического механизма. Это не было проделками вероятностного фатума. Это была чётко обозначенная акция с определёнными мотивами. Единственным недостатком этой версии, как и любых философских теорий, была принципиальная недоказуемость его построений.

Человек, ступивший на Марину оказался не готов к встрече. Но это никак не означало обратного тезиса. И все последующие события являлись ему подтверждением.

Беда в том, что Вайсу не с кем было поделиться этими мыслями. Отчасти от того, что при дознании Ян, мягко говоря, был не очень откровенен и скрыл важные показания. По этой причине официальная версия трагедии грешила недосказанностью и очевидными натяжками. Но на это никто не обратил внимание! Закончить расследование в кратчайшие сроки и не вызывать лишнего ажиотажа - это всё, что было нужно начальству. Слишком уж болезненным оказалось фиаско с изучением Марины. Всё это сыграло на руку Вайсу - если и были какие-то подозрения, то они постепенно забылись, а отчёт с материалами дела безаппеляционно лёг на полку архива. Виновных не оказалось. И путь на Марину оказался закрыт на ближайшие пятьдесят лет. А может быть, кто знает, и навсегда.

Прыг-скок.

За мгновение до последнего в

своей жизни вдоха, Ян Вайс оказался ровно на том же месте, откуда его сшибла взрывная волна второго взрыва. Эван Мак-Грегор как раз открыл кожух генератора и склонился в поисках неисправности.

Произошло то же, что когда-то случилось с облаками в небе Марины. Плёнка оказалась немного отмотанной назад.

Ян стоял, оглушённый произошедшим, совершенно целый и невредимый. Лишь в ушах гудел непрерывный высокий звон.

Прыг-скок.

Марина сыграла с ним одну из своих шуток.

И в этот раз на кону стояла его собственная жизнь.

Вайс так и не смог потом рационально понять, как его мозг в таких невероятных обстоятельствах смог так быстро и чётко сработать, подавая телу единственно правильные сигналы. Или это сработал инстинкт, инициированный крайней степенью возбуждения? Состояние гипераффекта, когда многое происходит подсознательно машинально.

Мак-Грегор опять сказал: Если они приходят, не спрашивая разрешения, то никто не должен каяться, что их путь становится краток. Покаяние всегда сродни осознанию и в итоге смирению.

И разогнулся, встав полный рост. Его лицо было в копоти.

Время уходило неумолимо. Болезненно ссыпаясь струйкой сквозь узкое горло бесстрастных песочных часов.

Из генератора ударила струя пара и раздался первый взрыв.

Ян рванулся вперёд, к напарнику. Он успел увидеть удивлённый взгляд Эвана. Над блоком генератора уже начало появляться зловещее багровое сияние. Здравый смысл подсказывал обратное - надо было бежать от источника опасности, а не к нему. Ян понял, что Мак-Грегор решил, что он обезумел от страха.

Вайс был уже на расстоянии вытянутой руки, когда Эван отшатнулся от него, как от привидения и кинулся вбок, в сторону технологического склада.

Яну казалось, что его ноги двигаются, как в замедленной съёмке. А всё остальное происходит с неимоверной быстротой. И прямо сейчас, вот-вот, в его спину воткнётся расплавленный конус смертельного выплеска мощнейшего взрыва. Уже сейчас.

Вот-вот.

Он успел обогнуть главный блок генератора, и сделать на бегу несколько шагов по направлению к аварийному шкафу на боковой переборке блока и в этот момент основная турбина взорвалась.

От ударной волны его частично спас выдержавший чудовищное давление каркас второй гондолы генератора, его титановая арматура только выгнулась, но не оторвалось от основания целиком.

Поэтому, притом, что Ян находился очень близко от эпицентра, его не расплющило о ближайшую попавшуюся на пути твёрдую поверхность, а лишь сбило с ног и протащило боком по шершавому настилу, разорвав комбинезон и срезав кожу в нескольких местах на боку.

В уши впился неимоверный грохот на грани восприятия, в который примешивался визг разлетающихся осколков и демонический треск разламывающихся конструкций.

Ошалев от воздушного удара, Вайс, по инерции, вначале на четвереньках, а потом и бегом, неистово хромая - всё-таки ему ещё и серьёзно повредило ногу - доковылял до шкафа и с безумным остервенением дёрнул вниз ручку отпирающего механизма.

Было стойкое впечатление, что на него со всех сторон сверзился ад. Звук уже почти не воспринимался, Ян оглох, в нос бил раскалённый металлический запах, набиваясь внутрь едким отравленным дымом, краем глаза он видел сполохи огня, вспышек, яркие трассеры искрящихся искусственных комет.