Сияние далёких квазаров

Швыдков Иван Николаевич

– Угу, - промычала Виктория, разглядывая испещрённый рубцами край стола.

– С таким имечком я бы тоже выдумал себе какое-нибудь прозвище. Но... Синяя Птица? Символ счастья? Чушь! Он же военный преступник. Нет, чтобы выбрать нечто угрожающее, пафосное.

– Например?
– взглянув на него, поинтересовалась она.

– Например... Капитан Квазар! А? Как тебе?

– Квазар?
– переспросила Виктория, давя слабую улыбку.
– Почему квазар?

Ким неясно повёл рукой.

– Первое, что в голову пришло, - сказал он.
– Мой наставник болел этими феноменами. Квазарами. Наверное, его заразили этим песни адмирала Хенша. Говард часто любовался ночным небом, сидя у лагерного костра на месте раскопок, и говорил: "Оторвись от планшета, Ким, и хоть на секунду обрати взгляд на это чудо. Истинное чудо, полное красоты и

трагедии". Куча звёзд, говорил я. Где же тут трагедия? Говард отвечал: "Звёзды, туманности, галактики и... квазары, Ким. Квазары величайшая трагедия вселенной. Они есть хаос и разрушение, но вместе с тем баланс и гармония. Они ярчайшие объекты во вселенной, ярче галактик, что состоят из миллиарда звёзд! Хотя создаются темнейшими и опаснейшими объектами - сверхмассивными чёрными дырами. Во время поглощения звезды, раскалённый газ закручивается в пылающий диск аккреции, высвобождая просто колоссальное количество тепла и света! Но видишь ли ты это? Видишь среди мирных светил Млечного Пути хищников непроглядной тьмы, Ким? Они там есть, однако совсем не выделяются на общем фоне. А знаешь почему? Расстояние от нас до большинства наблюдаемых звёзд можно измерять тысячами, десятками тысяч световых лет, но до тех квазаров, видимых отсюда, это расстояние составляет миллионы и миллиарды световых лет! Непостижимо далеко. Настолько далеко, что сейчас, когда их фотоны достигают нас, и мы можем полюбоваться ими, сами квазары уже мертвы. В этом и заключается трагедия, Ким. Они мертвы. Погибли задолго до появления человека. Самые грандиозные, самые яркие и опасные объекты во вселенной, и от них не осталось ничего кроме сияния. Это самые настоящие призраки, и их можно увидеть, стоит лишь поднять взгляд. Рано или поздно их свет преодолеет нас, и те квазары исчезнут с ночного неба и из всевидящих линз телескопов. Подумай, Ким. На их фоне вся история человечества не стоит и горсти пыли. И что же мы можем оставить такого, что не угаснет, когда наши технологии и все мы, вместе с нашими распрями, заботами, чаяниями, мечтами, моралью и законом, сольёмся с той пылью и растворимся в потоках звёздных ветров? Мы полагаем, что наш вид особенный, что ему уготована вечность наравне с вселенной, центром которой мы себя считаем, хотя финал существования настиг даже атлантов. А ведь они были куда более развитыми, нежели мы".

Тонкие руки официантки поставили на стол блюдце с сэндвичем с синтетическим сыром и колбасой и стеклянную синеватую бутылку "Полярного янтаря".

Виктория придвинула к себе бутерброд, Ким достал из отсека скафандра трубочку для респиратора и воткнул в бутылку. Поднёс к порту шлема. Официантка выжидающе взирала на него свысока.

– Да, точно...
– пробормотал вор древностей и протянул ей несколько купюр пиратских пустышек.
– Прости, сегодня без чаевых.

Фыркнув и смерив его надменным взглядом, официантка взяла деньги и пошла принимать следующий заказ.

Над столиком Кима и Виктории снова воцарилось молчание. Бар шумел. Звенел. Галдел. А вор и ассистентка тихо сидели себе на уме, разделываясь с принесённой им трапезой. Синтетический горьковатый напиток с журчанием проходил через порт, подвергаясь лазионному облучению в фильтрах. Язык приятно обжигало, алкоголь слабо бил в голову, однако любимому пиву так и не удавалось хоть на время выветрить мысли о потерянных деньгах. Можно было продлить контракт. Хотя бы попытаться. Договориться. Но что дальше? Кто даст гарантии, что тот лазионный пьедестал был не последним созданным атлантами? Когда поступят сведения о возможном местоположении следующего? А ведь большая вероятность, что и вовсе не будет никакой информации. Просто новая группа учёных однажды натолкнётся на пьедестал во время раскопок где-нибудь на краю Млечного Пути. Но когда это будет?

– Это мой отец, - вдруг, опустив покусанный бутерброд на блюдце, заявила Виктория.

– Чего?

– Леопольд, Синяя Птица, мой отец.

Застигнутый заявлением врасплох Ким потупился, вытащил трубочку из респиратора и спросил:

– Вот как? Думаешь, поэтому он тебя ищет? Просто соскучился по дочурке?

– Само собой нет. Он безумен и...
– она вздохнула.
– И я, на самом деле, не хочу об этом говорить. Лишнего ляпнула.

Их немые посиделки продолжились.

В заведение, бренча шестерёнками, ввалился тот здоровяк с кибер протезами ног. Виктория напряглась. Однако киборг её даже не заметил, прошёлся до стойки и хлопнул какого-то пьянчугу плечу,

вслед за чем по бару прокатилась новая порция гортанного хохота.

– Выходит, этот Говард научил тебя обворовывать учёных?
– вновь нарушила она молчание, когда с бутербродом было покончено.

– Нет, - кисло ответил Ким и выплюнул трубочку.
– Говард был настоящим ксеноархеологом. Он водил массу знакомств с различными исследовательскими группами, но в экспедиции всегда летал сам. Один. Без охраны. Ему она и не нужна была. Всегда мог дать отпор. А ещё мог назвать возраст находки без всяких сканеров и обработчиков. Честно говоря, абсолютную обработку он презирал, считая, что засовывая артефакт в машину, учёные уничтожают самый ценный источник информации. В грунте, в налете, в коррозии всегда сохраняются следы, невидимые для устройств, но различимые для намётанного глаза профессионала. Годы под его крылом были лучшие в моей жизни. Я напрочь забыл своё преступное прошлое, отдавшись ксеноархеологии. Но...
– Ким вздохнул, качая головой, и вернул трубочку в отсек скафандра.
– Пошли, - сказал он упавшим голосом.
– Эл, наверное, уже закончил ремонт помпы.

Нагнав стремительно вышедшего из бара Кима, Виктория поравнялась с ним, быстро шагая в такт его шагам.

– Но всё же, - обратилась она к нему, - почему ты воруешь? Ты хоть представляешь, какие проблемы создаешь людям, которые трудятся во имя науки... или карьеры?

– Пфф...

– Это же не ксеноархеология. Ты не помогаешь науке, а только мешаешь.

– Угу.

– Думаешь, Говард одобрил бы это?

– Слушай, хватит грузить меня моралью!
– остановившись, грубо вспылил Ким, пронзая её пристальным взглядом сквозь визор.
– Оглянись вокруг. Посмотри, где я обитаю. И не лезь в моё прошлое. Там только тьма. Я выживаю. Выживаю, как могу, делая, что умею. И что хоть как-то привносит смысл в мою жизнь.

Ким уже развернулся, повинуясь желанию поскорее добраться до "Хвоста гидры", однако искажённый респиратором грубо-насмешливый голос заставил его встать, как вкопанный:

– Чего же так драматично?
– спросил приближающийся наёмник в красно-белом обмундировании с сопровождением целого отряда из шести человек.
– Не понимаю, где улыбки, где счастливые лица, где радость находиться в самом светлом месте галактики?

– Ох... доболтались, - раздосадовано прошипел Ким Виктории.
– Молчи, я буду говорить. Э-хей, парни!
– громче проговорил он, приветствуя "Алых огней".
– Чё как?

Лидер группы, судя по кровавым полосам на шлеме, неспешно обошёл их, перескакивая заинтересованным взглядом то к грязному потрёпанному скафандру вора, то к чистенькому и опрятному комбинезону ассистентки. В итоге, вернувшись к своим, он что-то передал по коммуникатору - разобрать слова было невозможно, слышалось только низкое синтетическое бормотание в респираторе.

Все были вооружены. Кто-то держал в руках плазменную винтовку, кто-то рассеивающий бластер и, помимо основного, все были снабжены дополнительным оружием: пояса были обвешаны гранатами, шоковыми дубинками, пистолетами и боевыми ножами. Бежать и вступать в бой бессмысленно.

Получив распоряжения и выключив коммуникатор, лидер отряда развернулся и вопросительно развёл руки.

– Отличный денёк, вы не находите?
– с наигранной вежливостью подошёл он к Киму.

В конце улицы из технического туннеля выкатился какой-то бородатый бродяга. Роняя несвязные умоляющие восклицания, он пытался отползти от неумолимо шагающего за ним наёмника в красном. Очевидно, он не был в трезвом состоянии. Чем же этот бедолага мог не угодить "Алому огню" оставалось загадкой, и, скорей всего, ею и останется, так как наёмник снял с предохранителя винтовку, прогудел зарядной камерой и, под крик бродяги, спустил курок.

Виктория резко отвернулась, закрывая рот ладонями. По её лицу было видно, что ей с трудом удавалось сдерживать слёзы.

– Я что, должен говорить на каком-то помойном языке коллекторных крыс, чтобы ты меня услышал?
– теряя терпение, произнёс лидер группы.
– Мне кажется, я задал вполне вежливый вопрос, - он сделал к Киму ещё шаг.
– Отличный денёк. Вы. Не находите? М?

Мимолётом скользнув взглядом по покойному бродяге на тротуаре - из обугленной плоти на груди проступали почерневшие рёбра, - он утвердился в мысли, что с этими шакалами лучше палку не перегибать. Это не какие-нибудь коллекторные крысы. Это, можно сказать, местные "баракуды молнии".