Сияние далёких квазаров
Шрифт:
– Отли-и-ично. Тогда решено, идём морозить бомбу!
– Бун вновь подхватил кейс, и в этот раз напарник не препятствовал этому, а, подскочив, побежал следом, едва не поскальзываясь на кровавых лужах.
Друзья спустились в машинное отделение и нависли над консолью реактора. Бомба висела рядом. Пальцы Кима шустро прыгали по голографическим кнопкам. Окуляр робота пролистывал список установок.
– Погоди...
– вдруг замер и прервал напарника вор древностей. На экране всплыли параметры реверса ионных колец.
– Ох, ну не томи! Закидывай уже бомбу в холодильник.
–
– Стопроцентной?
– недоверчиво спросил шар.
– Да. Верней, я так считаю. Мм... Нет, процентов девяносто. Если мы врубим реверс прямо перед выходом из гиперпространства. Это определённо должно сработать.
– Как-то это ненадёжно, - прогудел Бун.
– Там же БАЦ! И мы вышли.
– Запустим до этого "БАЦ!". Только ненадолго, иначе движку конец. Реверс в гиперпространстве не самое умное решение, но иного выхода я не вижу.
– Ладно, пускай будет по-твоему. На сколько ставить?
– спросил робот, и его выпуклое око вернулось к параметрам реверса.
– Три секунды.
– Три секунды?!
– прокричал Бун.
– Чего так мало? Давай хотя бы десять.
– Нет, три. Ты и так значительно поднасрал нашему движку предыдущим реверсом, да и я с прыжком из планетарной системе тоже. Больше трёх может не выдержать.
Оранжевый ползунок на спроецированном экране был опущен в самый низ. Рядом высветилось число - 3.25.
Ким вопросительно посмотрел на напарника.
– Ну, хоть четвертинку секунды, - жалостливо прогудел робот.
– Там же пока оно раскочегарится...
– Я успею, - заверил его вор и выровнял число ровно до трёх.
Покрутив бомбу в магнитном поле, Бун отстранился от консоли и спросил:
– Что с этой малышкой? Кидать её в колбу? Или ждать до выхода из прыжка?
– Кидай, - твёрдо сказал Ким и скрестил руки на груди.
Бун приблизился к высокой установке, встроенной в реактор. Пропищали переключатели, что-то зашипело, и в уходящей в пол здоровенной трубе открылся люк, выпустив наружу фонтан ледяных испарений. Исчезнув в распахнутом жерле, бомба сильно брякнулась об дно из термолидиевой стали. Крышка люка опустилась, проскрипели механизмы, и давление увлекло кейс прямо в охладительную установку. В её резервную колбу.
– Держи фаталити от абсолютного нуля, детка!
– отправил ей прощальное послание Бун.
В это время Ким подготовил мусоросжигатель.
– Главное сейчас не упустить момент, - нервно проговорил вор древностей, поворачивая большой красный вентиль.
– Мы всё сделали правильно. Все сделали правильно. Абсолютно.
"Чёрт подери, мы закинули бомбу чуть ли не в сердце корабля!!!" - разрывал сознание внутренний голос.
– Всё, как надо, - наперекор ему твердил вор и подбежал к толстой бледно-красной перегородке, в противоположной стене. Вверху висела потёртая табличка с изображённым на ней крохотным огоньком и надписью "ОПАСНО".
– Тащи трупы, Бун, - раскрыв приёмный порт мусоросжигателя, сказал он напарнику.
– Только не забудь обшманать их по полной. Вытащи капсулы с омни-волокном, оно мне пригодится.
– И плазменные винтовки, ведь так, старина?
– зависнув над первой ступенькой, окликнул его шар.
– Плазменные винтовки? Старина, они УЖЕ наши. Те неудачники уронили их на НАШ пол, когда перемёрли. Так что сложи НАШЕ вооружение в грузовой каюте, когда закончишь обчищать их. Остальное - сжечь.
Бун быстро метнулся на палубу, свистящим размытым пятном пролетев над лестницей. Через пятнадцать минут вернулся, притащив магнитным захватом первого десантника. "Этот есть!" - сказал он, и с помощью Кима запихнул его в порт мусоросжигателя. Тяжёлая перегородка закрылась и проглотила тело, облачённое в синий скафандр. "И этот готов!" - обчистив все отсеки, приволок следующего солдата робот.
Как во сне Ким отправлял молчаливых добровольцев в их последний путь, который завершался в пылающих недрах этой металлической глотки. От ощущения, что и их ждёт та же участь в конце гипертуннеля, у него внутри всё сжималось.
– Этот последний?
– спросил он, когда Бун толчком магнитного поля отправил четвёртого десантника в пасть мусоросжигателя.
– Ещё один, - заявил шар.
– Там твоя помощь нужна. Я могу таскать их только за скафандры, а тот немного вышел за собственные пределы.
– В смысле?
– Дрона чистить сам будешь. Это была твоя глупая идея.
Оставив мусоросжигатель, Ким поднялся на палубу и заглянул в грузовую каюту.
– Ох... чтоб тебя, - мигом отпрянув, ужаснулся он, прикрыв респиратор. Со стен спускались алые струи вместе с ошмётками плоти. Каюта выглядела так, словно её кроваво-мясным фонтаном обдало. Шкаф валялся на боку, а на останках контейнера лежал окровавленный дрон с намотанными на бур разорванными внутренностями десантника. Сам несчастный лежал в центре, прямо под уснувшим кровожадным механизмом. И в правом дальнем углу. Верхняя часть в углу, нижняя под дроном.
– Виктория не должна этого видеть, - удерживая желудок от бунта, сказал вор древностей.
– О будто тебе есть дело!
– заговорил под боком шар.
– Она не моя пассия, она не моя пассия. Угу.
– Мы с ней неплохо поладили, - молвил Ким и присел возле дрона. Приподнял его за острый конец бура.
– Не хочу, чтобы ей потом кошмары снились. О-о-ох...
– Запал, запал, запал!
– насмешливо затараторил Бун.
– И-и-е-а... у-у, - проскулил вор, вытянув из ходового механизма длинную склизкую гадость.
– Я не силён в анатомии, но это определённо кишка.
– Хочешь, Викторию позову помочь?
– Нет!
– прокричал Ким, потянувшись за вылетевшим в коридор роботом. Заскользил по кровяной луже и шмякнулся на обломки контейнера для артефактов.
Бун вернулся в грузовую, скептически хмуря окуляр.
– Можешь сколько хочешь отнекиваться, но хватит считать меня дураком!
Столкнув дрона на пол, Ким принялся собирать все испорченные инструменты и прочий хлам поверх приплюснутого контейнера. Туда же отправился и солдат. По частям.