Сияние далёких квазаров
Шрифт:
– Это плохо?
– Бун непонимающе моргнул окуляром.
– Сам подумай, мяч ты гравибольный!
– вспыхнул Ким.
– Мы состоим из вещества. Корабль состоит из вещества. Всё тут, куда ни плюнь, сплошное вещество, протоны, нейтроны, кварки-фигарки. А антивещество - это зеркальный аналог вещества. Знаешь, что происходит, когда они встречаются?
– Он наклонился к роботу, висящему над кейсом.
– Э-э-э...
– прогудел он, прищурившись.
– Бум?
– Пфф... бум... Произойдёт тоже, что и при прямом попадании по нам с главной пушки крейсера. Полная аннигиляция! Я бы посмотрел
С упорством оттолкнув дверь уборной, в коридор выбралась Виктория. Её ноги в рабочих сапогах осторожно ступали на не заляпанные участки пола, глаза всё так же старательно держались прямо. Когда она добралась до каюты, то остановилась, обратив внимание на притихших спутников.
– Всё хорошо?
– спросила она Кима.
– Ну...
– неясно протянул вор древностей. Бросил озадаченный взор к напарнику, мысленно вопрошая:
"Что людям говорят в таких случаях?"
Пару секунд они сверлили друг друга взглядами, после чего Бун вдруг резко повернулся к Виктории и весело изрёк:
– Всё замечательно! А что?
– Ничего, вы просто притихли ни с того ни с сего. Вот я и подумала...
– Всё нормально!
– перебил её шар.
Девушка пожала плечами.
– Ладно, как скажешь. Сколько нам осталось?
– беззаботно обратилась она к Киму, почёсывая ладонь.
– Два... с половиной... часа, - через силу выговорил вор. Хорошо, что Виктория не видела его лица, ибо на нём сейчас наверняка застыла смесь ужаса и безысходности.
– Здорово. Я хотела прилечь, никто ведь не против? Разбудите, как долетим? Столько всего за этот день навалилось. Так что я либо посплю, либо помру.
– Она поморщилась, прикрыла нос.
– Уф, и приберитесь, наконец! Они уже вонять начинают, - её голос дрогнул, когда взгляд случайно скользнул по телам в синих доспехах. Не став больше стоять в дверях, Виктория развернулась и закрылась в каюте.
– Ты почему ей сказал, что всё замечательно?
– тут же навалился с вопросом на напарника Ким.
– Потому что ты стоял и молчал, дешёвый актёришка! Что прикажешь, надо было говорить? У нас бомба и скоро от нас даже атомов не останется?
– По крайней мере... Знаешь, может это и к лучшему. Для неё всё закончится быстро. Без нервов и паники.
Окуляр робота сузился до тонкой светящейся щёлки.
– Ты что сдаёшься?
– Чего? Нет! Мы обезвредим её!
– Ага, а то я подумал, будто ты уже приготовился взрываться.
– А ты разве нет?
– поинтересовался Ким и уселся рядом с бомбой.
– Мы же в этом ни хрена не разбираемся. Советую приготовиться.
– Советую засунуть свои советы в задницу, - огрызнулся Бун и подлетел ближе к переплетению проводов.
Следующие пятнадцать минут они безрезультатно таращились в сложную, но довольно компактную систему их локального внутрикорабельного судного дня. Ни один индикатор не моргнул, подав слабый сигнал о возможности обезвреживания бомбы. Нигде ничего
– Ты говорил, она взорвётся, как только мы выйдем из гиперпространства. А что нам мешает разнести к чертям весь её механизм, пока этого не случилось?
– спросил он и, не дожидаясь ответа, поднял кейс магнитным полем.
– Стой!
– вор древностей удержал его, медленно опустив бомбу на место.
– Сомневаюсь, что тогда бы она ценилась так дорого. Я не знаю, как точно работает захват антивещества. Откуда нам знать, что оно уже не напиталось им... или не притянуло его? А? Вероятней всего, если мы её сломаем, то потеряем последнюю надежду обратить процесс.
– Или наоборот, - опять потянул бомбу шар, - спасём себя и корабль! И твою пассию.
– Она не моя пассия! С чего ты вообще взял? Откуда такие мысли?
– Видел я, как ты на неё смотришь.
– Ни черта ты не видел, гравибольный мяч. Моё лицо за забралом, ага?
– Ким указал на свой шлем.
– А я нечеловеческая технология, ага?
– парировал Бун.
– Быть может, тогда увидишь, как нам обезвредить бомбу?
– Да легко! За борт её!
Робот схватил бомбу, быстро воспарил с ней и помчался к шлюзу. Дверная панель ответила на его попытки получить доступ к выходу из корабля отрицательным писком.
– Дурак ты, Бун, - устало приведя ладонью по забралу, молвил Ким.
– Пока мы в гиперпространстве, ничему и никому не покинуть борт этого корыта. Защитное пульсолитовое поле. Без него мы бы расплавились.
– Проклятье!
– ругнулся упёртый шар, продолжая жать кнопку открытия шлюза.
– Тогда давай устроим пожар. Экстренная ситуация! Корабль ведь выйдет из туннеля?
– Выйдет. И мы взорвёмся.
– Провалиться мне в чёрную дыру! Почему я не могу попадать в неприятности, которые легко решить? Арх! Я уже готов задницу засунуть в охладительную колбу реактора, лишь бы остудить. Как она пылает! А у меня её даже нет! Слышишь, консервная банка? Вот до чего ты меня доводишь!
Затерявшись в тщетных попытках найти выход из ситуации, Ким выхватил пару слов из нытья товарища и задумчиво, отстранённо пробормотал:
– Остудить... пылает?...
– Точняк, не знал, что ты меня слушаешь, - молвил робот и вернул бомбу к ногам вора.
– Бун, импульсы задействованного пульсолита ограждают корабль от потоков антивещества в подпространстве, так?
– Так всякие зануды говорят, - кивнул шар.
– А что?
– А реверс ядра повышает мощность импульсов, так?
Бун грозно прикрыл окуляр.
– Это не гоночный корабль, глупый ты мяч!
– подражая его голосу, передразнил он Кима.
– Мог всех угробить, не используй реверс, бла, бла, бла!
– Включим реверс всего на мгновение! Дабы предотвратить попадание антивещества в пространство.
– А что потом? Бомба-то всё ещё работает. Или тогда можно её сломать!
– обрадованно воскликнул шар, подпрыгнув в воздухе.
– Насчёт сломать - не уверен. Как и чем её ломать, чтобы она уж точно больше не взаимодействовала с гиперпространством? Проще заморозить её в колбе охладителя!