Скала альбатросов
Шрифт:
— Хорошо еще, что утки всегда прячутся в тростнике, — сказала маленькая Ассунта, — теперь у нас хватит еды на несколько дней. Синьора графиня, мама приготовила жаркое. И знали бы вы, как пахнет на кухне!
Арианна подняла глаза и слабо улыбнулась девочке:
— Ешь теперь, ешь суп. И не тревожься, не умрем от голода, я раздобуду еды для всех.
Марта вдруг насторожилась.
— Слышишь, дорогая, кто-то едет, — тревожно прошептала она.
В тишине июньского вечера раздался звонкий перестук копыт, и тотчас
— Графиня! Графиня!
Все в испуге переглянулись и вскочили из-за стола. Арианна хоть и перепугалась, все же узнала голос Оресте. Она советовала ему не спешить на такой старой и хромой лошади. Но… раз он так пришпоривает ее, значит, есть какая-то очень серьезная причина. Оресте всегда был послушным и старательным слугой. Все бросились к дверям и увидели, как он подъехал на несчастной лошади, морда которой была густо покрыта пеной. Шляпа у Оресте висела за спиной. Он спрыгнул на землю, махнул рукой в том направлении, откуда прискакал, и, волнуясь, сообщил:
— Синьора графиня, они идут! Я видел их, они на дороге! Они сейчас будут здесь!
— Успокойся, Оресте. Кто идет? И не называй меня больше графиней. Я уже говорила тебе, сейчас опасно быть аристократами.
— О, простите, синьора, но они идут!
— Кто они?
— Бандиты, воры! Они внизу, у церкви, грабят то немногое, что осталось в домах наших крестьян и в приходе дона Альберто.
— Беда не приходит одна, — прошептала Арианна, осматриваясь по сторонам, словно выискивая, куда бы спрятаться.
Антониетта обняла дочь и заплакала. Арианна посмотрела на Марту — та, казалось, вросла в землю и вся дрожала, не в силах вымолвить ни слова. Графиня поняла почему — случилось именно то, чего она больше всего опасалась, покинув Милан. Французы явились грабить и насиловать женщин.
— Французы! — воскликнула она. — Но что им еще надо! Они ведь уже побывали здесь.
— Да нет, синьора, — дрожащим голосом сказал Оресте. — Здесь грабили не французы, а местная прислуга и с ними наш Антонио.
— Проклятый негодяй! — возмутилась графиня.
Она вдруг вспомнила разные ужасы, про которые рассказывали люди, а Джулио к тому же говорил ей еще до пришествия французов об изнасилованиях, грабежах и убийствах. Она представила себе солдата, которого встретила по дороге сюда, и свой узелок с едой, вспомнила, как выстрелила в него, вновь увидела широко открытый рот, хватавший воздух. Умру, но не смогу больше убить человека, подумала она. Погибну, и пусть все будет кончено для меня. Умру, но не выдержу больше всех этих кошмаров.
Взгляд ее упал на тощую лошадь, едва державшуюся на ногах, морда вся была в пене. Единственная лошадь, а эти негодяи уведут ее, заберут и нескольких уток, которых Антониетта и Ассунта сумели поймать на болоте, — сколько времени они потратили, прежде чем изловили их! А яблоки, картошка, мука, рис, зеленый горошек,
— Нет, они ничего не получат! — громко крикнула Арианна, словно выразив мысли всех. Все с испугом посмотрели на графиню, не сошла ли она с ума. — Я не хочу погибать от голода, они ничего не получат!
— Что, дорогая? О чем это ты? — воскликнула Марта, судорожно схватив ее за руку.
— Ничего не получат! Лошадь, уток, яблоки, рис, муку, мои драгоценности — ничего не отдам, ничего! — она посмотрела на Марту, перевела взгляд на Оресте. Их мрачные лица, казалось, были посыпаны пеплом. И отрывисто приказала: — На болото! Все надо отнести на болото! Быстро, Оресте, беги в курятник, хватай уток, бери лошадь и спеши на болото. А ты, Антониетта, собери все продукты как можно скорее, возьми Ассунтину и тоже поезжай с Оресте. Спрячьтесь на болоте. Быстро!
— Нет! — возразил Оресте. — Я не оставлю вас. Не могу бросить женщин на произвол судьбы, на расправу этим дикарям!
— Нет, делай как тебе сказано! Бери лошадь и уток и отправляйся на болото! Найдут тебя здесь — убьют, разве не понятно?
— Но я не могу оставить вас одних.
— Делай что говорят! — процедила Арианна сквозь зубы, властно указав в сторону хлева. — Не торчи тут как столб! У тебя одна минута, не больше!
Оресте бросил на хозяйку испуганный взгляд, схватил лошадь под уздцы и поспешил к хлеву. Арианна стиснула руки. Плач дочери, прижавшейся к матери, словно сковал Антониетту.
— Ты тоже поскорее собери все продукты и беги с девочкой на болото. Сейчас же!
Антониетта, оторвав от себя дочь, бросилась на кухню. Арианна вдруг почувствовала, как кто-то обнимает ее за талию, и увидела ручки Ассунтины.
— Нет, синьора, — сказала девочка, — я не хочу оставлять вас тут, не хочу! Я останусь с вами!
— Ну, ну, Ассунтина! Со мной ничего не случится. Иди с мамой! Иди с мамой и не плачь. И не шуми. Если они услышат, то бросятся за вами на болото, ясно?
Тем временем Антониетта уже вернулась, неся мешок на спине Она как попало побросала в него продукты, которые удалось раздобыть днем.
— Уходите быстрее! — поторопила Арианна, прежде чем служанка успела что-то сказать. Женщина дрожала и с трудом удерживала мешок на спине. — Ассунтина, уцепись за мамину юбку. И бегите! Быстрее! Спрячьтесь в тростнике и сидите тихо, пока не приду за вами или не позову, понятно? — и опять повернулась к Ан-тониетте, которая все еще не решалась двинуться с места. — Уходи же, я говорю!
Несчастная женщина со слезами бросилась из дома, следом за ней поспешила и маленькая Ассунтина. Вскоре они скрылись во мраке среди деревьев. Арианна посмотрела на Марту и увидела, что в ее глазах застыл ужас.