Скальпель для шейха
Шрифт:
День пролетел в размышлениях.
И я ничего не нашла лучше, чем всё честно рассказать Галибу и забыть о нём. Навсегда. В конце концов, я не могу доверять человеку, которому меня для дяди не жалко, как бы двояко ни складывалась ситуация.
Они вернулись поздно, я давно спала, свернувшись в одеяло, как улитка. И весьма удивилась, когда под бок ко мне нырнул Галиб. С удивлением, сонная, я распахнула глаза.
— Привет, детка, — сказал он мягким голосом, улыбаясь.
От него пахло гелем для
— Привет, — не понимаю, что это за вторжение такое.
— Спишь?
В целом уже нет. И какой спишь, когда его руки подтягивают меня к себе и обхватывают. Я чувствую их уже на ягодицах. Пытаюсь увернуться, но Галиб просовывает руки и привлекает меня для поцелуя. В этот раз очень ласкового, уютного, тающего на губах, как мороженка. И пока я таю, его руки уже на груди, под сорочкой гладят твердеющие соски, прикасаясь игриво и с пущим намерением.
— Что ты делаешь? — удивление — это такое чувство, которое легко можно спутать с испугом.
— Ласкаю тебя, — отзывается он, ловко разворачивая меня на живот и собирая мои волосы в кулак. Тянет их на себя. У меня шея выгибается назад, пока я не встаю на колени, задом к нему.
Галиб задирает мою сорочку до шеи, просовывает свободную руку под меня, оглушающе щипает по очереди оба соска. Я дергаюсь и упираюсь ягодицами ему в живот.
— Нет. Стой. Нам следует поговорить, — последнее слово на выдохе, потому что соски отзываются с полусна очень чувственно на его выкручивания.
— Ты имеешь в виду ситуацию в обед, с обнаженной грудью?
Голос звучит глухо, но всё-таки ровно, и это странно. Его действия, пальцы на сосках. То, как пахом он упирается мне в зад.
— Об этом. И ещё, — меня бросает в жар от стыда.
– Алекс видел твои сиськи, - он отпускает волосы и теперь обе его ладони на моей груди. Пальцами он хитро вертит её, то нежно, то с вывертом. Сам же жмётся к шее за ухом, целуя и вылизывая её. Я пытаюсь извернуться, но он фиксирует меня, принуждая не дергаться. Смущает то, что у него не стоит.
– Отвечай на вопрос, Вера.
– Не трогал он, - признание ни о чём, и легко даётся.
– В отличие от дяди, верно? Но тебе же понравилось? Мне вот понравилось, что они оба тебя хотят. Руки распускает один, но заметь, он реально хотел пососать твои соски! Хорошо, что это можно только мне одному!
Момент истины, если уже говорить, то сейчас. Я дергаюсь, внутренне сжимаясь под ним.
– С чего ты взял? Мы больше не пара.
Парень всё так же висит надо мной, целиком контролируя и фиксируя. Кажется, пауза длится вечность. Я ощущаю, как поменялось дыхание Галиба.
– Так он тебе уже отсасывал? Трахал тебя?
Я качаю головой, ощущая, как ожил его член. Что же у него творится в голове, если его
– Да.
– Позавчера, верно? И, возможно, в день приезда? Да? – его руки сжимают обе моих груди, он практически лёг на меня и теперь я не могу не ощущать, как он возбужден.
– Да, - выдыхаю со злостью. – Когда вы с Алексом не ночевали. И знаешь, он не только сосал сиськи. Он делал чертовски сладко, гораздо лучше, чем ты играешь со мной. Я кончала и не один раз!
– Сука! – его возглас звучит раздосадованно. – Он заставлял тебя кончать? Только отсасывая соски? Или ниже тоже?
Мне бы быть поосторожнее. Промолчать. Смягчить сообщение. Но обида не лучший советчик.
– Да.
Глубокие вздохи, подрагивающие мышцы и движения на груди одинаковые механические, говорят о том, что он думает, о чём-то размышляет. Или представляет. Одну руку он переносит к моей киске и проводит по ней пальцами туда-сюда по сухому краю.
– Он трогал тебя между ног? Трогал?
Я чувствую, как начинаю нервничать. Дыхание становится тревожным. Его движения наполовину задумчивые, голос тихий, но член крайне твёрдый. Я ощущаю его бедром.
– Да, – отзываюсь я, пытаясь выпрямиться.
При первой же попытке он толкает меня вперёд на живот и вводит два пальца в киску. Я вскрикиваю от неожиданности, хотя влага смягчает проникновение. Мне страшно.
– Чёрт, я бы хотел на это взглянуть. Как именно он трогал тебя?
– Галиб!
– Ты же знаешь, мне нравится смотреть. Он же ласкал тебя?
Резко разворачиваюсь на спину, возмущённо смотрю на него, приподнимаясь на локти. Это уже нифига не смешно. Это странно и ненормально.
Он убирает руку.
– Он трахнул меня. Ты это хотел знать? На это смотреть?
– А что?
– Что тебе присылает Полинка? Фотки секса? Ты больной?
– Ревнуешь, - спрашивает, садясь на колени, тянется за джинсами.
В этот момент он смотрит на меня как-то внимательно, даже пристально. Мы словно играем в какую-то игру. Он злится, я злюсь. И мы явно не понимаем друг друга. Он снимает блокировку и поворачивает экран ко мне, смотрит прямо в лицо.
Я вижу иконки фотографий. Женская задница с членом, Полина сосущая член и так далее. Он прокручивает ленту, не глядя. Наслаждается моими эмоциями на лице.
– Видишь? Нет в этом ничего такого.
Мне больно.
Я готова разрыдаться из-за ситуации, в которой мы оказались.
Я трахаюсь с его дядей. Он дрочит на фотки сокурсницы.
Мой рот приоткрывается от возмущения и губы кривятся в гримасе. Ну, что за грязь?
– А знаешь, она часто так делает, потому что любит меня, - заявляет он, пока я осознаю, что все парни случайные.