Скандальная любовь

Джойс Бренда

— Я больше не буду вас бить, — сказала она хрипло. — Только отпустите меня.

— Зачем? — Он дышал ей в шею. — Вряд ли я вас смущаю, Николь. Или все же смущаю?

Она стояла неподвижно, и он знал, что она ощущает, как его плоть пульсирует рядом с ее ягодицами. Ему хотелось видеть ее глаза, ее реакцию. Он чувствовал, что она дрожит в его руках.

— Меня вы не смущаете, — сказала она наконец. — Разве что себя самого.

Он отпустил ее.

— Согласен. Но в эту игру играют вдвоем. Не явись вы сюда, ничего бы не произошло.

— Вы

человек, лишенный морали, готовы на все, лишь бы получить желаемое.

Он возмутился:

— Неправда. Я вам сказал, чтобы вы здесь больше не появлялись. Зачем в таком случае вы приехали, если не за тем, что я могу вам дать?

Николь густо покраснела.

— Как вы самонадеянны! Я приехала сказать, что думаю о вас теперь, когда мне известна правда!

Он подбоченился и насмешливо скривил губы.

— Правда? Ах да, Элизабет.

— Вы, по сути женатый человек, стали волочиться за мной, уверенный в том, что я замужняя женщина, лишенная нравственности! Порядочные люди так не поступают.

Сознание вины кольнуло герцога, однако он не собирался это обсуждать. Никто не смел упрекать его в недостойном поведении. А вот она посмела.

— Вы решили, что я проявляю к вам интерес холостого мужчины, который ухаживает за барышней? — Голос у него звучал насмешливо, жестко, жестоко.

Она покраснела.

— Я не думала, что вы собираетесь сделать меня своей любовницей.

— А я не предполагал, что вы девственница.

Она задохнулась.

Он сам не верил тому, что сказал.

— Вы очень жестоки!

— Вы довели меня до этого! — И он добавил хриплым голосом: — Вы здесь нежеланный гость, леди Шелтон, и больше не приезжайте сюда.

— Не приеду, ваша светлость. Разве что для того, чтобы вручить вам и вашей невесте свадебный подарок.

— Значит, у тигрицы есть не только когти. Но если вы намерены вмешаться в мои отношения с Элизабет, советую хорошенько подумать.

— Не беспокойтесь, у меня нет ни малейшего намерения огорчать вашу бесценную Элизабет!

И, круто повернувшись, Николь побежала к своему жеребцу.

Глава 5

Его любимый волкодав по кличке Борзой с надеждой смотрел на него. Стоя перед высоким, от пола до потолка, зеркалом рядом с комодом из красного китайского лака, герцог поправил шелковый галстук, бесстрастно глядя на свое отражение. Когда он повернулся и камердинер Рейнард подал ему вечерний фрак, Борзой восторженно забил хвостом.

Герцог пробормотал:

— Я иду ужинать, Малыш, ты уж извини меня.

Борзой вздохнул и положил голову на свои мощные лапы, обреченный провести вечер перед камином.

— Вы прекрасно выглядите, ваша светлость, — с восторгом произнес Рейнард.

Герцог кивнул в знак благодарности.

— Можете идти, Рейнард, я сейчас спущусь.

Он отвернулся от своего отражения, подошел к сервировочному столику и налил себе чашку чая, заваренного специально для него.

Следовало

отказаться от приглашения Шелтона. Но герцог не сделал этого.

Прошла неделя с тех пор, как Николь Шелтон примчалась к нему, а потом после перепалки умчалась прочь. Достаточно было вспомнить об этом, как чресла у него начинали мучительно ныть. Именно поэтому он и не отказался от приглашения Шелтона.

Что же с ним происходит? Или это неутоленная похоть? Никогда еще женщина не занимала его мыслей. Все его связи носили исключительно сексуальный характер, и он тут же забывал о них. Он пытался изгнать Николь из своих мыслей. Рассердившись, герцог глотнул чаю с экзотическим ароматом, после чего швырнул чашку, блюдце и все остальное в огонь. Фарфор треснул, и Борзой с любопытством уставился на хозяина.

Напряжение спало, но изгнать из мыслей Николь Шелтон не удалось. Он по-прежнему испытывал потрясение всякий раз, когда воображение рисовало ему девушку такой, какой он видел ее в последний раз, верхом на мощном горячем жеребце, в мужских бриджах. Она ударила его хлыстом, во что он никак не мог поверить, и это еще больше его возбудило.

Герцог спустился вниз. Он не мог отказаться от приглашения Шелтона, да и не хотел. Он провел рукой по густым волосам с выгоревшими от солнца прядями. Он играет с огнем, и этот огонь — Николь Шелтон.

Всю неделю он занимался ремонтом Чапмен-Холла. Вставал раньше обычного, ложился позднее, не давая себе ни минуты покоя. Но образ Николь неотступно преследовал его.

Всю свою жизнь герцог жил достойно. Не обесчестил ни одну девушку. Укладывал в постель лишь особ с весьма сомнительной нравственностью. Но теперь ему угрожала опасность. Николь была девственницей, а герцога к ней неудержимо влекло.

Николь, нежась в постели, читала эссе американки Аманды Уиллисон, где речь шла о необходимости реформы образования и одежды для девушек. В дверь постучали, вошла мать Николь, и девушка отложила книгу.

Графиня вернулась домой накануне. Николь это не удивило. Джейн никогда не разлучалась с мужем надолго и, не будь Регина на выданье, ни за что не поехала бы в Лондон. Регина осталась в их особняке на площади Тэвисток под присмотром вдовы — леди Бет Хендерсон. Джейн собиралась вернуться в Лондон на другой день, а граф намеревался присоединиться к ней несколькими днями позже.

— Ты еще не одета? — удивилась Джейн.

— Прошу прощения, я так увлеклась чтением, что забыла о времени. Наш гость уже приехал?

— Нет, он опаздывает. Я позову Энни, чтобы помогла тебе привести себя в порядок.

Мать позвонила горничной, а Николь выскользнула из постели и наугад вынула из гардероба какое-то платье. Джейн вернулась. Это была маленькая, стройная платиновая блондинка, поразительно красивая в свои сорок с небольшим и обладавшая прирожденной элегантностью. Увидев бледно-синее платье, которое дочь сняла с вешалки, она нахмурилась.