Скандальная любовь
Шрифт:
Он ответил ей гневным взглядом, поскольку хорошо помнил, как швырнул ее на траву. В комнате воцарилось молчание.
— Это было очень любезно с вашей стороны и так по-соседски, — проговорил герцог, обретя дар речи, — заехать ко мне и поздравить с приездом в эти края.
— И было весьма любезно со стороны его светлости пригласить меня проехаться с ним верхом. Он показал мне парк. Подумать только, — обратилась она к родителям и Чеду и снова посмотрела на герцога.
— Обмен любезностями, — чопорно ответил он.
— Мы не могли оторваться от того славного ручейка, который проходит по нашей земле. Ведь мы теперь соседи, и для нас не существует границ.
С трудом скрывая ярость, он мысленно проклинал Николь. Атмосфера накалялась. Родные встревожились, пытаясь понять скрытый смысл ее слов.
Пришло время играть по ее правилам и преподнести ей урок.
— Насколько я помню, вы там чуть было не понесли серьезный урон, — сказал он с невозмутимым видом.
На лице Николь вспыхнул румянец, улыбка исчезла. Она испуганно смотрела на него.
— Когда ваша лошадь понесла, — добавил он.
Николь с облегчением вздохнула.
— Я вам так обязана, — с трудом проговорила девушка.
— За ваше спасение? — Он вспомнил, что еще мгновение — и она лишилась бы девственности. — Порядочный человек просто не мог поступить иначе, обязан был приложить все усилия, чтобы вывести леди из затруднительного положения.
Положение и в самом деле было затруднительным. Он лежал на ней, сгорая от страсти, она отвечала на его ласки, охваченная желанием. Как ему тогда хотелось облегчить ее страдания!
— Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность!
— Вы уже выразили, — сказал он. — Разве не это было — причиной вашего второго визита?
Она стиснула челюсти.
— Разумеется.
Он коснулся своей щеки в том месте, где она ударила его хлыстом. Там остался едва различимый розовый след.
— Вам очень повезло, — сказал он, вспомнив, как ее бешенство разожгло в нем похоть.
— Очень повезло. — Она пристально посмотрела на него.
Чед нарушил молчание, которое последовало за их перепалкой:
— Николь хорошая наездница. Не представляю, почему вдруг ее лошадь понесла.
— Видите ли, — сказал герцог без улыбки, вспомнив ее мягкое тело под собой, — моя лошадь совершенно не обучена, у нее свои наклонности. Это моя вина. Лошадь вышла из-под контроля, и я наехал на леди Шелтон. Остановиться не было никакой возможности.
Николь издала сдавленный звук. Он прекрасно сознавал ее присутствие: она стояла рядом с ним — их разделяло всего несколько дюймов — в своем великолепном коралловом бальном платье. Теперь грудь ее вздымалась от ярости. Интересно, подумал он, сумеет ли она обуздать свой бешеный темперамент, или сейчас начнется извержение вулкана.
Но она сказала с милым видом — слишком милым:
— Мне
— Вы хотите сказать, что, если бы я на вас не наскочил, ваша кобыла не испугалась бы и я не имел бы чести спасти вас? — Герцог с трудом сохранял самообладание.
Графиня и граф обменялись взглядами. И оба были встревожены этой перепалкой.
— Не пора ли поужинать? — предложила графиня. Она поднялась и оперлась о руку герцога, бросив взгляд на Николь. — Ты мне не рассказала, что вы познакомились, милая.
— Да как-то не пришлось к слову, — произнесла Николь. — События иногда происходят сами собой.
Обедали в маленькой столовой, предназначенной для семейных и дружеских трапез. Как почетного гостя герцога посадили справа от графа. Графиня сидела на противоположном конце стола. Чед — справа от нее. Николь — напротив герцога слева от отца. Герцог усадил графиню и к своему месту вернулся как раз в тот момент, когда Николь садилась на стул, наклонившись так, что ее груди едва не вывалились из декольте.
Герцог нисколько не сомневался, что сделала она это намеренно, и решил не смотреть на нее. Но не смог.
Николь не сводила с него глаз, и их взгляды скрестились. Николь первая отвела глаза.
— Что вы собираетесь делать с Чапмен-Холлом? — спросил граф, когда подали первое блюдо — холодную вареную лососину под изысканным лимонным соусом.
— Еще не решил, возможно, продам его.
— Вложить в имение столько труда, а потом продать его? — с вызовом спросила Николь.
И снова их взгляды скрестились.
— Чем больше вложено труда, тем выше награда. — Эти слова могли относиться к чему угодно, но в данном случае он имел в виду ее.
Николь улыбнулась:
— А бывает, что труда затрачено много, а награды никакой.
Герцогу очень хотелось довести эту игру до конца, вот бы ему увести ее туда, где она была бы в полной его власти и не могла бы сопротивляться.
— Такое случается довольно редко. — И он повернулся к ее матери, не желая продолжать перепалку, опасаясь, как бы их тайна не была раскрыта. — Лососина великолепна, леди Джейн.
Джейн не удержалась и метнула быстрый взгляд на них обоих.
— Приятно слышать, — проговорила она, бросив взгляд на мужа.
Поняв ее, граф завел разговор на более безобидную тему: о состоянии рынка. Хотя в обществе обычно не говорят об экономике, граф, будучи главой дома, мог заговорить на любую тему. Однако женщины слушали с интересом. Герцог поддерживал разговор, но мысли его были заняты Николь, которая то и дело бросала на него взгляды из-под опущенных ресниц.