Скандинавские саги
Шрифт:
– Ну и силен же ты, Сигурд!
– прошептал Гуннар на ухо приятелю. Теперь, когда у меня твои руки, я могу вырвать с корнем большое дерево.
– И ты тоже не слаб, - ответил богатырь.
– Но я боюсь, что меня не узнает даже Грани.
И, подойдя к своему коню, он заговорил с ним вполголоса:
– Успокойся, Грани, успокойся. Это я, твой хозяин.
Не зная, чему верить - своим ушам или глазам, - могучий жеребец тревожно заржал, переступая с ноги на ногу, но, когда Сигурд, вскочив в седло, привычным для него движением взялся за поводья, он сразу успокоился
– Скачи, скачи, - чуть слышно произнес Гутторн.
– Может быть, там ты найдешь свою погибель, и тогда твои богатства достанутся мне.
Он еще не договорил последних слов, как Сигурд достиг горы и исчез в окружавшем ее пламени. На одно мгновение нестерпимый жар охватил его со всех сторон, опаляя брови и волосы, но тут же в лицо снова пахнул прохладный ветер. Грани проскочил сквозь огонь и поскакал вверх по склонам Гиндарфиаля.
Навстречу Сигурду из дверей замка выбежала Брунхильд.
– Это ты, это ты!
– радостно воскликнула она, но потом неожиданно остановилась и широко раскрытыми глазами уставилась на Вольсунга.
Сигурд тоже молчал, не зная, что сказать.
"Какая красавица!
– подумал он.
– Но мне кажется, что я не только слышал ее имя, но и видел ее когда-то. Неужели во сне?"
– Кто ты такой?
– вдруг резко спросила Брунхильд.
Вольсунг смутился: Он не любил лгать.
– Я король Гуннар, сын Гьюки, - проговорил он наконец.
– А откуда у тебя этот конь и этот меч?
– все так же резко продолжала выпытывать девушка.
– Коня и меч мне дал мой шурин Сигурд, - нерешительно отвечал богатырь.
– Но почему ты об этом спрашиваешь?
– Твой шурин Сигурд?
– внезапно побледнев, повторила Брунхильд, не отвечая на его вопрос.
– Твой шурин Сигурд? Так, значит, Сигурд женат?
– Да, женат на моей сестре Гудрун, и уже больше года, - промолвил Вольсунг.
"Как странно, она говорит так, как будто меня знает", - добавил он про себя.
Бывшая валькирия опустила голову и, закрыв лицо руками, пошла обратно к замку. На его пороге она повернулась и уже более спокойно сказала:
– Прости меня, я забыла свое обещание. Ты прошел сквозь пламя, и я должна стать твоей женой. Добро пожаловать, супруг мой!
Сигурд медленно слез с коня и неохотно последовал за девушкой в замок. Так же неохотно принял он ее приглашения сесть за богато украшенный стол и почти не притронулся к стоящим на нем кушаньям.
Брунхильд пристально посмотрела на него.
– Ты чем-то недоволен? Может быть, я тебе не нравлюсь?
– спросила она.
– Кому не понравится такая красавица, как ты!
– искренне произнес Сигурд.
– Но я проделал большой путь, устал и хочу лечь.
Не говоря ни слова, Сигурд встал и, стараясь не смотреть на девушку, пошел в спальню.
Тут он, как был, в броне и кольчуге, бросился на кровать, положив рядом с собой вынутый из ножен меч.
– Разбуди меня утром пораньше, - пробормотал он и тут же притворно захрапел.
Ночная тьма еще не успела рассеяться
"Мне надо ехать, и как можно скорей, - решил он.
– Лгать я не умею, да и Гуннар, наверное, устал меня дожидаться".
– Скажи Брунхильд, - обратился он к девушке, - когда и как я смогу взять тебя с собой?
– Это не трудно сделать, Гуннар, - отвечала красавица.
– Огонь вокруг горы Гиндарфиаль вырывается из пещер гномов, которые разожгли его по моей просьбе. Они же и потушат его, лишь только ты вторично проедешь над ними. Тогда ты пришлешь за мной свою свиту и лошадей.
– Хорошо, я сейчас же еду, - сказал Сигурд, радуясь, что вскоре уже не надо будет притворяться.
– Подожди, Гуннар, - вдруг что-то вспомнила Брунхильд, поспешно снимая с пальца маленькое золотое кольцо и подавая его богатырю.
– Вот Андваранаут, кольцо гнома Андвари. Говорят, на нем лежит проклятье и оно приносит гибель всем, кто его носит. Если ты не боишься, прими его от меня. Мне оно больше не нужно.
– Андваранаут!
– вскричал Сигурд вне себя от удивления.
– "Мое кольцо", - хотел он добавить, так как ясно помнил, что нашел его в сокровищах Фафнира, но вовремя удержался и уже спокойно сказал: - Спасибо, Брунхильд, я беру его. Скажи только, как оно к тебе попало?
– Не все ли тебе равно, Гуннар?
– с печальной улыбкой промолвила Брунхильд.
– Может быть, когда-нибудь ты и сам об этом узнаешь, а сейчас поезжай. Я буду ждать твою свиту.
Не сказав больше ни слова, Сигурд со вздохом облегчения вышел из замка и пустился в обратный путь. Он был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как снова проехал сквозь пламя, которое после этого тут же, словно по волшебству, погасло. Гуннар нетерпеливо поджидал его на опушке леса. Рядом с ним стоял Гутторн. На его лице при виде Вольсунга появилась кислая гримаса.
– Посылай за Брунхильд лошадей и дружину, Гуннар, - тихо сказал Вольсунг молодому королю, подъезжая к нему, - и через какой-нибудь час ты увидишь свою жену.
И он рассказал Гьюкингу обо всем, что произошло между ним и Брунхильд, умолчав, однако, об Андваранауте, который, сам не зная почему, спрятал на своей груди.
ССОРА КОРОЛЕВ
В тот же день, около полудня, Брунхильд покинула свой замок на горе Гиндарфиаль и в сопровождении Гуннара и его спутников отправилась в королевство Гьюкингов. Молодой король сиял от счастья. Он ехал рядом с женой, любуясь ее необычайной красотой и не замечая, что ни она, ни Сигурд Гутторном не разделяют его веселья. Едва увидев Вольсунга, уже снова принявшего свой прежний облик, Брунхильд изменилась в лице и потом всю дорогу была мрачной. Ее наморщенный лоб и сдвинутые брови выдавали тайные думы, а смех звучал неискренне и печально. Сигурд молчал и старался держаться поодаль от обоих супругов. Перед его глазами то и дело вставала высокая гора, блестящий, сложенный из щитов шатер на ее вершине, а рядом с ним девушка с распущенными каштановыми волосами, напоминающая ему, чтобы он не забыл о своей клятве.