Скандинавский король
Шрифт:
— Наверное, потому что здесь минус миллион градусов и идёт снег, — говорит Аврора, глядя в окно на лёгкие хлопья, падающие с серого неба. Она смотрит на меня. — Я не из тех, кто задаёт вопросы. — На это я поднимаю бровь. — Но почему мы здесь?
— Пойдём, я тебе покажу, — говорю я ей.
Я выхожу из машины и беру её за руку, помогая ей выйти рядом со мной. Дует прохладный ветерок, но не так холодно, как я думал. Может быть, чуть ниже нуля. Более того, он свежий. Это освобождает.
Я хочу продолжать держать её за руку, но она отпускает
Пляж белый и прекрасный в своей холодной пустынности. Летом он, как иногда говорит Аврора, был бы “choc a bloc”, но сейчас он пуст. Здесь только мы и темно-серые волны, которые бьются о берег. Снег местами покрывает пляж, сливаясь с белым песком, а пучки травы торчат из дюн.
Над нами кружат чайки и ныряют в падающие хлопья.
— Холодно, — говорит она, потирая руки.
— Тебе нужно моё пальто? — спрашиваю я, готовый снять своё.
Её брови взлетают к небесам. — Нет. Оставь его себе.
— Не любишь джентльменов, да?
— Пффф. Мне не нравится, когда чёртов король переохлаждается из-за того, что у меня австралийская кровь. Всё холодное. — Её выражение лица становится робким. — Кроме того, однажды ты чуть не переохладился из-за меня. Думаю, этого достаточно. — Она прочищает горло и пинает снег, попавший под сапог. — Итак, почему мы здесь?
Я пожимаю плечами и засовываю руки в карманы пальто, раскачиваясь на пятках. — Потому что зимой я могу просто прийти сюда со своими мыслями, своими обидами и разобраться с этим наедине. Ты права насчёт дворца. Даже когда ты один, кажется, что ты не один. — Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох через нос, запах соли, моря и снега как тонизирующее средство. — Здесь моя голова может проясниться. Я чувствую себя свободным.
Я открываю глаза и смотрю на неё. Она смотрит вдаль, на слабые очертания земли за морем. — Что это?
— Германия, — говорю я ей, а затем указываю на крайний левый угол. — А в ясный день в том направлении можно увидеть Швецию. — Я облизываю губы, пробуя соль. — Ты спала в машине почти всю дорогу.
Она застенчиво улыбается. — Извини. — Она делает быстрый жест в мою сторону. — Я проснулась, и моя голова лежала на твоём плече. Надеюсь, я не пускала слюни.
Я улыбаюсь. — Я не возражаю.
— Я пускала слюни? — Теперь она выглядит в лёгком ужасе.
Я смеюсь. — Нет. Но я не возражал против твоей головы на моём плече.
Наши глаза встречаются, и между нами вспыхивает напряжение и жар, которые я всегда стараюсь игнорировать.
Она собирается погубить меня, я уверен.
В кои-то веки я могу не возражать.
— В любом случае, — быстро говорю я, — это заставило меня понять, что у тебя не было ни одного свободного времени с тех пор, как ты начала здесь работать. Даже на Рождество.
Она пожимает плечами, поднимая руки. — Куда бы я могла поехать? У меня нет семьи.
— Ты можешь поехать куда
— Ты пытаешься избавиться от меня?
— Никогда.
— Да, конечно. Я вернусь, и у меня не будет работы.
— Ты много работала, Аврора. Тебе нужен этот перерыв. Я думаю, это пойдёт тебе на пользу.
И, возможно, это звучит так, будто я пытаюсь от неё избавиться. Я не хочу, чтобы она уходила, хотя знаю, что Майя была бы не против присмотреть за девочками. Я просто хочу быть хорошим начальником, потому что, в конце концов, это всё, чем я могу быть для неё.
Нет, — всплывает у меня в голове этот вечный голос. — Это всё, чем ты можешь быть.
Клянусь, она выглядит немного обиженной, но кивает. — Хорошо. Я подумаю об этом. — Она смотрит вокруг себя, на пляж. — Как бы красиво здесь ни было, меня знобит. Ты не возражаешь, если мы вернёмся в машину?
— Нисколько.
Мы возвращаемся в машину, и, поскольку Йохан включил обогрев на полную мощность, она ощущается восхитительно.
— Ещё одна остановка по дороге домой, — говорю я Йохану, когда мы выезжаем на автостраду. — Чтобы увидеть мою маму.
— Твою маму? — спрашивает Аврора. — Королеву?
— Вдовствующую королеву, — поправляю я её. — И да. Я не был там долгое время и… мне трудно признаться, но я не хочу идти один.
— О, — мягко говорит она. — Я всё понимаю. Я была бы счастлива пойти с тобой. Моральная поддержка, верно?
Что-то в этом роде.
Но когда мы приходим к ней, медсестры почти не пускают меня. Часы посещения закончились, а она крепко спит. Конечно, они пускают меня, потому что я король, но всё равно говорят, что нам не стоит задерживаться.
— Что с ней случилось? — тихо спрашивает Аврора. Мы стоим бок о бок у края её кровати. У моей мамы есть своя отдельная палата в больнице для пожилых людей, но большую часть времени она не знает, где и кто она. Несмотря на то, что она украшена коврами, шерстяными одеялами и свежими цветами, которые Майя приносит раз в неделю, это грустное больное место, которое напоминает мне о моей вине, о том, что меня нет здесь, когда я должен быть.
— У неё был инсульт, вскоре после смерти моего отца, — говорю я ей. — С тех пор она уже не та. У неё слабоумие, довольно тяжёлое, но это проявилось позже.
— Должно быть, она очень любила твоего отца, — с тоской комментирует она. — Инсульт, вызванный горем и потерей.
Я смотрю на неё. Глаза Авроры добрые, красивые и полны романтических представлений о любви. Я не хочу отвергать ничего из этого, хотя знаю, что мои родители не любили друг друга.
— Я не думаю, что она знала, как быть королевой без короля, — объясняю я.
— Для меня это звучит как любовь.
Я выпустил сухой воздух, уставившись на неё в изумлении. — Как получилось, что ты такая, какая ты есть?