Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Халеоле С.

Аи-вохи-купуа отправился в путь навстречу женщине с Мауна-кеа. И плыл он, как о том было уже сказано.

Когда Аи-вохи-купуа покинул Ка-ваи-хаэ, его увидала Лилиноэ, и ей пришлась по душе несравненная пышность одеяния вождя и его свиты.

Однако, приблизившись к Ваи-улауле, Аи-вохи-купуа задрожал от холода и послал к Поли-аху гонца сказать, что он не может прийти к ней.

Тогда Поли-аху сняла снежный плащ, и все жители гор надели солнечные плащи. Снег остался только там, откуда он никогда не сходит.

Аи-вохи-купуа со своей свитой торжественно приближался к Поли-аху, и ей нравилась музыка, доносившаяся с сопровождавших вождя каноэ, но с восторгом

смотрела она на самого вождя, — Аи-вохи-купуа был великолепен.

Аи-вохи-купуа и Поли-аху встретились и показали друг другу плащи, которыми они обменялись, когда давали клятву.

Они соединились и стали одной плотью, а потом они отплыли на Кауаи, где поселились в горном Хоно-пу-ваи.

Бывшие же гонцы Аи-вохи-купуа — Улили и Акикеэхиале — отправились к Хина-и-ка-маламе и рассказали ей о свадьбе Аи-вохи-купуа и Поли-аху.

Узнав от гонцов правду, Хина-и-ка-малама стала молить отца с матерью, чтобы они разрешили ей плыть на Кауаи, и они дали ей согласие на такое путешествие.

Спешно снарядили отец с матерью каноэ для Хина-и-ка-маламы, подобрали свиту, достойную дочери вождя.

И Хина-и-ка-малама на двойном каноэ отправилась на остров Кауаи.

Когда Хина-и-ка-малама ступила на берег Кауаи, Аи-вохи-купуа и Поли-аху были в Мане, куда все вожди пришли на празднество, устроенное Хау-аилики и Мака-вели.

Праздничной ночью вожди играли в килу и плясали под удары каэке.

В разгар веселья, среди ночи, явилась Хина-и-ка-малама и села между вождей, и они с удивлением поглядели на нее.

Хина-и-ка-малама заняла свое место среди вождей, но Аи-вохи-купуа не заметил ее, потому что, не отрываясь, глядел на плясавших хулу под удары каэке.

Хина-и-ка-малама сидела между вождей, — и вот! — Хау-аилики воспылал к ней страстью.

Хау-аилики подошел к главному распорядителю празднества и сказал:

— Пойди и скажи Аи-вохи-купуа, чтоб он остановил пляску и велел играть в килу. А после килу я буду играть в 'yме, и ты выберешь в пару мне чужестранку.

Так по желанию Хау-аилики кончилась пляска.

Вначале Хау-аилики играл в килу с Поли-аху, а когда сосуд прокрутился десять раз, главный распорядитель встал, обошел по очереди всех собравшихся, потом вернулся к Хау-аилики, прикоснулся к нему веткой маиле и запел песню. Хау-аилики встал.

Главный распорядитель с маиле подошел к Хина-и-ка-маламе, коснулся маиле ее головы, и она тоже встала.

Хина-и-ка-малама встала и попросила у главного распорядителя разрешения сказать слово. Он кивнул ей, отвечая согласием, и Хина-и-ка-малама обратилась к вождям с вопросом, кого они чествуют, и они ответили ей, что чествуют Хау-аилики и Мака-вели.

Хина-и-ка-малама повернулась к Хау-аилики и сказала так:

— О вождь, теперь я знаю, что это празднество в твою честь. Тебя и меня коснулась маиле, о вождь, чтобы соединить нас на короткое время игры, но я прошу тебя, повремени с игрой. Позволь, я расскажу тебе, зачем приплыла я сюда с далекого острова Мауи. А приплыла я сюда из-за Аи-вохи-купуа, потому что узнала, что он стал мужем Поли-аху. Вот я и отправилась на Кауаи поглядеть на обманщика. Аи-вохи-купуа пришел в Хану, когда мы плавали на волнах. С ним был его советник, и они тоже плавали на волнах. Потом мы вернулись в дом, и Аи-вохи-купуа играл со мной в конане. Он сам пожелал играть со мной в конане. Сначала мы разложили камешки, а потом я спросила, на что мы будем играть, и он предложил мне свое двойное каноэ, но мне это не понравилось, и я сказала ему, что нам лучше играть на нас самих. Если выиграет он, пусть тогда требует

от меня все, что пожелает, и я все сделаю. Но если выиграю я, тогда он должен выполнить любое мое желание. Мы сговорились и стали играть, но играли недолго. Я выиграла у вождя с Кауаи и сказала ему: «Ты проиграл и должен остаться со мной, как мы договорились». А он мне ответил: «Я сдержу свое слово, когда возвращусь с острова Гавайи. Тогда я сделаю, как обещал, о принцесса!» Я поверила искусным речам Аи-вохи-купуа и с тех пор живу в чистоте. Ни разу я не нарушила табу. А когда услышала, что он взял в жены Поли-аху, то приплыла на Кауаи и пришла на празднество. О вождь, так это было.

Тут все мужчины вскочили с мест и стали срамить Аи-вохи-купуа. Поли-аху же, услышав рассказ Хина-и-ка-маламы, так разгневалась, что возвратилась на Мауна-кеа, где и живет по сию пору.

Вскоре, однако, игра возобновилась, и Аи-вохи-купуа стал играть с Мака-вели.

Главный распорядитель вновь коснулся маиле Хау-аилики и Хина-и-ка-маламы. Они встали, и Хина-и-ка-малама так сказала Хау-аилики:

— О вождь! Главный распорядитель выбрал меня тебе в пару, как то принято на празднествах, но мой долг повременить с согласием до тех пор, пока Аи-вохи-купуа не сдержит своей клятвы. Подожди до завтрашней ночи, и тогда я отдам тебе долг за сегодняшнюю игру в 'yме.

В ту же ночь, когда Аи-вохи-купуа и Хина-и-ка-малама отдыхали, свершив обещанное друг другу, Хина-и-ка-малама почувствовала, что замерзает. Это Поли-аху раскинула над соперницей свой снежный плащ.

Тогда Хина-и-ка-малама запела так:

Холодно, холодно мне, Льдом скованы руки, Страх поселился в сердце. Табу нарушил хозяин здешнего дома. Льдом сковало мне сердце. Табу нарушил хозяин здешнего дома. Холодно мне, возлюбленный мой!

Глава девятнадцатая

Хина-и-ка-малама пропела так, а потом сказала Аи-вохи-купуа:

— Где ты? Обними меня крепче, согрей меня, я совсем застыла.

Аи-вохи-купуа обнял Хина-и-ка-маламу, и ей стало так же тепло, как прежде.

Но едва они пожелали исполнить свою клятву, как Хина-и-ка-малама опять стала замерзать.

И она запела так:

О возлюбленный, холодно мне, Холодно, как на вершине горы, На вершине горы Мана, Что в Ка-пуаи. Сердце сковано льдом. Горе мне! Не знаю я Ни сна, ни покоя.

Потом Хина-и-ка-малама спросила Аи-вохи-купуа:

— Ты знаешь, отчего нам так холодно? Не скрывай от меня, если что знаешь. Открой мне все.

— Моя жена насылает на нас холод, — ответил ей Аи-вохи-купуа. — Видно, гневается она на нас, оттого надела свой снежный плащ, чтобы мы с тобой замерзли.

— Нам надо расстаться, — сказала тогда Хина-и-ка-малама. — Клятву свою мы сдержали, и тела наши соединились.

— Да, расстанемся теперь, — сказал Аи-вохи-купуа, — а завтра в полдень сойдемся опять.