Сказания не лгут
Шрифт:
– Скажу, что молодцы, – засмеялся Атанарих, – Не надо было пускаться в путь в одиночку. Сильный берёт то, что ему даётся.
– Сильный, – добродушно проворчал Басиан. Но на Атанариха не обиделся. Сам при случае не преминул бы отнять добычу у слабого, так что же на других злиться? Ведь жив остался?
– Я вижу, тебе фрейсы по нраву пришлись?
Атанарих кивнул.
– Они нам сродни. Фрейс и Венделл – родные братья были. Мне их речь совсем легко понимать. По–нашему говорят, только неторопливо так, будто горячее во рту.
– Тогда вот с теми сейчас поможешь. Ко мне идут.
Басиан указал пальцем в толпу. Атанарих привстал на цыпочки, выглядывая. Невольно присвистнул – заметные люди! Одному лет сорок, а двое – немногим старше Атанариха, едва бородки пробиваются. Все широкоплечие, коренастые, как быки.
Басиан засеменил им навстречу из–за прилавка, завопил приветствия.
Старший добродушно улыбнулся, обнажая крепкие, желтоватые зубы. Махнул короткопалой, с навеки въевшейся копотью рукой. Атанарих продолжал восхищенно рассматривать покупателей. Не только ростом и статью были они приметны. На груди старшего в три ряда красовалось ожерелье. Нижний ряд – кабаньи клыки, выше – волчьи и рысьи, а вокруг бычьей шеи – медвежьи. У младших пока такого великолепия не было, но тоже не один–два клыка болтались на нитке – полное ожерелье. У одного даже медвежий коготь имелся.
– Молитвами Солюсу, – осенил себя знамением своего бога Басиан. – Что привело тебя ко мне, доблестный Рицимер?
– Мне нужно два меча и два щита, – произнёс фрейс гордо. – Мой хейм даёт Витегесу в хардусу двух воинов. Сын мой Фритигерн (он хлопнул по плечу того, что с медвежьим когтем) давно желает пойти по моим стопам. А вот племянник, Гелимер, – тому больше по сердцу оставаться в лесах. Силой не уступит Фритигерну, а из дома уходить ему не по нраву.
Видно, не одному Атанариху послышалась в словах Рицимера скрытая издёвка. Тот, кого назвали Гелимером, набычился, упрямо засопел.
– Я разве противлюсь? Раз Куннаны хотят…
Рицимер похлопал его по плечу, успокаивая, и продолжил:
– Что попросишь за твой товар, почтенный Басиан?
– Привёз ли твой отец мёд и воск? Коли так – за меч – пифос мёда, за щит – круг воска.
Фрейс кивнул. Торговаться не стал, хоть Атанарих и решил, что запросил крекс немилосердно.
Разумеется, ни мёда, ни воска с собой у фрейсов не было. Но тут часто меняли заглазно: выбирали товар, условливались о цене, потом приносили плату и забирали своё. Но сейчас Басиан заулыбался льстиво:
– Выбирай. Бери с собой всё. Знаю, доблестный Рицимер, ты скорее умрёшь, чем обманешь и нарушишь слово.
Фрейс был готов и дважды наведаться. Но басиановы слова ему польстили. Кивнул юношам: подходите. Фритигерн, нетерпеливо топтавшийся и косящийся на прилавок с оружием, кинулся и замер, растерявшись при виде ряда обнаженных мечей, льдисто сверкающих на солнце. Дрожащими руками схватился было за один – самый большой, погладил его кончиками загрубелых толстых пальцев, будто женщину ласкал, потом к другому кинулся, а там третий манит… Как тут выбрать?
– Этот попробуй, – сжалился над ним Атанарих. Парень недоумённо посмотрел на безусого юнца, но, увидев на его поясе меч, принял совет. Благоговейно, в обе руки, принял оружие, прикинул – уравновешен ли,
«Вот бы в Нарвенне на ристалище сойтись с таким медведищем! – думал Атанарих, привычно оценивая противника. – Великая слава – такого одолеть».
Тот тем временем придирчиво тронул лезвие, поискал, на чём бы опробовать, но не нашёл и прогудел недоверчиво:
– А не туповато ли?
Атанарих обиделся. Туповато ему! Да он сам лично всю дорогу каждый меч до совершенства доводил!
– При твоей силе главное, чтобы он не сломался, а острота у него достаточная, – серьёзно заметил Атанарих. – И вообще, не меч тебе нужен. Тебе бы в руки дубину или хотя бы топор.
Парень недобро зыркнул на венделла. Видно, счёл его слова насмешкой и пробасил угрожающе:
– Сойдясь в поединке со мной, ты бы не был так дерзок!
Атанарих презрительно прищурил глаза. Этого хватило: Фритигерн шумно, как свирепый бык, выдохнул, Басиан перепугался, но прежде, чем успел вмешаться, Рицимер полюбопытствовал:
– А что, юноша, ты искусный воин?
– В Нарвенне последним не был, – гордо задрал голову Атанарих.
– Не побоишься показать своё искусство в поединке с моим сыном?
Атанарих коротко кивнул и легко перескочил через прилавок. Фритигерн проворно выхватил из ножен меч.
– Палки возьмите, – сорвался на визг Басиан.
Рицимер в тот же миг оказался между юношами, невольно заставив разойтись, забрал у сына меч и кивнул племяннику – мол, позаботься об оружии.
Гелимер – впервые за весь разговор с лица его сползло мрачно–упрямое выражение – метнулся в сторону, выломал из оградки поодаль два подходящих по длине дрына. Атанарих, прикинув их в руке, великодушно отдал Фритигерну тот, что тяжелее и длиннее:
– Я и так тебя одолею.
У Фритигерна аж пятна по щекам пошли, желваки на скулах заиграли, но головы не потерял, гордо отмолчался.
Басиан подал им щиты – круглые, обтянутые бычьей кожей.
К прилавку Басиана потянулись зеваки. Столпились кругом, загомонили: ставили на поединщиков. В победу Атанариха мало кто верил – даже те, кто с ним на одном корабле плыли и повидали его в бою.
Парни встали друг против друга, изготовившись.
Атанарих оценил, что ноги фрейс поставил крепко, только слишком прямо. И спина – будто кол к ней привязали. Значит, будет неповоротлив. И он с лёгким сердцем уступил фрейсу первый удар. Тот дрын над головой занёс и опустил со всей силы, Атанарих щит подставил, а сам слегка и стремительно по ногам рубанул. Фритигерн не то, что отступить не успел – вообще ничего не понял. Толпа взвыла, Рицимер восхищённо захлопал в огромные ладоши:
– Всё, сын мой, нет у тебя ноги!
Атанарих осмотрительно обозначил ещё удар по шее – мол, добил, а то раненный зверь опаснее.
Поскольку на Фритигерна ставило большинство, в насмешках его не пожалели. Но что уж после поражения кулаками размахивать? Осталось проворчать с напускным добродушием:
– Быстр ты, словно хорь вонючий.
А у самого улыбка кривая, и глаза кровью налиты, как у быка. Только гордость не позволяла в драку кинуться. Атанарих примиряюще протянул ему руку.