Сказания не лгут
Шрифт:
– Опасно думать о противнике с пренебрежением, – Рицимер положил руку на плечо сына, успокаивая. А на юношу посматривал с немалым любопытством.
– Со мной возьмёшься биться?
Зеваки, разочарованные быстрым исходом поединка и потянувшиеся было прочь, остановились, повернули назад.
– В бою поостерёгся бы. – осмотрительно польстил бывалому воину Атанарих, – А так – отчего бы не попробовать?
В толпе загомонили, прикидывая, есть ли на сей раз у венделла хоть какие–то надежды на победу. Рицимер, взвесив дрын, ухватил его половчее. Встал. В отличие от неопытного сына он держался верно. И, несмотря на мощное тело и солидное брюхо,
– Уже то для меня будет честью, если ты меня не сразу одолеешь, – произнёс Атанарих и набросился на противника.
Удар, который незамедлительно обрушил на щит юноши Рицимер, чуть не выбил венделлу плечо. Атанарих пожалел, что нельзя подставить сопернику неокованную кромку щита. Настоящий меч увяз бы в дереве, и мига, пока противник его вытаскивает, могло хватить, чтобы рубануть. Но пока он не мог достать длиннорукого фрейса. Оставалось только отступать, отражая удары щитом. Рука всё ощутимее ныла и явно слабела. Вскоре фрейс уже гонял молодого венделла по кругу, всё больше увлекаясь погоней. И мало похоже было, что он скоро задохнётся. Атанарих вовсе забыл о своём мече, только за щитом прятался. Зрители надрывались от крика и хохота, награждая венделла нелестными прозвищами. А тут ещё юноша оступился и упал на одно колено. Рицимер со всей силы ударил сверху, но Атанарих вскинул щит и рубанул противника поперёк пояса, вскочил и отбежал.
– Смотри, он кишки ему выпустил! – заорал кто–то в толпе. – Хитрый щенок!
Рицимер бросился, было, за венделлом, но из толпы напомнили весело:
– Ты ранен, Рицимер!
– С распоротым брюхом не побегаешь!
– Падай и кишки с земли подбирай!
– Перехитрил!
Удивлённый Рицимер, под улюлюканье и крики зевак, послушно опустил дрын и, переводя дух, покачал головой:
– А я думал, ты того… совсем ополоумел от страха. Думал – загоняю.
Зеваки бесновались, Фритигерн и Гелимер – те вовсе смотрели на юношу, как на колдуна. Атанарих, поняв, что его хитрость удалась, едва всё не испортил. Чуть не заорал от радости. Хуже – только начать скакать, словно обезьяна. Чудом опомнился. Скромно склонил голову, произнёс почтительно:
– Мне повезло…
Снял щит и потряс всё ещё болевшей рукой, показывая, что ему досталось.
Старый фрейс дружески похлопал Атанариха плечу.
– Не принижай своё умение. Ты перехитрил меня – разум в бою важней силы.
Достал из поясной сумки беличью шкурку, протянул купцу:
– Дай нам вина, Басиан, я хочу угостить молодого воина!
Толпа, поняв, что ничего интересного больше не будет, потянулась прочь. Атанарих, польщённый оказанной воином честью, потягивал вино, отвечал на вопросы о своём роде и о дороге, которая завела его так далеко от дома. Потом Рицимер осмотрел предложенные сыну мечи и одобрительно кивнул:
– Ты, Атанарих Вепрь, выбрал для моего сына самый лучший клинок. Помоги и моему племяннику.
Гелимер покорно зашагал к прилавку. Сам искать не стал, а принял тот меч, который посоветовал ему Атанарих. Внимательно осмотрел его, взвесил, спросил другой для сравнения. Атанарих одобрительно кивнул, дал ещё пару попробовать. Гелимер долго сравнивал, потом остановился–таки на первом. Нацепил ножны, бережно вложил в них меч. Атанарих подумал, что из этого парня воин, пожалуй, вышел бы получше, чем из его двоюродного братца. И никак не мог понять, почему Гелимер так трепетно держится за незавидную долю мужлана?
* * *
Вечером
– Я рассказал своим сородичам о твоей победе, Атанарих, сын Хродерика. В нашем роду много славных воинов. Они хотели бы увидеть тебя. Не удостоишь ли ты нас чести, доблестный воин? Будь нашим гостем сегодня!
Басиан заметно встревожился. Метнул на фрейса недобрый взгляд. Сплёл руки на груди и предостерегающе вытаращил глаза.
– Благодарю, доблестный Рицимер, я принимаю твоё приглашение. – Не без вызова торгашу ответил юноша. – Сейчас, только переоденусь…
Басиан метнулся за ним, схватил за рукав. Зашептал испуганно:
– Ума лишился? Не боишься, что ночью тебя пьяного оберут, да и самого запродадут сёрам?
Атанарих вспыхнул, грозно сдвинул брови. Набросился на зарвавшегося купца.
– Придержи язык! Даже слушать не хочется! Кто оберёт?! Фрейсы гостя?! Разве они из вашей подлой породы?!
Басиан саркастически улыбнулся, мол, знаю я вас, варваров. Эта улыбка оскорбила Атанариха. Он даже кулаки сжал: такие слова мечом назад в глотку следовало загнать! Купец понял, что сболтнул лишнее, попятился.
– Простите его, – виновато улыбнулся фрейсам Атанарих, – Он привык жить среди людей, которые не боятся позора. Думает, все такие.
– Он ничуть не оскорбил нас, Атанарих, сын Хродерика, – добродушно развёл руками Рицимер. – Ведь Басиан поклялся, что будет беречь тебя.
– Я не дитятя, – буркнул Атанарих и поспешил в палатку, где в мешке лежала его праздничная туника и золотое ожерелье, подаренное рихом Аллобихом за победу в праздничных поединках.
До Фрейсовой косы, где был стан Зубров, плыли на огромном, человек на двадцать, челне. Четверо фрейсов легко управлялись с ним, предоставив гостю честь праздно сидеть на носу.
От станов на берегу несло дымком и съестным, раздавался весёлый гомон – торговля закончилась, везде варили ужин. Сначала тянулись сплошь крекские и тауросские* суда. И Атанарих невольно подумал, что подобное тянется к подобному. Крексы и тауроса – один народ, только крексы изнежились, потому их легко завоевали венделлы. А тауроса противостоят сёрам много лет, и хранят воинскую доблесть. Но держатся оба племени не то, что рядом – вперемежку.
Дальше шли лёгкие корабли сёров – все, как один, с выступающим носом и высоко поднятой кормой. Рядом – плоты хаков. Явственно пахнет мясным чадом и конским навозом. Как сёры – утончённые, любящие благовония и умащения, – терпят такое соседство, Атанарих не понимал. Даже подумалось: «Сёры, значит, такие же кровожадные, быстрые до грабежа, как и хаки». А вот и улебские* корабли – стройные, похожие на лебедей. Улебы останавливаются подле мортенсов. Когда Атанарих прибыл на остров, он долго не мог на взгляд отличить, кто перед ним: мортенс, фрейс или улеб. Все светловолосые, бородатые, одежда похожа: рубахи да штаны, на плечах плащи, на ногах – поршни или плетёные из коры короткие обутки. Сапоги – редко у кого. Фрейса хоть по говору отличишь, а улебы с мортенсами всё равно непонятно лопочут. Басиан объяснил: на вышивки надо смотреть. Фрейсы любят чёрное с алым мешать, мортенсы – по белому красным шьют. Улебы – тоже, но узоры совсем другие...