Сказки Рускалы. Василиса
Шрифт:
— На десятке дверей есть десяток замков… — Кышек прочел первые руны, и знаки тотчас исчезли у него во рту.
Огромные куски стен начали проваливаться, зал пропадал частями, оголяя бездонную темную пустоту. Из щербин мрака наружу порывались выскочить чудища. Морда Потапа по сравнению с безобразными рожами этих существ могла сойти за образец красоты. Лже-царь произносил заклятье Вечности медленно, смакуя каждое слово. Твари потянули лапы к перепуганному народу. Видала, как чудовище сгребло Тугу, и колдун навсегда исчез из Яви. Паника чумой прокатилась по залу. Грохот опрокинутых лавок, смятые ковры, топот каблуков
— Что это? — мой вопрос почти неслышно улетел вникуда.
— Плата вечности за силу, — отозвался за спиной Кощей. — Не дергайтесь, стойте смирно, и вас не тронут.
Обернувшись, поняла, что колдун опоздал с предупреждением — Ярки и след простыл. Со страху кинулась было в толпу искать друга, но Бессмертный вырос огромной стеной передо мной, и я уткнулась в грудь, обмотанную цепями.
— Сказал, не шевелись, — нешуточная злость в голосе Кощея пугала почище чудовищ из стен. — Нажрутся и уйдут.
— …У меня есть ключи, я вас отворю… — продолжал государь под предсмертные вопли своего народа.
Когда безумие остановилось, в живых осталось с десяток людей, сообразивших замереть в центре зала, подальше от хищных дыр в стенах, да мы с Кощеем. Кучка спасшихся пятном поползла к порогу. Кышек остановил чтение и, замерев, с благостной улыбкой глядел на последние руны заклятья Вечности. Лиходей медлил. Не замечая ничего вокруг, глядел на пылавшие черным огнем знаки и, кажется, смаковал момент «перед».
— Ведьма, — Кощей позвал тихо, но его голос больно впился в уши, — повторяй за мной. — Треском вертко…
— Треском вертко… — послушно вторила я.
— Руки крутят…
— Руки крутят… — на кончиках окровавленных пальцев начал собираться небольшой шарик слабого света. Он мягко скользнул в разодранную ладонь.
— Набирая силу лихо…
— Набирая силу лихо…
— Бросай, — выдохнул шепотом Бессмертный.
Выпустила морный шар в Кышека и замерла. Мое первое боевое заклятье в жизни, вышло слабым да неумелым. Шарик ударился в грудь ворога, всего-то заставив его сделать несколько шагов назад, но этого хватило, чтобы оборвать заклятье. Руны, что самозванец успел прочесть, выпорхнули из его рта и, вернувшись к незаконченной строчке, замерли над страницами.
Обезумевший от злости государь завыл раненым зверем и бросился ко мне. В последний момент Кощей встал между нами, загородив собой от злодея. Руки колдуна в зачарованных цепях, крепко прижатые к телу, рвались на свободу, но тщетно. Кышек не глядя запустил пятерню за спину колдуна и, ухватив меня за шиворот, поволок к чернеющей дыре. Короткий путь пролетел слишком резво — не успела толком сообразить, что к чему. Лиходей упорно толкал меня в горло пустоты, я вырывалась, но чувствовала, как холодный язык смерти облизывает меня. Чудовищ в темноте больше не было, да от того не легчало. Взглядом искала Бессмертного, отбиваясь от Кышека. На мгновение глаза поймали широкоплечую фигуру колдуна. Лицо Кощея скривилось от
Плохо понимала, что происходит. Запомнила пальцы Кощея, кряхтение Кышека и звенящую тишину после.
— Выродок, — последнее, что сказал Бессмертный перед тем, как медово-карие глаза закрылись, и он обмяк без чувств рядом с разломом, где только что исчез враг.
— На десятке дверей, есть десяток замков… — обернувшись к трону, я увидала Яра.
Кузнец быстро читал заклятье Вечности, торопясь обрести колдовскую силу. Не сбежал — спрятался и спокойно глядел, как Кышек пытался меня прикончить. Выжидал момента, чтобы завладеть великой силой. Друг…
— Не смей! Слышишь?! — бегом бросилась к трону.
Яр, не прекращая читать заклятье, вскинул широкую ладонь, и меня что ветром сдуло. Шлепнувшись на пол, больно ударилась головой. Научили кузнеца колдовству. Хоть и бесталанный, а кое-что сумел, и от веревок на запястьях избавился.
— Не смей! Не смей! — я рвала горло, пытаясь подняться.
— Уходи, ведьма! — Кощей очнулся и ползком отправился ко мне.
Последние знаки, и Ярка облизал губы, будто после вкусной трапезы. Из мрака вырвались черные языки пламени. Они расползались по залу быстро, что настоящий пожар. Обжигали, коптили дымом, лишая возможности дышать. Друг запрокинул голову, с улыбкой принимая колдовской огонь у ног. Костер вечности унес его, наконец, исполнившего мечту стать чародеем.
— Василиса, — ладонь Бессмертного сжалась на моем запястье, — уходим.
Царские сады весенней ночью — лучшее место в Яви, по крайней мере, сегодня. Глотая долгожданную колодезную воду из фляжки, смотрела вверх. Звезды бисером рассыпались на темном небе, улыбка месяца подбадривала, мол, легко отделалась, Василиса Дивляновна. Может, и так… Не понимала, как с Яркой могло случиться такое? Задурманило голову любимого желание стать колдуном. Я злилась, ненавидела и безумно любила этого молодца. Как вырвать из сердца того, кто предал, но остался мил? Как?
— Кощей нашел Гороха, — Яга, запыхавшись, появилась в саду. — Так упрятали государя — жуть одна. Несмеяна там разрывается между отцом и Потапом. Эти двое даже сегодня собачатся.
— Пусть, — я безразлично мотнула головой.
— Ну что ты, девочка? — ведьма сдвинула косматые брови. — Не шибко-то хороший жених этот кузнец, будет у тебя лучше.
— Не надо мне, — я отвернулась от утешающего взгляда, — ни лучше, ни хуже — никого не надо.
— Вот и правильно! — подхватила баба Яга. — Пока сердечко заживет, так и думай.
За деревьями недалече кто-то закопошился. Тело напряглось, помня недавние события, но ведьма успокоила, взяв за руку.
— Выходи уже, нечего прятаться, — строго позвала она.
— Я и не прячусь, — голосок чертовки из темноты позволил расслабиться. — Просто стыдно, столько бед из-за меня случилось.
— Брось, — я грустно улыбнулась. — Нет твоей вины…
— Лучше погадай Василисе на жениха, авось углядишь кого интересного, — шутливо заявила Яга.
— Нет уж! — Досада уселась к нам на скамейку. — С гаданиями завязала. Травницей стану. В лечебных росточках тоже соображаю.