Скитники
Шрифт:
Тракт, пролегавший по хребтине бокового увала, уперся в скат отрога, покрытого гранитными развалами, и стал спускаться вдоль ключа. По нему обоз должен был выйти на обширную падь, где до 1906 года располагался казачий пост «Караульный камень» с постоялым двором – желанным и гостеприимным приютом для проезжавших здесь путников. Назвали его так, по всей видимости, оттого, что пост прилепился к щербатому утесу, по бокам которого торчали, будто часовые, каменные останцы. В XVII – XVIII веках, когда Охотск был опорной базой всех экспедиций по Дальнему Востоку и в Северную Америку, в нем вовсю кипела придорожная жизнь. Сейчас же там
Дальше высились громады черных хребтов, похожих на застывший вал перезревших грозовых туч. Дубов глядел на них без тревоги. Даже напротив – с интересом. Его волновали и манили таящиеся за ними пространства. Хотелось, забыв обо всем, стать птицей и улететь туда, сесть на вершину самого высокого пика и, охватив взором бугристые швы хребтов, узорчатую вязь долин, разом увидеть то, что скрыто от медленно ползущего по лесу обоза.
Внезапно тишину нарушил дробный стук пулеметных очередей и шквал беспорядочной стрельбы. Колонна встала. Лошади беспокойно запрядали ушами. Казаки напряженно вслушивались и, с тревогой осматриваясь, то и дело бросали вопросительные взгляды на ротмистра.
Тот спешился, успокаивающе погладил норовистую кобылу по лоснящейся, коричневого цвета шее, снял фуражку с белой офицерской кокардой и, вытирая платком капельки пота с громадной лысины, охваченной пушистым венчиком золотистых волос, пошел к крытой повозке. Здесь надел фуражку, зачем-то спустил на подбородок ремешок, расправил широкие, немного вислые плечи и, вытянувшись по стойке смирно, обратился к начальнику штаба – подполковнику Лосеву Олегу Федоровичу, оказавшемуся в обозе по причине внезапной лихорадки. Выслушав его распоряжения, вскочил на кобылу и сверху вполголоса скомандовал:
– Слушай приказ командира. Сворачиваем на террасу. Ехать по одной колее, след в след. Морды лошадям стянуть, чтоб не ржали, не курить, не разговаривать.
Когда с тракта скатилась последняя подвода, ротмистр с Шалым, пятясь, присыпали следы от колес трухой из листьев и травы. Проделали они это столь искусно и тщательно, что уже и самим не разобрать было, где же проехали телеги.
Сгрудившись за каменным развалом, отряд томительно ожидал – что дальше? Установилась такая тишина, что было слышно позвякивание конской сбруи и чмокание жеребенка, припавшего к вымени матери.
Тут уже сам Лосев, собравшийся, словно тугая пружина, встал на передок повозки и оглядел всех цепким ястребиным взглядом. Обветренное, со стальными, слегка навыкате, глазами, высоким лбом, острым с горбинкой носом и тонкими губами, всегда безукоризненно выбритое лицо подполковника, скупые и точные, несмотря на болезнь, движения выдавали в офицере твердого и бесстрашного воина. На нем была подбитая беличьим мехом и крытая тонким сукном защитного цвета бекеша с серым каракулевым воротником. На ногах хромовые сапоги.
Приглушив голос, он распорядился выставить дозоры, а самых опытных следопытов, Дубова и Шалого, отправил на разведку.
Прошли два бесконечно длинных часа томительного ожидания. Всякий раз, когда от порывов ветра начинала перепуганно лепетать листва, люди настораживались и до звона в ушах вслушивались в доносившиеся звуки.
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку (не стреляй, свои), – подала наконец парольный голос «кукушка».
– Ку-ку, ку (понял, проходи), – ответила другая.
Из густого ельника вышло пять человек. Впереди казаки, за ними трое офицеров.
– Здравия желаю, господин подполковник! Разрешите доложить.
– Докладывайте, только потише.
– При подходе к Караульному камню попали в засаду. Красные фланговым огнем из пулеметов всех положили на поляне. Я, мичман и юнкер успели укрыться за буреломом. Поднимаясь в горы, встретились с разведчиками.
– И что, много красных?
– Точно сказать затрудняюсь. Судя по плотности огня, человек сорок.
– Так, нас восемнадцать… Маловато… Что с полковником Степановым? Убит?
– Убит. По нему первому и били.
– Жаль… – Лосев снял фуражку, стиснул кулак так, что пальцы побелели.
– Простите, господин подполковник, забыл доложить. Казак Дубов видел среди красных, когда те добивали раненых, денщика полковника – Хохлова.
Лосев нахмурился:
– Вот паскуда! А врал, что занедужил. Теперь ясно, почему вас поджидали и постреляли, как щенят слепых… Сие в корне меняет дело… Хохлов ведь знает, что следом идет обоз с провиантом и боеприпасами, – сам подводы собирал… Надо срочно решать, как нам действовать. Вижу два варианта. Первый – возвращаемся в Охотск, а там по обстановке. Второй – спускаемся по ключу к речке Юдоме и по ней сплавляемся до Аянского тракта. Там ожидаем группировку генерала Пепеляева. Какие у вас, господин штабс-капитан, соображения на сей счет?
– Возвращаться в Охотск – позорно. Полагаю, вариант с Юдомой оптимальный.
– Я тоже склоняюсь к нему – Юдома рядом. Если поднажать, на Аянский тракт дней за пятнадцать выберемся. Но прежде надо нанести урон противнику. Уйти, не отомстив за товарищей, – постыдно для офицера.
– Оно, конечно, так, однакож силенок у нас маловато…
– Согласен, с людьми не густо. Надо прибегнуть к военной хитрости, – Подполковник, преодолевая озноб, поежился и поплотнее запахнул бекешу. Переведя пронзительный взор на Пастухова, сказал: – Господин ротмистр, подойдите к нам, давайте вместе обсудим… Что мы имеем? В двух-трех верстах находится отряд красных, минимум в два раза превосходящий нас по численности. Вопрос: как малым числом совершить акт возмездия?
Ротмистр снял фуражку и, как всегда, по привычке потер лысину.
– Красные обоз наверняка караулят. Скорей всего, на том же месте. Сейчас, должно быть, с поляны убитых убирают, чтоб нас не спугнуть. Думаю, они какое-то время подождут обоз, а завтра-послезавтра сами начнут нас разыскивать – основной-то груз у нас. Так давайте поможем им. Вернемся назад, к ущелью, оно вроде Щеками зовется, оставим повозки на виду, а сами сверху в скалах заляжем. Лошадей выпряжем и в лес уведем. Как только красные зайдут в теснину, так мы их фланговым огнем из пулеметов покосим. Один поставим на входе, другой на выходе из ущелья. Надо только создать видимость, будто обоз разграблен, – чтобы безбоязненно подошли. Для этого можно набить несколько казачьих форм травой и раскидать «куклы» вокруг телег – будто убитые лежат. Пару подвод распотрошим, крышки с ящиков сорвем. Одну лошадку для убедительности придется пристрелить. На такую заманку, думаю, клюнут.