Сколько ты стоишь?

Султан Лия

– Роберт, спасибо вам за помощь. Вы…вы сегодня сделали большое дело.

– Вы останетесь здесь?

– Да, я хочу все проконтролировать, и только потом поеду, - превозмогая усталость, произносит девушка.

– Я вас дождусь.

– Не надо, - мотает она головой.
– Я закажу такси.

– И все-таки я настаиваю. Приехали вместе, уедем тоже вместе. (Отсылка к сериалу "Бригада")

– И за все, что мы делаем, отвечаем тоже вместе?
– борясь с усталостью, усмехается она.

– Что?
–

не понял, к чему она клонит.

– А, простите, не берите в голову. Я Забыла, что вы здесь не росли.

Буравим друг друга красноречивыми взглядами, но она все-таки сдается и, молча развернувшись, идет в смотровую

Я же возвращаюсь в машину, отодвигаю сиденье, опускаю спинку и прикрываю глаза. За окном глубокая ночь - такая таинственная, бурная и странная. Все еще не выходит из головы то видение в парке и место, где мы нашли мальчика. Постепенно веки мои тяжелеют, а мысли рассеиваются. Я погружаюсь в глубокий сон, в котором снова бегу в темноте, держа ее за руку. Все происходит так, будто одно и тоже событие стоит на повторе и мы вдвоем ищем то, что никак не найти.

Тук-тук. Тук-тук. До меня доносится глухой стук и мелодичный ласковый голос.

– Роберт! Роберт! Хэрр Роберт!

Резко просыпаюсь поворачиваю голову. В окне вижу Индиру в белой футболке и с коричневым бумажным стаканчиком в руках. Ее волосы собраны в хвост, под глазами пролегли черные круги. Еще бы - она всю ночь не спала. Открываю дверь, а Индира отступает, позволяя спокойно выйти на улицу.

– Доброе утро, Роберт. Кофе, - улыбнувшись, протягивает мне горячий напиток из автомата.

– Спасибо, - забираю у нее стаканчик и ненароком касаюсь теплых пальцев.

– И у меня есть еще шоколадка, - она опускает руку в сумку и достает из нее “Кит Кат”.- Тоже из автомата.

– Шоколадку уступаю вам. Не особо люблю сладкое.

– Окей. Мне больше достанется, - Индира убирает ее обратно.

Светает. Ночь отступила, а над городом поднимается теплое, золотистое солнце. С восходом все случившееся ночью могло бы показаться сном, но вот она здесь - рядом со мной. Стоит, прислонившись спиной к машине, и я делаю тоже самое, слегка задевая ее плечо. Она молчит, словно ничего не заметила.

– Как он?
– спрашиваю и делаю первый глоток кофе.

– Уже лучше. У него небольшой вывих, побудет в больнице. Мы попросили, чтобы его положили в палату со старшим братом.

– А он как?

– Перелом ребер, ушибы, сотрясение. Как и у их мамы.

– Да уж, - вздыхаю и опустив голову, смотрю на темно-серые кроссовки.

– Кстати, Роберт. Хотела вам кое-что сказать.

– Так-так…

– Помните, там, в парке, вы сказали, что увидели мужчину, который сиганул в кусты?

– Конечно, помню. И наверное, не скоро забуду. А что?

– Да просто, - замялась она.
– Я говорила с полицейскими, которые нашли Торехана. Они рассказали, что шли по дороге и собака внезапно начала громко лаять.

– Но мы почему-то этого не слышали.

– Да, -

кивает она.
– Парень, который держал Бурана за поводок заметил, что его тянет в сторону и вот тогда он увидел силуэт мужчины. Как и вы. Тот стоял и смотрел прямо на него. Полицейский отвлекся, чтобы позвать напарника, а когда снова туда посмотрел, там уже никого не было. Они побежали туда, где видели мужчину и таким образом попали на поляну.

– И что вы думаете, это было? Массовая галлюцинация?
– от ее рассказа у меня вновь мороз по коже.

– Нет. Я, честно сказать, не знаю, как это объяснить.

Мы несколько часов молчим и смотрим вдаль - туда, где пламенеет рассветное небо.

– Пока вы говорили с мальчиком, я осмотрел то место и…в общем, на камне за которым он прятался была табличка, а на ней надпись, что на этом месте в восемнадцатом году убили священника. Мы все стояли на месте расстрела.

– Серьезно?
– сипло переспрашивает Индира.
– Я не знала, что там установили памятник.

– Ааа, то есть вас ничего не удивляет?
– усмехаюсь я.

– Просто легенда о призраке священника - не помню, как его звали - ходит уже очень давно. Я же вам рассказывалах Говорят, он был против советской власти и однажды ночью его похитили из дома, привезли в рощу и расстреляли. И с тех пор его дух бродит там.

– Знаете, Индира…

– Вы испугались?
– тихонько рассмеялась она.

– Нет. Я немец. Мы ничего не боимся, - ставлю пустой стаканчик на крышу машины.

– Но?

Отталкиваюсь от дверцы и встаю напротив нее. Очень близко, как еще недавно и мечтать не мог. Смотрю на нее в блеске первых прозрачных лучей и задыхаюсь от давно забытых ощущений, когда ты хочешь быть рядом с человеком всегда; когда тебя тянет к ней; когда она идеальна в своей естественной красоте, без косметики, помады и укладки, а такая настоящая - с хвостом, в футболке, джинсах и кроссовках.

– Но с тех пор, как я тебя встретил, моя жизнь перевернулась с ног на голову, - поднимаю руку и вижу, как Индира тут же напрягается. Но когда я кладу ладонь на ее щеку и большим поглаживаю бархатистую кожу, она не ругается и не требует убрать, а смотрит прямо в глаза.
– Все полгода я жил по налаженной схеме: работа – квартира - встречи с такими же экспатами, как я. Но появилась ты и теперь, что ни день, то испытание и приключение. Как эта ночь.

– А я тебя предупреждала, Роберт, - негромко усмехается она, прожигая взглядом колдовских серых глаз.
– В моей жизни все очень сложно.

– Я люблю сложности. Они меня не пугают.

Сейчас или никогда. Вот он тот самый поворотный момент, когда она может меня простить, потому что я не слепой и вижу, что наше влечение обоюдно. Потому делаю первый шаг и слегка притянув Индиру к себе, целую ее мягкие чувственные губы, пьянея от их вкуса, сладости, податливости. И лишь она дотрагивается пальцами до моих скул, я с облегчением вздыхаю и перестаю себя сдерживать.