Сколько ты стоишь?

Султан Лия

– Да? А я не заметил, - смех смехом, но неужели это действительно так?

– Папочка, а у тебя случайно девушка не появилась?
– спрашивает в лоб дочка.

Я ответил не сразу, опешив от ее вопроса.

– Какая ты прозорливая мышка, - хмыкаю я.

– Значит, я права? Да?

– Эми, - предостерегающе хмурюсь.

– Ну что ты сердишься?

– Я не сержусь. Но это не тема для обсуждения.

– Эми, ужинать, - слышу голос Греты - моей бывшей жены.

– Мама, я с папой разговариваю, - повернувшись к двери, сообщает дочь.

– Да? Передай ему привет.

– У папы девушка

появилась!

– Эмилия Анна Зейферт!
– едва не рычу на нее, но она даже не замечает.

– Правда? Я очень рада. Привет, Роб!
– к экрану подходит Грета и поднимает ладонь в приветственном жесте.

– Привет. Как дела?

– Хорошо. А у тебя, я вижу еще лучше, - на губах играет сдержанная улыбка.
– Я очень рада, Роб.

– Грета, это фантазии Эми - не более.

О том, что у меня на душе, я не хочу обсуждать ни с ребенком, ни с бывшей. Я и сам все осознал только утром и неожиданно признался и себе, и ей, в то, что влюблен. Хотя нет, она ведь меня не поняла. До сих пор перед глазами стоит она - сонная, растерянная, близкая.

– Что поделать, у нас очень умная дочь, - замечает бывшая супруга.
– Как говорила твоя мама: папа у нас умный, а мама красивая, да?

– Да, что-то такое.

Мама…этой фразой она хотела сделать комплимент Грете, но та не оценила и обиделась, что ее судят по одежке. Здесь и трудности перевода сыграли злую шутку, и то, что немецкие женщины совершенно другие и более независимые. Но несмотря на этот казус, Грета нашла общий язык со свекровью, и моя мать до сих пор страдает из-за нашего развода. По ее мнению, мы совершили преступление, разрушив “такую семью”, но это было к лучшему. То, что началось как страстный роман двух зацикленных на карьере людей, не переросло в вечное чувство. И даже рождение Эмили нас не спасло. Со временем острота исчезла, страсть и нежность притупились, а обид стало больше. Мы были равны в этом браке и как прогрессивные люди вместе боролись за него, пока не поняли, что уже не можем. Решение остаться друзьями было самым лучшим для нас и нашей дочери.

– Кстати, Роберт, мы недавно обедали с твоей мамой и она сказала, что собирается к тебе в октябре.

– Да. Впервые за двадцать девять лет приедет в родной город.

– Только мне показалось, она не особо хочет.

– У нее какие-то болезненные воспоминания связаны с последними годами здесь. Наверное, это из-за моего отца.

– Ах, может быть, - вздыхает она.
– Я не стала лезть ей в душу.

– И правильно. Но я с мамой передам посылку для вас. Попробуете местный шоколад. Он даже лучше, чем швейцарский.

– Не может быть, Роб, - смеется Грета.
– Лучше него ничего нет.

– А я попробую, папочка. Если ты так говоришь, значит, это правда, - сияет Эмилия.

– Вот это моя девочка, - улыбаюсь ей и снова поражаюсь тому, как она быстро выросла.

***

А между тем, одна женщина с серыми, как предрассветный туман, глазами не давала мне покоя ни ночью, ни утром, когда я проснулся от тяжести и смелых снов, в которые она ворвалась так по-хозяйски. Пришлось долго стоять под холодным душем, чтобы избавиться от ночных видений и привести себя в форму. Я ведь намеренно ей не звонил вчера. Хотел, чтоб хорошо отдохнула. Но в понедельник стало

совсем невмоготу и, дождавшись окончания рабочего дня, я сорвался и поехал к ней. Кажется даже секретарь в приемной не поверила своим глазам, когда я сбежал в 18:05. Вот, на что меня толкает тоска по одной невыносимой, особенной женщине.

Приехал к галерее ближе к шести, зная; что ее ждет водитель. Но решил: сейчас или никогда.

– Ой, здравствуйте!
– слегка опешила одна из ее сотрудниц, когда увидела меня на крыльце.,

– Добрый вечер, - кивнул ей в ответ.
– Ваш директор на месте?

– Да, - как завороженная проговорила она.
– У себя в кабинете.

– А кабинет где?

– Вас проводить?

– А проводите, - с радостью соглашаюсь, замечая, как девушка покраснела.

Через минуту она же заглядывает в кабинет Индиры и я слышу:

– Индира! К вам тот мужчина с цветами!

– Прямо с цветами?
– легкий и звонкий смешок вызывает улыбку. А я дурак без букета. Придётся выкручиваться.
– Хорошо, зови.

Услышав команду, я как немецкая овчарка подобрался и вошел. Девушка стояла у двери и хлопала глазами, а Индира оторвалась от монитора и встала.

– Роберт.

– Индира.

– Как всегда без объявления…И я смотрю без цветов, - вопросительно изогнула бровь.

– У тебя же на них аллергия?
– тут же нашелся я.

– Один: один, - ее красноречивая ухмылка не сулила ничего хорошего.
– И что ты здесь делаешь?

– Приехал забрать тебя на свидание.

– Мммм, - игриво тянет она и разводит руками.
– Извини, не могу.

– Почему?
– сердце ухнуло в пятки. Ну что опять за игра в кошки-мышки?

– Потому что на свидания у меня тоже аллергия.

Новая внеочередная глава, потому что я вижу, что вы немного приуныли. Чуть потороплю наших героев. Кстати, в проде зашифрован предстоящий армагедон. Кто угадает, какой?

Глава 20. Я буду ждать

Индира

– Ерке?
– перевожу взгляд со злого Роберта на любопытную подчиненную.

– Да?
– оживает она.

– Иди домой.

– А да…конечно-конечно. До свидания.

– До свидания.

Как только за ней закрывается дверь, Роберт как по мановению волшебной палочки отмирает и смотрит на меня исподлобья.

– Я не понял? Ты серьезно?
– он порывисто расстегивает одну пуговицу на пиджаке, а у меня, как у малолетки коленки слабеют.

Прожигаем друг друга красноречивыми взглядами и попутно я еще отмечаю, как он сегодня хорош. Помню, увидела его на открытии ресторана в Астане и обомлела. Ну как же ему идут деловые костюмы и белые рубашки, вот как сейчас. И как он ни на кого не похож, будто сошел с рекламных страниц глянца.

– Выдохни, - дарю ему свою саркастическую улыбку.
– Я пошутила. Но! В каждой шутке есть только доля шутки.

– Хочешь цветы?
– решительно идет ко мне, а я пячусь спиной к окну.

– Зачем мне твой веник? У меня и так стоит, - показываю огромный шикарный букет на низком столике у дивана.
– От любимого египтянина.