Скорость
Шрифт:
— Ох, да!.. — вспомнила вдруг Лида и повернулась к мужу. — Послушай, Петя! Тамара Васильевна хочет посмотреть нашу квартиру.
— Зачем? — строго спросил Петр.
— Ну, просто посмотреть.
Тамара Васильевна смущенно объяснила:
— Видите ли, Петр Степанович, я слышала, что вы переезжать собираетесь обратно к Роману Филипповичу. Ну, мы с Лидочкой…
— Никуда мы не собираемся, — хмуро ответил Мерцалов.
— Тогда извините, — сказала Белкина и, тяжело вздохнув, принялась развязывать принесенные бумаги. А Лида стояла и недоуменно смотрела на мужа.
— Ты не понял меня что ли? — спросила Лида. Но Петр так внушительно посмотрел на нее, что продолжать разговор она не решилась. Только подумала: «Это он перед собранием нервничает».
Когда Тамара Васильевна ушла в домик за своим стулом, Петр подсел к Лиде и, глядя в глаза ей, спросил:
— Ты что же, опять с Юрием играть начинаешь?
— Что ты, Петя. Я с ним даже словом не обмолвилась.
— А стол как же у него оказался?
— Просто, пришел, взял и, не разговаривая, понес. Ну, что с ним поделаешь?
— Вот хам.
Из-за двери кто-то крикнул:
— Мерцалов! Срочно к дежурному!
Первое, о чем подумал Мерцалов, сбегая с лестницы, это о поездке. Иначе зачем бы его вызывали к дежурному. Но в то же время он знал, что послать его в рейс перед собранием не должны. Тут уж Чибис работу соответствующую провела. Да и тесть его, наверняка, постарался. А сам он, конечно, не возражал бы сейчас уехать. Вообще после сегодняшней встречи на лестнице ему стало очень обидно за все свои уступки перед тестем.
Когда Мерцалов вошел к дежурному, тот сидел за столом и настойчиво убеждал кого-то по телефону:
— Да, нежелательно, понимаете, нежелательно!
Вошедший остановился, чтобы не мешать разговору.
— А, впрочем, вот он сам! — сказал дежурный и с явным неудовольствием протянул трубку Мерцалову. Мерцалов сразу же узнал голос Риммы. И не только узнал, но и уловил его дружеский тон:
— Слушай, Петя! Как хорошо, что я нашла тебя. Через полтора часа ты должен вести поезд. Особое задание. Ты понимаешь? Сам Сергей Сергеевич приказал.
— Сергей Сергеевич? — переспросил Мерцалов и облегченно вздохнул: — Куда вести? Направление?
— По центральной.
— Все ясно, я готов! — сказал Мерцалов.
Дежурный отложил карандаш, поморщился. По всему было видно, что результат переговоров обеспокоил его основательно. Он попытался даже позвонить начальнику депо, но того на месте не оказалось. Затем он постучал кулаком в стену в надежде, что отзовется Чибис. Но ее, наверное, тоже не было.
Из комнаты дежурного Мерцалов опять поднялся наверх, к Лиде. Сообщение мужа о поездке привело ее в замешательство.
— А как же собрание? — спросила она.
— Никак, — ответил Петр.
— Почему никак? Ты же мог?..
— Ничего я не мог, — рассердился Петр… — Тебе, наверное, хочется, чтобы меня прорабатывали, да? А я не хочу. У меня ответственный рейс. Ясно?
Но Лиде было не ясно. Она смотрела на Петра и не знала, что ему ответить.
16
Распахнув
— Где Прохор Никитич? У себя?
— Ой, нет его, — с сожалением ответила Майя. — Вот-вот должен приехать. Посиди!
— Да что там «посиди»! Собрание срывается. Готовили, готовили и вдруг!..
Майя обиженно склонила голову.
— Ты всегда так говоришь, Юра, как будто во всех грехах виновата я.
— Серьезно? Ну извини… Я просто… — Он потянулся за ее рукой, но не поймал. Девушка ловко отпрянула и смущенно погрозила пальцем: не забывай, где находишься.
Юрий покорно сел, запрокинув назад голову. Теперь он не мог уже спокойно смотреть на нее, как раньше. Она тоже при каждой встрече вспыхивала и стыдливо опускала свои густо подкрашенные ресницы. Ему и невдомек было раньше, что колючая и недоступная Майя может быть такой застенчивой. А теперь он знал об этом и радовался своему открытию.
— Ну, успокоился? — спросила Майя, выходя из-за своей баррикады. — А у меня что-то есть для тебя важное.
— Опять какая-нибудь резолюция? — насторожился Юрий.
Девушка отрицательно покрутила головой.
— Что же тогда? Приказ?
— И никакой не приказ. — Она подошла к шкафу и достала письмо в обыкновенном зеленоватом конверте. Достав, тут же спрятала его за спину, давая понять, что без «выкупа» дело не обойдется. Юрий, не раздумывая, пообещал ей шоколадных конфет. Он давно собирался отважиться на такой деликатный поступок, да не мог найти подходящего повода. А сейчас все получилось, как нельзя лучше. Только Майя почему-то вдруг поскучнела:
— Я не знала, что у тебя такие купеческие замашки, — сказала она с чуть приметной иронией.
— Да какие замашки? — принялся оправдываться Юрий. — Ничего особенного. Не плясать же мне в служебном помещении.
— А в кино пойдешь? — спросила вдруг Майя.
— В кино? — Юрий улыбнулся. — Издеваешься, да?
— Нет. Я уверена, что теперь не забудешь.
— Ладно, я за тобой зайду, — пообещал Юрий. И в тот же момент письмо перелетело к нему в руки. Письмо было небольшим, на двух тетрадных страницах. Зато всю третью страницу занимали подписи его авторов. Это были фамилии машинистов Широкинского локомотивного депо.
Они писали, что слушали по селектору выступление Алтунина и вполне с ним согласны: нельзя борьбу за скорость на транспорте понимать лишь как стремление увеличить техническую скорость и вес поезда. Тут необходимо учитывать все: и недопущение брака, и экономию топлива, и сбережение техники.
В письме приводились слова Алтунина: «Если машинист сумел продлить жизнь локомотива, увеличить его межремонтные сроки, значит, он сделал серьезный вклад в общую борьбу за скорость». И потому, как он, Юрий Сазонов, по утверждению начальника депо, показывает пример в этом отношении, со своим письмом незнакомые машинисты обратились именно к нему. Они предлагали Юрию встретиться и поговорить обо всем подробно. Просили сообщить, когда это лучше сделать.