Сквозь тьму
Шрифт:
“Всегда есть следующий раз”, - ответил Бембо, который был просто доволен тем, что ему не приходится избивать людей - и не подвергать риску, что какой-нибудь отчаявшийся каунианец может дать отпор ножом или даже палкой.
Судя по звукам, доносящимся из изолированных кварталов, каунианцы почти ничего не предпринимали для отпора. Нападение альгарвейцев на их район, должно быть, застало их врасплох. Это несколько удивило Бембо.Учитывая, как его соотечественники любили хвастаться, они были не самыми лучшими людьми в хранении секретов.
Он
Она резко остановилась. Очевидно, он имел в виду то, что сказал. Если бы гистон не сказал ей так много, свирепое рвение на его лице сказало бы. “Почему?” - горько спросила она на хорошем альгарвейском. “Что я тебе когда-либо сделала?”
“Это не имеет значения”, - сказал Орасте. “Просто двигайся, или это закончится сейчас, а не позже”.
Ее плечи поникли. Вся борьба вытекла из нее; Я наблюдал, как это произошло. Она отвернулась и, спотыкаясь, вернулась к другим блондинкам, которых окружали.
Орасте все еще не казался удовлетворенным. “Это было слишком просто”, - пожаловался он.
“Ты действительно хочешь кого-нибудь убить, не так ли?” Сказал Бембо.
Его напарник кивнул. “Конечно - почему бы и нет? В этом вся суть этого бизнеса, не так ли?
– я имею в виду убийство каунианцев. Конечно, они приносят нам больше пользы, мертвецы, если маги смогут использовать свою жизненную энергию, но пара убитых здесь не будет иметь большого значения, так или иначе.”
“Как скажешь”. Бембо скорее стал бы собирать взятки или более интимные услуги с блондинок, но никто не обратил внимания на то, чего он хотел. Он вздохнул, утопая в жалости к себе.
А затем еще несколько каунианцев бросились к нему, отчаяние сквозило в каждой черточке их отчаянно убегающих тел. У Орасте сейчас не было времени на многословные вызовы. “Стой!” - крикнул он и начал палить.
Мужчина-каунианец упал почти сразу, воя и хватаясь за раненую ногу, которая больше не выдерживала его веса. Мгновением позже упала женщина. Она не выла. Она тоже не двигалась. Красная, красная кровь собралась под ее головой.
Но остальные блондины бросили вызов и исчезли в зданиях за периметром констеблей. Орасте бросил яростный взгляд на Бембо. “Ну, ты бесполезно прелюбодействуешь, не так ли?” - прорычал он.
“Они застали меня врасплох”, - сказал Бембо - не слишком удачное оправдание, но лучшее, что он мог придумать. Он двинулся к раненому каунианцу. “Давайте разберемся с этим сыном шлюхи”.
“Он еще не получил всего, чего заслуживает, клянусь высшими силами”, - сказал Ораст, выдергивая свою дубинку из петли на поясе, которая ее удерживала. “Ты можешь помочь мне объяснить ему, зачем”.
Он
Когда еще несколько блондинов попытались вырваться из альгарвейской сети, Бембогот остановил избиение раненого каунианца. Вместо того, чтобы палить по бандитам, он побежал за ними. Скорее к его собственному удивлению - он не был особенно быстр на ногах - он догнал одну из них - женщину - и сбил ее с ног подкатом, который наверняка вызвал бы драку на любом футбольном поле.
“Вот так-то лучше”, - крикнул Орасте у него за спиной. “Может быть, ты все-таки чего-то стоишь”.
Светловолосая женщина, издав вопль отчаяния, когда упала, неподвижно лежала на булыжниках, ее плечи сотрясались от рыданий. После нескольких глубоких, прерывистых вдохов Бембо сказал: “Видишь? Бегство не принесло тебе ни черта хорошего”. Чтобы довести дело до конца - и чтобы хорошо выглядеть в глазах Орасте - он ударил ее своей дубинкой. “Глупая сука”.
“Желаю тебе удачи”, - сказала она на чистом альгарвейском. Ненависть сверкнула в ее голубых глазах, когда она посмотрела на него. “Если бы я не была беременна, ты бы никогда не поймал меня, ты, какашка с салом”.
Бембо уставился на ее живот. Конечно же, она выпирала. Вся его гордость за то, что он сбил кого-либо, даже женщину, испарилась. Он поднял свою дубинку, затем снова опустил ее. Ему также не могла понравиться мысль о том, чтобы ударить беременную женщину, даже если она проклинала и оскорбляла его.
“Вставай”, - сказал он ей. “Теперь ты поймана. Ты ничего не можешь с этим поделать”.
“Нет, там ничего нет, не так ли?” - тупо ответила она, поднимаясь на ноги. Ее брюки были разорваны на обоих коленях; одно из них кровоточило. “Они заберут меня, и рано или поздно они перережут мне горло. И если я останусь в живых достаточно долго, чтобы родить ребенка, они перережут и ему горло, или сожгут его, или что бы они ни сделали. И им будет абсолютно все равно, не так ли?”
“Двигайся”, - сказал ей Бембо. Это был не слишком убедительный ответ, но ему и не нужно было давать ей много ответов. В конце концов, он был альгарвейцем. Его народ выиграл здесь войну. Победителям не нужно было давать проигравшим отчет о себе. Все, что им нужно было сделать, это добиться повиновения. Бембо размахивал дубинкой. “Двигайся”, - снова сказал он, и она повиновалась. У нее не было выбора - в любом случае, ничего, кроме смерти на месте. Бембо не был уверен, что сможет сразить ее хладнокровием, но у него не было ни малейших сомнений в том, что Орасте сможет.