Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

Испуганный крик юноши пронесся над кварталом, теряясь в витиеватых ходах трущоб. «Опять кого-то убивают,» – мелькнет мысль в головах местных, и они вернутся ко сну в самом прекрасном расположение духа. Здесь всегда кого-то убивают, и вдвойне приятно, что не тебя.

Но Шульц не умер. Пока ещё нет. Но был близок к этому, когда мохнатая масса повернула в его сторону огромную морду. Молодой Хайниц никогда не видел Древних, но что-то в глубине души подсказывало солдату, что существо с зубами в палец длиной, горящими словно фонари глазами и крючковатыми когтями потенциально может представлять для него угрозу. Мальчик замер. Меч со звоном упал на мостовую. Если ты не тронешь, то и тебя

не тронут? Это ведь нейтралитет? Звери ведь особенно нейтральны?

Увы, в теле монстра пребывал ясный и незамутнённый человеческий разум. И этому разуму не нужен лишний свидетель. Скорее всего она просто сожрет его, чтобы не оставлять улик. Но куда проще сперва вывести его из строя. Массивная лапа поднялась над парализованным страхом мальчишкой. Удар, способный разнести в щепки повозку, он явно не переживёт. Хоровод образов пролетел в юном сознание, память, не могущая выбрать что-то достойное для финиша жизни, воспроизводила всё подряд, от первой тренировки на мечах до подглядок за женщинами в мыльне. На мыльне и суждено было бы оборваться его существованию, если бы не порыв летнего ветра. Порыв достаточно сильный, чтобы юноша потерял сознание, врезавшись в дощатую стену, а зверь осуществил вентилирующие работы в одном из зданий, снеся угол постройки.

Густаво обнимал столб. Обнимал так сильно, словно то был не столб, а сама королева Мизори. Такой же надежный и стройный. Зубы выбивали барабанную дробь, форма промокла от выступившего пота. Ремильеро читал о Древних. Ему и в голову не могло придти, что столь редкое и опасное существо окажется их противником. Древнего не убить простым оружием, лишь серебро и огонь способны его остановить. А ещё магия. Арбалет не пробьёт толстых костяных пластин, а если даже пробьёт, туше втрое большей чем варг наплевать на комариные укусы болтов. Монстр убьёт их. Сначала Шульца, потом его и лишь затем Лею. Даже перед смертью мозг отказывался производить анализ ситуации. Зачем шпиону живая Лея? Очевидно, магический контроль. Значит, хотят проникнуть в замок. Причём явно не для того, чтобы заставить их милого сержанта выскочить из торта на чьём-нибудь дне рождения. Он должен предупредить королеву! Но как? Если он отпустит столб, то упадет в обморок? Вот если бы королева была здесь, о, тогда бы он смог её предупредить.

Именно в этот момент оглушительный грохот нарушил течение думы знаменосца. Древний, каким-то немыслимым образом угодивший в стену, злобно зарычал, отплевываюсь от кирпичей.

– Нет, ну это уже просто невозможно. Ужас какой-то!

Голос принадлежал молодой женщине. Отделившись от тени, она словно выплыла из стены и тут же снова растворилась во мраке. Правда, глухой звук удара свидетельствовал, что растворение происходило в мощёной мостовой.

С неба на действо с изумлением взирала щербатая луна. Дворик, обрамлённый обычными для трущоб домами – каменными внутри, но облепленными множеством пристроек из дерева и самана – встречал новое действующее лицо обычным для этих мест безразличием. Только обитатели уже разрушенного жилища осмелились заявить вооружённый протест, окончившийся двумя обмороками и паническим бегством остатков квартирантов.

– Ууу, к барлогу это всё! – в сердцах завопила леди, поднимаясь на ноги. Очень длинные ноги, стоит сказать. И немалая заслуга этой длинны принадлежала сапогам на высоченной шпильке. Продолжая проклинать никчёмную обувь и всяких длинноухих особ, которые не пойми как в этой обуви ходят, леди принялась проверять целостность свей персоны. Осмотр оборвал грохот камня. Зверь встал на лапы, поджав хвост, он крадучись подбирался к незнакомке. Шаг назад. На этот раз ей удалось сохранить равновесие, но новый поток брани

огласил улицу. Густаво не мог слышать звук битого стекла, а вот девушка услышала. Так обычно звенит стеклянный глаз, выпавший во время падения, если на него наступить.

Мир в голове сапожника прояснился. Сквозь пелену ужаса пробилась мысль, что его спасли. Еще раз... Она снова спасла его. В этот самый миг зверь прыгнул. Ремильеро закричал, но девушка даже не оглянулась на тварь, одним прыжком преодолевшую половину улицы. Ведь не прошло и секунды, как новый порыв ветра отбросил Древнего назад.

Грохот стоял тот ещё, только теперь оборотень не стал изображать оскорблённую невинность. Мгновенно вскочив, он снова бросился на врага.

На этот раз порождение древнего проклятия выдержало порыв. Девушка обернулась. Применение магии рассеяло остатки иллюзии, Мизори стояла в переулке во всей своей красе, с трясущимися от злости, обуви и злости на обувь коленками. Она была сердита на всех и вся, и Древний занимал в этом списке далеко не первое место. Щелчок пальцев, и ветер усилился, придав зверя к земле. Чёрная шерсть вилась в воздушных потоках, уши прижаты, однако всё ещё горит огонь в глазах. Обращённый против Жозефины ураган был способен свалить с ног горного короля, буйвола или молодого мулмака, но зверь держался. Более того, медленно приближался к своей жертве.

Мир Жози сжался до единственной фигуры. Она не знала, что здесь забыла Торвальд, она знала, что её шансы против мага, способного на заклинания десятого порядка, ничтожны, но она сражалась. За Князя, ради братьев, отца и всего Алаара. Когти вгрызались в камень брусчатки, помогая удерживаться на земле. Цель была впереди – длинный тонкий силуэт с развивающимися волосами и горящим синими молниями оком. На силуэте не было брони, это радовало. Значит против неё будет обращен лишь ветер. Магия воздуха против одной тысячной могущества божественного зверя.

– Мостовою? – и без того огромный глаза королевы округлился. – Сука! Ты хоть знаешь, сколько стоит ремонт этого проклятого всеми богами булыжника?!

За несколько секунд губы выплюнули заклинание молнии, и теперь запах палёной шерсти присоединился к запаху озона. Без катализирующих перчаток и доспехов сила колдовства не могла серьёзно покалечить монстра, однако этого было достаточно, чтобы тот на мгновение замер. В тот же самый миг небольшой ураган возник под брюхом Древнего, поднимая того в воздух, а потом такой же управляемый смерч бросил наследницу Вафлза наземь.

Сердце бешено стучало в груди, боль разливалась по огромному телу. Боль от костей, так неудачно пропоровших внутренние органы. Нервы буквально сходили сума, докладывая о новых и новых повреждениях, лишённая из-за удара о землю половины зубов пасть кровоточила. Но это ненадолго. По-настоящему больно станет через несколько секунд, когда повреждённые ткани превратятся в аморфную биомассу, и тело непонятным образом начнёт лечить само себя. Встав на лапы, она ещё будет хромать, но в момент прыжка Жози будет так же сильна и смертоносна, как до начала атаки.

– Надоело, – магесса сделала жест рукой, и монстр в очередной раз рухнул. На этот раз не было ни ветра, ни молний. Зверь просто упал, жалобно скуля, из жуткой пасти фонтаном хлынула кровь. – Клаус! Вылезай уже, маленький трус. Я кончила. Да не жмись ты так, это надолго выведет её из строя.

Слова, обращённые в темноту, вызвали нового участника действа. Мальчик лет двенадцати, опираясь на длинный скрюченный посох, бесшумно ступал по холодным камням. Министр здравоохранения Параракса, не раз подозреваемый в занятиях некромантией, запрещённых опытах и работе по плоти, выглядел слишком бледным даже для лича.