Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

– Да, – согласие, пускай довольно робкое. – Но шпионы обычно неплохо подготовлены. Может, стоит позвать стражу?

– И потерять награду? Ну уж нет!

– У неё нет оружия, – добавил Ремильеро. – Никаких ножей в декольте и кинжалов под платьем. Можете опять довериться сапожнику.

– Ножи есть на столе, – уточнила Свенсен.

– Кухонные ножи из паршивого железа. У нас же мечи. И кольчуги в рюкзаках.

Шульц одобрительно кивнул, Лея сдалась. Маленький Хайниц знал толк в драках и если уж он, обычно трусоватый и нерешительный, был готов рискнуть, значит у врага и правда нет ни шанса. Даже будучи вооружённым, опытный воин не одолеет трёх противников. Это такая же истина, как то, что большая группа простых обывателей не справится с маленькой группой солдат. Вспомнить хотя бы тот случай,

когда несколько месяцев назад во время подавления Таманского мятежа их компанию зажали в подворотне. Группа горожан с традиционными вилами, косами и граблями, украденными из соседней лавки, решили дать бой захватчикам. Почему из четырёх сотен находящихся в городе воинов отважные партизаны выбрали не орков или Хайницев, а маленькую компанию новичков, в котором командиру не было ещё восемнадцати, а русоволосый паренёк вообще выглядел лет на четырнадцать, история умалчивает по причине гибели тех, кто мог бы пролить свет на свои мотивы. А всё потому что даже начинающий солдат опаснее, чем опытный стражник, особенно если этот солдат стреляет из лука с пяти лет или с этого же возраста практикуется в фехтовании. Впрочем, даже никогда до службы не бравший в руки пику Густаво был отнюдь не безобиден.

Ещё несколько минут товарищи смотрели друг на друга. А потом молча полезли в рюкзаки за кольчугами. Рубаха из стальных колец, защищающая от подбородка до середины бедра, это абсолютный аргумент на случай, если их будущий трофей решит снизойти до трактирной поножовщины.

Жозефина скучала. Давно покинул таверну пивной министр, разошлись некоторые клиенты, кого-то выпихнули за дверь, кого-то вынесли, а кто-то валялся под лавкой. Вспомнив народное предание о Королеве-мордобоице, оборотень усмехнулась. Приятно, наверное, свалившись с лавки и получив по лбу деревянной миской на утро рассказывать, что тебя за политику избил лично монарх. Нет, ну а что? Вон, например, сидит в углу девка, изничтожает очередную кружку эля. Или в центре дамочка тщетно пытается удержаться на каблуках после поллитры спиртовой. По повадкам любая за элементалистку сойдёт.

Благодатную мысль о том, что для устранения Торвальд нужен не Древний оборотень, а алкоголь, прервал скрип двери. Троица вновь явилась перед ещё жёлтыми глазами, но явление это не было добрым. Лица ещё недавних друзей были предельно сосредоточены, руки лежали на рукоятях мечей, а поверх синих рубах были одеты кольчуги.

Догадались? Но как?! Шон сдал? Нет, если бы её предал стражник, здесь было бы не продохнуть от солдат. Значит, она сама себя выдала. Или нет? Может они не подозревают? Может просто проверяют? Она вывернется. Не логично, если они её на чем-то подловили, значит они явно не дураки и, как минимум, приведут её в замок. А там есть лич. Духовный маг попробует залезть к ней в голову и всё станет ясно. Остаётся бежать.

Жозефина прикусила губу, бежать из города равносильно самоубийству. Очень жестокому самоубийству – Князь не прощает оплошностей.

Солдаты приближались. Опальная герцогиня медленно поднялась со скамьи, пятясь к двери. К армейским подошёл трактирщик, но они его отослали. Тоже не хотят привлекать внимание? Это ей на руку. Виновато улыбнувшись несостоявшимся друзьям, женщина выскочила в ночь.

Герои шли медленно, тщательно озираясь по сторонам и освещая путь факелом. Предложение Леи разделиться было встречено отказом: они охотятся на человека, а не на зверя. И для победы над этим человеком весьма вероятно понадобятся усилия всей троицы.

– Погодите. Что это тут? – Густаво нагнулся, поднимая с мостовой какую-то тряпку. Сеанс опознания показал, что это юбка беглянки.

– Как она умудрилась её потерять? – Свенсен задумалась. – Она ведь бегу не мешает.

– Это Мизорсбург, здесь с тебя не то что юбку, трусы стащат, – заметил Шульц.

– Скорее она её бросила, чтобы мы сбились со следа. Лея, ты же егерь, что можешь сказать?

– Могу сказать, что следы на булыжнике, сломанные уличные фонари и примятые бордюры отсутствуют, – огрызнулась сержант, но всё же добавила, – одежда ещё слегка тёплая. Похоже, она слишком пьяна, чтобы бежать, или просто не знает дорогу.

– И, тем не менее, спешит к трущобам, – хмыкнул Ремильеро. – Что ж, это лучший

вариант поля для игры в прятки и лучший способ бежать из города. Впрочем, я вырос в этих местах, мы вполне можем перерезать ей дорогу. Правда для этого придётся малость побегать.

Треск ткани, и рукав остаётся на заборной доске. Слишком явная улика. Наверное, стоило дать себя ранить и оставлять кровавые следы на земле. Но теперь уже поздно. Новый план нужно было осуществить как можно быстрее, пока на неё не ополчилась вся городская стража. Главное добежать до таверны, в которой она оставила ножи, и успеть вернуться к преследователям. Женщина бежала по тёмным закоулкам, её вел запах, позволяя даже в кромешной тьме вбирать верную дорогу. Свалка на другой стороне от гостиницы – ориентир надёжный, пусть и дико неприятный. Снова переулки. Площадь. Маленький дворик. Внезапно свет пламени вспыхнул впереди, длинный солдат с факелом в одной руке и мечом в другой преградил ей дорогу. В воздухе послышался протяжный свист, и в следующую секунду спину обожгла боль от вонзившейся в неё стрелы.

– «Отлично. Вырву её, и можно оставлять кровавые следы,» – про себя усмехнулась герцогиня, наблюдая, как Лея снова натягивает тетиву. Когда оборотень, ухватившись за древко, вырвала его из тела, со стороны Густаво послышалась поцанячья брань. Стоящего за его спиной Шульца явно смущало её поведение. А ведь скорее всего именно маленький гадёныш придумал затупить наконечник, чтобы он, чего доброго, её не убил. Значит хотят живую шпионку. Как мило, на последних заданиях её хотели видеть исключительно в виде фарша или чучела.

– Сдавайтесь, уважаемая, и мы не причиним вам вреда, – соизволил снизойти до беседы Ремильеро. – Лишь препроводим вас до одной из самых лучших достопримечательностей нашего города – королевской тюрьмы.

– Как любезно. Жаль не могу ответить вам тем же, поскольку не переношу тюрем.

Спереди два солдата, сзади лучница, которая успеет выстрелить минимум дважды. А если напасть на людей, сзади стрелы полетят в спину. А если ей отрубят руку? Оборотни могут регенерировать, вопросов нет, но чтобы вырастить новую конечность необходимо свежее человеческое сердце. И во время драки такой деликатес ей не дадут. Четырнадцать дохлых богов, как же всё сложно!!!

Небо над головой покоилось в объятьях ночи. Мерно плыла по нему, укутанная саваном серых облаков луна, мерцали проталинами серебристые звезды. Рука Жозефины сжалась в кулак, а распрямила пальцы уже волчья лапа. Да, открывшемуся перед параракчанами зрелищу позавидует любой цирк, не каждый день можно встретить волка в кафтане и башмаках. Времени полюбоваться своим звериным обликом графиня не предоставила, вместо этого представительница семейства псовых рванулась к Лее. Стоит отдать должное, девушка не растерялась. Видно опыт работы с волками пересилил шок от впервые увиденного оборотня. Она успела выстрелить, стрела засела в передней лапе, но и на трёх такая туша смогла добраться до сержанта раньше, чем она натянула тетиву во второй раз. Жози напала молча. Сбила жертву с ног, мордой оттолкнула руки и с ювелирной точностью прихватила шею девчонки. Кольчуга не даст перегрызть горло и заляпать форму кровью, но она не спасёт от удушения. Не самый лучший план, но под видом военного у неё будет хотя бы шанс проникнуть внутрь. Оборотень сжала челюсти ещё сильнее. Девушка не сопротивлялась, только выпучив голубые глаза смотрела на волчью морду. Даже меч достать не успела. Хотя не помог бы ей меч...

В бок ударило что-то острое, прорываясь в сознание вспышкой боли. Сильный удар сбросил волчицу с жертвы.

– Лея! – крик Густаво наложился на щелчок спускового механизма арбалета. – Ты там только не вздумай умереть!

Волк вскочил на ноги, но словил второй выстрел – оба болта крепко засели в груди, мешая двигаться. Нога Ремильеро вновь вошла в импровизированное стремя, мышцы напряглись, взводя рычаг арбалета. Это было отличное оружие. Уступавшее в скорострельности лукам и не могущее соперничать в энергии выстрела с соплеменниками, взводимыми с помощью ворота, оно было простым в обращении, универсальным и точным. Когда в поросшую шерстью грудину оборотня угодил третий болт, Шульц был уже на в паре шаров от зверя, но занесённый для удара меч угодил не в мягкий бок, а в плотную костяную пластину. Паренёк ахнул.