Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

Гидрогериамитантониэль. Хроники изменчивых богов.

«Мастер Энтон, вы лопух,» – таковыми могли бы стать слова Жана пятьдесят восьмого пурпурного, обращённые учителю, если бы ему внезапно окончательно опротивела жизнь. Какой идиот придумал ту глупость про «удовлетворённую страсть»? Во-первых, её не так-то просто удовлетворить! Хотя он пытался раз восемь. Видимо убить не только любимую женщину, но и напарника, несчётное количество раз спасавшего твою жизнь, очень даже не просто.

Совесть. Честь. Азарт. Если он и спасётся, то только с Жозефиной, слишком долго он её добивался, чтобы вот так запросто убить, слишком много связано с Алааром, чтобы всё вот так запросто бросить. Мастеру Энотону определённо стоило предупредить,

что влюблённость притупляет инстинкт самосохранения. Договорится с Князем? А отчего нет?! Князь, конечно, не пресветлая Люмина, но мозг у него работает. Алаарский правитель не раз показывал, что собственные интересы для него куда важнее сиюминутного гнева. Жан – существо полезное, да и герцогиня это не только ценный мех, но и двадцать-тридцать центнеров покорного боевого мяса. Главное тихо проникнуть в город, предстать перед повелителем самостоятельно и всё ему объяснить…

Тронный зал. Два тела падают на чёрный мрамор, мужчина и женщина.

– Доставлены, мой господин, – Сэр Пьюзо, капитан гвардии, опустился на колено. – Выловили сегодня ночью, пытались сделать подкоп под стеной.

– О, очаровательно, – обсуждавшая что-то с Алаарским правителем женщина в чёрной робе отвлеклась. – Вы их уже пытали?

– Нет, миледи, – капитан потупился. – Приказа не было. Да и как их пытать? Этой вот, всё что мулмаку дротик, а второго пальцем ткнёшь – дух испустит.

– А голодом морили? Использовали препараты? Воздействовали на души? И глаза! Можно выклевать им глаза! – крупная костяная птица чинно вышла из-за спины своей госпожи, прошествовав к всё ещё коленопреклоненному Пьюзо. Аристократ поморщился, эту тварь он терпеть не мог. Давно свернул бы ей шею, если бы это хоть что-то дало кроме гнева Адэт, которая в своём фамильяре души не чаяла. К счастью, ворона здесь ненавидел не только он.

– Мидели, не могли вы бы избавить нас от этого создания? – поинтересовался властелин. Женщина демонстративно прикоснулась к кольцу на пальце, создавая в руке плотную чёрную сферу, и столь же демонстративно направила руку на Пьюзо.

– Я имел в виду твоего фамильяра, – надавил Князь. – Нам не нужны лишние уши. Попроси его отсюда.

– Как пожелаешь. Аркаринарт, милый, мамочка скоро придёт в лабораторию, подготовь всё для эксперимента. Капитан, вы также можете идти.

Успевший вспотеть рыцарь поспешно покинул помещение, вслед за ним, паря на призрачных крыльях, последовал костяной ворон. Троица вновь осталась наедине со своими проблемами. Сейчас эти самые проблемы валялись на полу, ожидая своей участи.

– Неожиданно, – наконец соизволил заговорить с агентами Князь. – Я думал, вы давно мертвы. То есть ты мертва, – он кивнул в сторону Жозефины. – Но ты жива, и Торвальд жива. Как-то слишком много живых получается, не находишь? А насчёт тебя… – жёлтые глаза смерили вампира. – Пока только отдан приказ о назначение награды за голову. Честно говоря, это первый случай, чтобы голова лично являлась за наградой.

– О Всетемнейший, позволишь ли ты мне говорить? – Жан на мгновение оторвал взгляд от пола, пытаясь уловить на лице Князя признаки заинтересованности.

– Последнее слово? Хорошая традиция, – мужчина хмыкнул, обнажив ряд белоснежных кинжаловидных зубов. – Ты придумал себе эпитафию? Или, может быть, желаешь немного поунижаться?

– Поунижаться, если позволите, – вампир подполз поближе, время от времени целуя ковёр. – Меня тут одна подруга просили передать, что в сторону Ларгоса движутся три дополнительных роты наших Параракских соседей. Вот теперь, наверное, можете нас казнить. Хотя позвольте ещё добавить, что жизни столь жалких существ как мы ничего не стоит. А раз они ничего не стоят, то почему бы нам их не оставить?

– Уж не думаешь ли ты, червь, что в нашем княжестве так мало вампиров и Древних, что я не смогу вас заменить? – повелитель Алаара нахмурил брови.

–

Нет, вовсе нет, Повелитель. Этого добра у нас выше крыши, поэтому казнь двоих из них действительно ничего не решит. Ваш неоспоримый авторитет, ваша власть и ореол ужаса не изменятся от того, что вы убьёте ещё несколько ничтожеств. Но если вы наградите пару нерадивых Золотых Капюшонов, сумевших сбежать из вражеской столицы, принеся ценные сведения, то ваша бесконечная милость вдохновит на подвиги многих и многих.

Адэт и Энтон синхронно обернулись в сторону своего товарища. Оба готовились кликнуть полотёров, дабы убрать кровавую кашу, которая должна будет остаться от дерзкого кровососа. Но вместо того, чтобы вспыхнуть, начавший было распаляться властитель остыл. Более того, хищные кинжаловидные зубы изобразили подобие улыбки, а дальше случилось нечто совершенно невероятное – Князь засмеялся. Глухой, похожий на шипение хохот рассыпался по залу, бросая в дрожь не только провинившихся шпионов, но и соратников Тёмного Властелина.

– Ты, ты, ты... Дохлые боги! Такого на моей памяти ещё не было. Мало того, что ослушался меня, так ещё и посмел явиться сюда и говорить, что я должен делать. Да, определённо у тебя есть яйца! Что? Что ты там шепчешь, Энтон? Понятно. Три века живи, три века учись. Но они могли бы у тебя быть! Хотя в таких случаях обычно говорят, что существо либо излишне смелое, либо излишне глупое, и я склоняюсь ко второму варианту. А может быть ты считаешь, что тебе нечего терять? Уверю, это вовсе не так. Леди Адэт способна сделать твою смерть настолько изощрённой, что даже мне в страшном сне не присниться. Например, можно превратить тебя в вафельный торт и скормить маленьким слюнявым детишкам, а уже потом мы примемся за твою душу, и да, перед всем этим тебе выклюет глаза самый гадкий в мире фамильяр.

Жозефина молчала, взирала на происходящее. Молчать было тяжело, хотелось броситься вперёд с криком «я во всём виновата», однако именно от этого больше всего и предостерегал её Жан. Криков «я во всём виноват» в длинной жизни владыки было не меньше, чем «я ни в чём не виноват». Князь в принципе часто имел дело с криками. Они подвели его, оба, и обоих по законам тёмного княжества ждала смерть. Но была в Алааре сила, стоящая выше закона, и этой силой был его повелитель. Конечно, на милосердие можно было не рассчитывать, но существует в мире такая вещь как практичность. Или прихоть. Однажды прихоть господина сохранила Жози жизнь, возможно есть шанс, что чудо повторится? Женщина вновь подняла глаза. Её господин с самым что ни на есть беззаботным видом пытался вспомнить, когда ему в последний раз пытались перечить. Несмотря на совместные усилия Энтона и Адэт, им не удавалось вспомнить ничего кроме пары случаев сорока и более летней давности. Потом последовало перечисление того, что с храбрецами сделали, и от подробностей кровь застыла в жилах даже у весьма холоднокровного Жана. Но советники, кажется, забыли о провинившихся, нечаянно брошенная тема вела их в далёкое прошлое, в царство сантиментов и ностальгии. Если бы не жёлтые глаза и кинжальные зубы, если бы не посох некроманта и не клыки основателя бирюзового клана, то троицу можно было бы принять за компанию тётушек, собравшихся посудачить о всякой всячине за чашечкой отвара и миндальным печеньем. Они смеялись, шутили, подначивали друг друга совсем как люди, которыми когда-то являлись…

А потом случилось ещё более невероятное – вампира с оборотнем отпустили. Наказания не последовало, вернее оно выглядело совершенно несоразмерным поступку. Всё как говорил Жан. Со стороны могло показаться, что их даже наградили: обоих лишили статуса Золотого Капюшона и перевели на новые должности – Жозефину в армию, где, по словам Князя, она должна будет кровью, по возможности чужой, искупить вину, а Жана во внутреннюю стражу.

– Кажется, ты стареешь, – прокомментировала поступок алаарского правителя Адэт. – Становишься добренькими, жалостливым.