Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

В такие минут радуешься, что лежишь, простерши ниц. Потому что ниже падать просто некуда. Её использовали, и что самое обидное – совсем не так, как ей того хотелось.

– Но эта кровососущая мерзость всё испортила, – владыка алаара сжал подлокотник, гранит под пальцами покрылся сетью трещин, а через мгновение разлетелся градом осколков. Князь улыбнулся, точно представляя, будто на месте подлокотника была голова Жана. – Только три сотни. Три сотни – примерно десятая часть их сил. Его было бы мало убить за подобный проступок, – распластанная на полу женщина едва заметно вздрогнула, – поэтому я его и не убил, выбрал наказание поинтереснее. О, да тебя, кажется, трясёт. Не хочешь отомстить? Я, знаешь ли, могу это подать как дуэль благородных аристократов. Лучше уж так, чем недомолвки и козни за моей спиной. Кстати, у тебя неплохие шансы –

Древние, знаешь ли, не раз ранили меня в прошлом.

Жозефина продолжала лежать на полу. Два сильных чувства схлестнулись внутри нее: простой человеческий гнев и простая человеческая преданность. А кроме них где-то в глубине бушевало отчаяние, вина, раскаяние и жалость к себе вперемешку с восхищением своим невероятным властелином. Воистину, он несоизмеримо мудр и коварен, силён и бесстрашен как сам Вафлз, а гнев его неотвратим как похмелье. Она начала медленно встала, но поднялась лишь на одно колено. Её вина всё ещё с ней и она не умрёт, пока её не искупит.

– Я не вправе ненавидеть своего господина, – Жозефина де Салдер склонила голову. – Здесь только мои ошибки и моя вина.

– Ха! – Властелин разочарованно отвернулся. – А между прочим, предложи я дуэль Мизори Торвальд, уверен, она не задумалась бы ни на секунду.

– Это потому, что она конченая дура, мой повелитель, и в принципе ни над чем не задумывается. Уверяю, в следующий раз её голова будет у подножья вашего трона.

– О нет, дура здесь ты, – на смуглом лице возникло раздражение. – Проваливай-ка отсюда, твое назначение ещё в силе. Захочешь сдохнуть – армия Параракса к твоим услугам.

Чуткий слух удаляющегося оборотня уловил произнесённое лишь для себя окончание фразы:

– Дураки здесь вы все, а Торвальд – истинная королева. И мне потребуется все силы, включая силы явных идиоток, если я хочу её побороть.

Они не понимают, каково это. Мужчина поднялся, разминая плечи. Когда правишь столько лет, начинаешь понимать многое. Например, что в исторических процессах нет места случайностям и везунчикам. Его соперница опасна, и только круглый дурак будет игнорировать эту опасность. Конечно, страха перед магом он не испытывал. Для существа, чью коллекцию мумифицированных геройских трупов пришлось кремировать, чтобы она помещалась в трофейном зале, было бы странным бояться какую-то девку. А вот не опасаться могущественную колдунью, в один присест уничтожившую человека, к схватке с которым он готовился десяток лет, было бы весьма неосмотрительно. Лохматые дуры могут сколько угодно говорить о случайностях, но в случайную смерть королевской гвардии Дорца верилось слабо.

Война не будет лёгкой. И пускай первый ход за ним, одной битвой войну не выигрывают. Захват Тамана станет лишь первым шагом на длинном пути к заветному трону, на пути к Империи, на пути к величию.

====== О подлецах, слабаках и неудачниках ======

Небо над городом застыло. Ветер стих и облака замерли причудливой воздушной массой, в лучах заходящего солнца она напоминала клочки смешанной с клубничным сиропом сахарной ваты. Город точно вымер, тишина сковала обычно людные улочки. В царстве безветрия и беззвучия лишь центральный район казался по-прежнему живым. Очень живым. Слишком живым. Временно живым...

На дворцовой площади происходил настоящий праздник. Высокие стены многоцветного замка кто-то заботливо украсил длинными лестницами и закреплёнными на крюках верёвками. Сделавшее это люди сейчас самозабвенно водили хороводы вокруг крепости, изредка запуская в закатное небо десятки пылающих стрел. Люди на стенах не оставались в долгу: чтобы гости не скучали, они с истовой заботой радушных хозяев выливали вниз огромные чаны горячей воды, намереваясь искупать пришельцев, изрядно замаравшихся после долгой дороги. А ещё в их сторону летели куски прекрасного, очень дорогого мрамора, скульптуры, скамьи и, конечно же, стрелы. В общем, веселье было в самом разгаре.

– Это немного не то, чего я хотел, – Джерри Ольхредбах сбросил очередного вскарабкавшегося по верёвке воина вниз, продемонстрировав тому закон жизни – поднявшийся слишком высоко рано или поздно падёт. Однако акт победы над безвестным смердом не доставил ему удовольствия. Всё было не так, как ему представлялось, не так, как в книгах, песнях и рассказах, под влиянием которых парень дни и ночи напролёт мечтал о каком-нибудь приключении. Работа графа совсем не весёлая. Недавно ему пришлось разрешать спор о несущем яйца петухе.

Храм Хиларет объявил его предвестником конца времён, а храм Люмины символом грядущего торжества добра и справедливости. В итоге Джерри пришлось приговорить птицу к утоплению в кастрюле за разжигание религиозной розни и транссексуальность. И подобной ерунды в его жизни было в разы больше, чем охот, балов и турниров. А были ведь ещё дела государственные, о которых любители слухов и сплетен и слышать не хотят. Никто не сказал Джерри спасибо за новый эдикт о налогах, пополнивший казну и позволивший восстановить инфраструктуру Тамана, а вот о том, как граф свернул излишне остроумному менестрелю челюсть, говорил весь город. И хотя советники утешали его и уверяли, что у него всё получается великолепно, и что при таких стараниях уже через десять лет графство вернёт себе прежнее могущество, изрядно подорванное религиозными бреднями Олафа Фрая и освободительным разграблением Мизори Торвальд, сии успехи молодого Ольхредбаха совсем не радовали. Его душе желалось признания быстрого и грандиозного. Вроде того, что получила здесь Леди Леандра. По единогласному решению магистрата именно её изображение было решено поместить на новой местной монете. Вернее, часть её изображения. Джерри же остался не удел. Ему хотелось показать свои способности, показать сразу и безапелляционно, показать какой он великий воин, стратег, организатор. «Ах, вот бы к нам вторгся дракон! Или свершилось извержение вулкана. Или, на худой конец, коварный враг напал на Таманские земли,» – повторял он изо дня в день. Но Ольхредбах знал, что подобным мечтам не дано сбыться. Вулканов в их краю не водилось, а драконы, даже если им хорошенько заплатить, вряд ли полезут в северные земли. Война? Ну конечно! Типт и Северная Гарвея просто алчут соседской крови! Притом, что оба государства были крайне миролюбивыми, и их совместных сил не хватило бы даже для победы над одним Таманом, не говоря о стоящим за ним Парараксом. Лишь когда мечта о вторжении сбылась, граф понял, что разрешение споров о петухах и просмотр отчётов вовсе не так плохи, как ему в начале казалось. Отчёты и петухи не хотят тебя убить.

Всё случилось стремительно и буквально на его глазах. Уединившись на балконе, молодой граф со своей супругой наслаждались послеобеденным отдыхом, когда взгляд земляной элементалистки заметил приближающиеся к гавани корабли. Корабли не были редкостью в этих краях, Таман был торговым городом, хотя его пристань вмещала всего пять судов. Возник разумный вопрос – отчего к пристани, вмещающей пять кораблей, прибыли двадцать? Вопрос можно было подать и в ином ключе – как под Типтским флагом могут приплыть десять боевых судов, когда у Типта боевых судов всего два, и те гавань не покидают, опасаясь встречи с пиратами? Вопросы разрешались столь же стремительно, сколь развивались события. Но появлялись новые. Например, откуда на палубах кораблей под Типтскими флагами воины с алаарскими стягами?

Времени было мало. От городских казарм до прибрежных укреплений путь неблизкий, а ведь нужно ещё отправить посыльного к солдатам. Джерри принял единственный верный вариант – приказал трубить общий сбор. Отныне всё решала скорость. К тому моменту, как небольшие группы людей подтянулись к замковым воротам, первые три судна сбросили трапы, выгрузив не менее сотни солдат. Остальные встали на рейде, ожидая своей очереди – гавань была слишком тесной. Рог продолжал гудеть, собирая на стенах замка сильных духом, загоняя в дома слабых духом и заставляя бежать из города умных мозгом. Десант, в свою очередь, покидал корабли. Джерри кусал локти – их было не так уж и много. Если бы ему, как полагается, объявили войну, дали время созвать аристократию и ополчение, подтянуть гарнизон Тарги, он бы с удовольствием разбил вторженцев, сбросив их в море. Сейчас же оставалось утешать себя мыслью о том, что, скорее всего, его убьют вопреки законам благородного общества, что, как известно, смертью не считается.

Оставалось держаться. Командующий войсками Тамана, барон Гвидон Рашара, совершенно случайно обнаруженный в одном из городских борделей, вещал именно об этом. Великий стратегический гений, занявший в битве на Кентаврийских лугах почётное второе место, произнёс пламенную речь, суля скорый приход подкрепления и уничтожение коварного врага. Правда, после того, как Леди Леандра избавила его от воздействия алкоголя, отважный Сэр попросил самого быстрого коня и сотню солдат для прикрытия его, Рашары, тактического отступления. Но было уже поздно.