Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
— Эй, ты что, не слышал?! Перед войной полагается вручить официальную бумагу, — игнорируя всё вышесказанное, продолжала настаивать Мизори.
— Шенг не умеет писать, — виновато повёл плечами орк.
— Я научу.
— И не нужно. По орочьим законам письменное уведомление может быть заменено отрубленной головой. Оно и лучше — сразу понятно, что не розыгрыш. И не волнуйся о своих друзьях, мы найдём им достойное применение.
— А ты не боишься? — королева кивнула в сторону тела Агараша. Слова, тихие и холодные, слетали с губ. На этот раз она была серьёзна.
Орк и девушка двинулись навстречу друг другу.
— Боюсь, ворожея, — прорычал Шенг, — но твоя голова весит много. Она тяжёлая, как чугунная
Он ударил. Удар был очень быстрым, достойным вождя. Ятаган взмыл вверх и со свистом упал на землю вместе с рукой, его державшей. Орк взвизгнул, зажимая обрубок, и в тот же момент мощная струя воздуха ударила его в грудь, сбив с ног и впечатав в дерево.
Сигнал был дан, воины, будто сорвавшиеся с поводка псы, бросились на колдунью. Первая пара успела приблизиться к ней с занесёнными топорами, но к тому моменту девушка уже вскинула руки, выпустив в каждого по небольшому сгустку голубых искр. Развернулась и проделала тот же трюк с напавшим сзади зеленокожим. Пальцы легли в замок. Указательный и безымянные пальцы выпрямлены. На митриле вспыхнули несколько разрядов, в мгновение ока разойдясь в десяти метрах вокруг девушки серией всполохов. Очередная группа нападающих рухнула на траву обгорелыми трупами. Люди на их месте давно остановились бы, но война была у зеленокожих в крови. Они продолжали наступать, несмотря на то что большому отряду в лесу было довольно неудобно. Иным удавалось приблизиться к Торвальд на расстояние удара, но оружие словно натыкалось на невидимый барьер, а спустя секунду обугленный труп его обладателя падал на землю. Пальцы сгибались, орки падали…
Она никогда не понимала магов, использующих посохи. Деревянные палки были хрупкими, а металлические аналоги тяжёлыми. В этом отношении перчатки во много раз сподручнее. Толстые медные стержни в них заменены тонкими митрильными прутиками и проводами из сверхпроводящих металлов. Движения пальцев приводят в действие магнитные поля, в свою очередь формирующие руны. Суть вещественной магии в общих чертах довольно проста. Внутренняя энергия колдующего проходит через своеобразную матрицу рун, формирующих облик заклинания в физическом мире. Руны могут быть как вырубленными или выточенными, так и произнесёнными вслух. Был и третий способ, но это не так уж и важно…
В первые секунды боя эльфийка схватила министра и перекатом ушла за ближайшее дерево. Вытащила из пакетика вяленое мясо и принялась жевать.
— Что… — договорить филину не дали, в клюв сунули кусок телятины.
— Орки — воины. У них рефлекс. Если мы будем сидеть как ни в чём не бывало, они нас не тронут. — Мерль говорила уверенно, и филин не без труда, но подавил желание взлететь на ближайшую ветку. Девушка поцокала языком, глядя на порванное платье, и, положив голову на руки, уставилась перед собой.
Было темно, колбочка давно треснула, костёр разметал тот первый порыв ветра. Однако во вспышках молний она отчётливо видела картину боя. Несколько разрядов попали мимо, и теперь пара деревьев горела, пока слабо, но в будущем это может стать проблемой. У эльфов прекрасное зрение и даже этих вспышек девушке было вполне достаточно. Она видела. Успех был явно не на стороне зеленокожих: упорства им было не занимать, но они не имели никакого представления о том, как следует драться с колдунами. Последним жестом Торвальд обратила молнию в подобие хлыста, что избавило её от необходимости каждый раз творить новое заклинание. Каждый из семи хвостов плети жил своей жизнью, находя цель и в мгновение ока превращая её в кусок жжёного мяса. Иные нападающие воспользовались луками, но стрелы, как и оружие, останавливались в воздухе. Волшебница и бровью не повела. В следующее мгновение стрелы полетели обратно. Оплавленный метал легко отыскал цели, впиваясь в плоть и добавляя к яростному боевому рёву ещё несколько агонизирующих криков.
Без
Кто-то из наиболее смекалистых попытался использовать камни, но от них девушка просто увернулась, проявив настоящие чудеса проворства. Следующий камень был встречен живым щитом из орка, который вскоре взмыл вверх, обретя покой на толстой ветке. Первые капли крови упали на траву. К запаху палёной плоти добавился новый запах.
В очередном отблеске взор Мерль выловил лицо Мизори. Лицо, которое не выражало ровным счётом ничего. Она действовала словно машина, отрабатывая давно заученные движения, ставшие обыденностью. С таким лицом крестьянин жнёт пшеницу. Утомительно, раздражающе, сосредоточено, но никаких признаков жалости или участия. Теперь она просто стояла, наблюдая, как оружие останавливается, не доставая до неё — каждый такой удар стоил атакующему жизни. Будь Мерль на их месте, она бы попробовала ударить по ногам. Силовые точки были лишь в районе плеч, кистей, груди, спины, в области паха и колен. Обувь, кажется, в комплект не входила, но орки того не знали. Они просто умирали ни за что, гибли во имя собственного боевого азарта. Ещё одна серебряная кривая сверкнула. На этот раз уголки губ слегка приподняты. Она улыбается? Много раз эльфийка видела похожую улыбку…
— Берегись! — голос Гуама вырвал девушку из состояния созерцания.
И вовремя — огромная горящая дубина с грохотом ударила в то место, где она секунду назад сидела. В алом свете огня она сумела разглядеть физиономию орка: мощное приплюснутое лицо, широкие скулы и два обломка стрел, торчащие из окровавленных глазниц. Он был слеп, ничего не слышал в шуме сражения. Движимый яростью, орк размахивал дубиной из стороны в сторону, надеясь забрать на тот свет хоть кого-нибудь.
Девушка выхватила арбалет, повернула колпачок, выдвинув наконечник болта. Она двигалась на автомате, стреляя до того, как смогла осознать, что собирается сделать. Пружина щёлкнула, тонкая стрелка впилась великану в бедро. Послышался тихий вздох, и грузное тело рухнуло прямо перед ней.
— О боги, что я натворила?! Он же инвалид! — руки инстинктивно зажали рот, голова закружилась, из глаз потекли слёзы. Девушка метнулась к телу, выдернула стрелу и, положив голову на грудь мертвеца, попыталась услышать биение сердца. — Дыши, ну давай же, — массаж сердца не принёс результатов. Где-то в глубине подсознания она знала, что это бесполезно, но свыкнуться с мыслью, что отныне она убийца, Мерль просто не могла. Последним средством был кинжал, который она всадила в ногу орка в надежде, что болевой шок приведёт его в чувство.
Сзади возник ещё один воин. С явным предубеждением орк смотрел, как какая-то мелюзга раз за разом погружает окровавленное лезвие в тело его боевого товарища. Толстые пальцы крепче сжали рукоять булавы.
— Чего стоишь?! Помоги мне!
— …
— Да, ты, ему надо сделать больно. Иначе он умрёт! Да не стой же! Он умирает…
Вид заплаканной эльфийской мордашки привёл орка в замешательство. Его учили выполнять приказы. Воин занёс булаву и опустил её на голову товарища. С характерным чмоком и треском содержимое черепа вместе с осколками костей разлетелось по сторонам. Девка завизжала. Схватила какое-то оружие и направила на него.
Перемазанная в крови Мерль рухнула на колени, из груди вырвался сдавленный стон.
— О боги, я его убила, — тихонько она подползла к трупу, выдернула дротик и принялась делать массаж сердца. В этот момент совсем рядом послышался ослиный рёв. Лицо эльфийки прояснело, зрачки несколько раз дёрнулись и уставились в одну точку.
— Она сошла с ума.
Рёв повторился.
— Господин Гуамоко, — тонкие пальчики смахнули слёзы, размазывая по лицу тушь, — Юникхорн узнал заклинание. Нам нужно бежать и как можно дальше…