Славься, Темная Властительница!
Шрифт:
Некромант улыбался. Он был уверен в себе, уверен с самого начала. Пока они с эльфийкой были в одной лодке, он помогал ей всеми способами, хотя чаще просто не мешал. Однако многое изменилось с тех пор. Поглощённый изучением кристалла маг осознал, что для раскрытия его секретов потребуются годы, десятилетия. Клаусу нужно множество подопытных, денег, материалов, книг. Ему нужен Параракс. Теперь, когда опасность встречи с Князем, по крайней мере в скором будущем, миновала, ему больше не требуется соломенное чучело на троне. Игра закончилась, он будет править сам.
– Но не волнуйся, ты вовсе не будешь забыта, – мальчик поспешил утешить прикованную к креслу королеву. – Люди доверяют
Эльфийка резко дёрнулась, в руке мелькнул какой-то предмет, а Клаус в тот же миг метнулся за дверь.
– Хочешь конфету, трусишка? – эльфийка широко улыбнулась, протягивая сласть некроманту.
– Ты опасна, – колдун выглянул из-за косяка и, убедившись, что ему ничто не угрожает, покинул укрытие. – Только дурак стал бы тебя игнорировать.
– Так отчего же ты тогда решил, что сможешь победить такую страшную, опасную, стоящую на краю могилы эльфийку?
– Не я...
В дверях показалось новое действующее лицо. Массивный доспех из серебристого метала покрывал фигуру с головы до пят, в одной руке покоилась тяжёлая дубина, во второй – меч. Рыцарь, что некогда едва не прикончил их во время путешествия в дворцовое подземелье, вновь стоял перед девушкой, грозный, неуязвимый, полностью контролируемый Клаусом. Последнему не было никакой нужды изобретать нечто новое, страж Гризельды уже показал свою эффективность в противостоянии эльфийским уловкам. Достаточно было лишь извлечь холодное железо и вновь зарядить доспехи.
– Небось, неприятно было? – спросила девушка. – Знала, конечно, что некромантия грязное занятие, но чтобы настолько!
– Как и любая другая работа с людьми, – беззлобно отозвался Клаус. – У тебя будет возможность ощутить её на себе. Вообще, я сильно изменился, – продолжал мальчик, доставая из-под полы мантии молоток. – Например, поверил в орочьи пророчества. И даже решил воплотить одно из них в жизнь.
В груди бешено стучало сердце. Показная бравада – не то, чем можно сбить с толку умудрённого годами некроманта. В кресле было установлено несколько скрытых стреломётов и одноразовый алхимический огнемёт. Ни первое, ни второе не способны повредить закованному в митрил рыцарю. Он просто убьет её, а потом Клаус прикончит Мизори. Убьёт окончательно. Он превосходно рассчитал время и собственные силы. Пришёл, чтобы забрать приз, уже добытый другими. Его победа очень подлая и, тем не менее, это победа. Губка выскользнула из рук, пальцы в отчаянье сжались, невольно впившись в кожу подруги. Перед её глазами пронеслись мгновения, проведенные с Торвальд – весёлые вечерние посиделки, длинные беседы и откровенные разговоры. Миз была первым человеком, которому она открылась, человеком, отношение которого к ней не изменилось после этого ни на йоту. Такой была Мизори Торвальд. Такой она останется в памяти всех, кто её знал. А какой запомнят Мерль? Не всё ли равно? По крайней мере они умирают вместе, и это то немногое, за что можно сказать спасибо этому миру и этой жизни.
====== Переворот ======
За стеной прозвучал раскат грома, словно возвещая итог спектакля. Государственный переворот грозил осуществиться необычайно быстро и практически бескровно. Именно в этот момент раздался возмущённый крик:
– Ай, больно же! – тело спящей резко дёрнулось и перевернулось, садясь и потирая попу. Она замерла на какое-то
Клаус и Мерль переглянулись, не понимая, что произошло и что теперь делать. Но с каждой секундой эльфийка становилась всё краснее, а лич всё бледнее.
– А это я, Ваше Величество! – наконец решился Клаус. – На самом деле вы мне всегда нравилась, а как умерли, так совсем покорили. В общем, я вас люблю. Особенно ваши ягодицы.
Мизори икнула, задумавшись в глубине сознания о том, стоило ли возвращаться в этот мир. Ибо не каждый день твой неудачливый убийца признаётся тебе в любви.
– Спасибо, конечно, – замялась колдунья, подбирая слова, – но я не люблю детей, даже если они старше меня. Особенно если они старше меня. Надеюсь, я не разбила тебе сердце? Хммм, кстати, что у тебя в руках забыл молоток?
– Это мой! – вступилась за некроманта эльфийка. – Я хотела повесить картину и попросила Клауса сходить за молотком, ну и заодно он привёл зомби, потому что я не дотягивалась.
Торвальд недоверчиво нахмурила брови. Потом резко ойкнула, словно вспоминая что-то важное. Слова заклинания сорвались с её губ, разрывая ткань между миром живых и подмиром мёртвых, и вот в сиянии круга призыва перед ней ёршится огромная птица – параракский круглоухий филин.
– Могла бы и пораньше меня оживить, – недовольно буркнул Гуамоколатокинт. – Я уже боялся, что изменишь своему обещанию и вместо первого пункта перейдёшь сразу ко второму.
– Второй пункт, – слова застыли на губах элементалистки. – Самое время. Мерль, Клаус, Гуамоко – до встречи завтра по полудню.
Произнеся последнюю фразу, девушка ловко выбралась из саркофага, прошла по комнате, потрепав по шевелюре эльфийку и толкнув бедром Клауса, а затем скрылась за дверью. Спустя минуту откуда-то из коридора раздался истошный крик стражника.
– Она забыла одежду, – пробормотала Мерль, откидываясь на спинку кресла-каталки.
– Она достаточно долго ей не пользовалась, – размеренным тоном изрёк филин. – Сказать по правде, наша Торвальд долго не пользовалась всеми привилегиями материального тела, и после возвращения ей понадобится некоторое время, чтобы успокоить свои инстинкты, – словно в подтверждение сказанному раздался ещё один крик, на этот раз гоблина. – Надеюсь, в замке достаточно большой запас эля?
Мерль, Клаус и Гуамоко всё ещё переглядывались. Возвращение девушки было столь же внезапным, как и её смерть. Для всех присутствующих оно стало потрясением, для кого-то приятным, для кого-то не очень. Несколько минут этот кто-то думал о том, чтобы вместе со стражем вернуть королеву в саркофаг, предприняв меры к тому, чтобы она больше никогда не встала. Но что-то глубоко внутри подсказывало, что маг с заключённым внутри могущественным артефактом может оказаться в некоторой степени смертельно опасным противником. А возможность расспросить вернувшуюся с того света девушку и узнать секрет её возвращения не мог оставить лича равнодушным.
– Теперь в королевство вернётся мир и покой, – наконец подытожила эльфийка.
– Вот вы где! – смуглое лицо зарийца было в поту, несмотря на весьма прохладную погоду. – Там, там... Она живая! Скажите честно, такое уже было? В смысле, ваша мёртвая колдунья часто встаёт из могилы и с криком «Я люблю тебя» лезет обниматься? Это переходит всякие границы. Я протестую!
Филин недоверчиво посмотрел на смуглого незнакомца, потом на повязку главнокомандующего, на Мерль, затем одобрительно ухнул. – Её Величество просто была очень рада вас видеть, – сказал филин. – Что может быть плохого в искренних объятиях доброго друга?