Следователи
Шрифт:
— Интересные данные, — заметила Рита Яковлевна.
— Я думаю, надо поискать человека, который делал печать. Кроме того, экспертиза показала, что шрифты ни в одной из типографий Латвии не соответствуют шрифтам на бланках. Может быть, бланки сделаны в Грузии? Я попробую узнать, не летал ли Хуцишвили в последнее время из Риги в Тбилиси, а грузинских товарищей попрошу узнать, не летал ли он из Тбилиси в Ригу и в Москву.
— Он мог поехать в Тбилиси и поездом, — заметила Рита Яковлевна.
— Вряд ли, — пожал плечами следователь Гунтис Грутул, который
— Пожалуй, да, — согласилась Рита Яковлевна. — Кстати, когда будете делать запрос, узнайте, не летал ли вместе с ним в Тбилиси Фима Маркович Курик.
Скрастиньш стукнул по столу ладонью.
— Мысль! Заодно надо выяснить, не брал ли в последнее время Курик кратковременный отпуск.
Это была удача. Оказалось, что Курик в конце ноября прошлого года брал отпуск. Были обнаружены корешки от авиабилетов, свидетельствующие о том, что в это время Курик и Вахтанг Хуцишвили летали в Тбилиси. Конечно, сведения эти пока ничуть не проясняли происхождение поддельных бланков прав, но они подтверждали факт знакомства Курика и Хуцишвили. Неизвестный в кафе дал Васильеву телефон Курика и поздоровался с Хуцишвили.
«Кто он, этот неизвестный? — думал Скрастиньш. — Почему он предложил Васильеву свою помощь? И вообще почему так кустарно идет продажа этой «липы»? Ведь на изготовление ее наверняка потрачены немалые деньги, и делать это имело смысл только при наличии спроса. Может быть, бланки сбывают в основном в Грузии, а у нас идет так, мелочовка?» Следователь послал запрос в Тбилиси. Там случаев обнаружения поддельных водительских прав, аналогичных рижским, не было.
Янис Скрастиньш искал человека, который сделал печать. Были обследованы ателье металлоремонта, ювелирные мастерские, подняты старые уголовные дела, где речь шла о поддельных печатях. Так Скрастиньш добрался до Ефима Самойловича Шлягера. Много лет назад этот человек проходил по одному делу — тогда преступники пользовались изготовленной им печатью. Теперь он был на пенсии, но два месяца в году работал в металлоремонте.
Криминалистическая экспертиза подтвердила: есть идентичность в изготовлении нынешней печати и той, давней.
Приглашать Шлягера в прокуратуру Скрастиньш пока не стал.
Из Грузии поступило сообщение, что Вахтанг Хуцишвили и Фима Курик в Тбилиси гостили у брата Вахтанга. Они ездили в типографию «Цекавшири», где у Вахтанга, как он сказал брату, были какие-то дела.
Криминалистическая экспертиза установила, что литеры букв в этой типографии и на бланках совпадают по форме, размеру, способу изготовления, характеристике шрифта, но лишь в обозначении номеров и серий, а сами бланки отпечатаны в другом месте.
Скрастиньш срочно вылетел в Тбилиси. Здесь он выяснил, что группа печатников из типографии в начале ноября ездила в туристскую поездку в Ригу. Один из них — Серго Гогишвили — познакомился с Вахтангом и пригласил его к себе в номер. В тот вечер они крепко выпили. А через неделю Вахтанг с каким-то рижским приятелем прилетел в Тбилиси, явился
— Но ты же обещал, — укоризненно сказал Вахтанг.
Гогишвили был сильно пьян в тот вечер и не помнил, что он там наобещал. Но не в обычаях грузин отказываться от своего слова, объяснил Гогишвили Скрастиньшу. И он попросил одного из рабочих выполнить просьбу Вахтанга.
— А что это были за документы? — спросил Скрастиньш.
— Честно говоря, я даже не посмотрел. Он дал мне пачку бумаг и список номеров, а я передал рабочему.
— Экземпляров было много?
— Порядочно. Наверное, с тысячу.
Рабочий подтвердил, что сделал работу, порученную ему бригадиром Гогишвили, а что это была за работа — помнит плохо. Самого Вахтанга он вообще не видел.
Это были уже улики. Они доказывали причастность Курика и Хуцишвили к операции с бланками. Но, по описаниям Поплавского, Туритиса и Васильева, ни Вахтанг, ни Фима на продавцов не походили. Значит, круг «дельцов» шире.
4
После ухода Сергея Толик сказал:
— Слушай, Аркаша, дай чего-нибудь выпить.
— Потерпи. Закончим дело, тогда гульнем.
— Рюмочку коньяка! Или водки. Просто чтоб расслабиться.
— Лучше выпей кофе. Я сейчас сварю.
— Ну давай. Который час?
— Половина четвертого.
— Еще полтора часа. Прямо сил нет.
— Недаром говорят: ждать и догонять — нет хуже.
— Слушай, а ведь нам повезло, а, Аркаш! Один миг — и по десять тысяч в кармане.
— Ян все-таки молодец. Такие деньги за одну ночь достал.
— Так он пять тысяч получит!
Они выпили кофе, покурили. Стрелки часов, казалось, не двигались.
— Ты что с деньгами сделаешь? — спросил Толик.
— Пока ничего. Пусть полежат. Может, дело какое подвернется. А вообще я хочу дачку на взморье купить. Койка теперь два рубля. Десять человек пустишь — в день двадцатка.
— Ну, двадцатка в день — это разве деньги? Неостроумно. Да и мороки много. Вот Сергей — молоток. Принес бумажки — и целый портфель денег... Без пяти пять уже. Я погляжу в окно — не идут ли?
— Чтоб увидеть, высовываться надо.
— Ну и что ж... — Толик высунулся в окно.
Старые часы с кукушкой у Миркина в кухне пробили пять, потом половину шестого, потом шесть. Гурам с Магомедом не появлялись.
— Слушай, ты адрес ему правильный дал? — спросил Миркин. — Не перепутал?
— Да нет. Он повторил. И телефон твой у него есть.
— Позвони домой. Может, он туда звонил.
Толик позвонил домой, но соседка сказала, что никто его не спрашивал.
Они сидели на диване, прислушивались, бросались к двери, когда слышали шаги на лестнице, высовывались в окно. Никто не появлялся. В девять часов они поняли, что никто не придет.
— Ну что могло случиться? — недоумевал Толик. — Трамвай задавил? Может, ехали на такси и попали в катастрофу? Магомед где остановился, ты знаешь?