Следователи
Шрифт:
— Меня совершенно не интересует та сторона вашей личной жизни, которая не идет вразрез с общественной, — сказал Скрастиньш. Но меня интересует такой факт: вы продали Альме Латвик фальшивые водительские права на имя Туритиса и несколько талонов предупреждений.
— Это неправда!
— Правда, и произошло это на улице Скарню, в квартире вашего знакомого Миркина.
— Неправда! — повторил Курик, и глаза его трусливо забегали. — Она врет.
— Где вы взяли водительские права?
— Говорю вам, это
— Мы устроим вам с Латвик очную ставку. И с гражданином Васильевым тоже.
— Не знаю я никакого Васильева.
— Правильно, не знаете. Он позвонил вам, и вы к нему на улицу Суворова направили вашего приятеля Анатолия Богданова. Тот продал ему водительские права и талон предупреждений. Где вы взяли бланки?
Курик молчал, мучительно обдумывая положение.
— Это случайность, — наконец сказал он. — Чистая случайность. Богданов меня попросил. Он купил эти бланки для кого-то, а их не взяли, и он оказался в затруднительном положении. Ну, и я не мог отказать. Я понимаю, что этого делать не следовало...
— А зачем вы в Тбилиси вместе с Хуцишвили посетили типографию «Цекавшири»?
— Можно закурить? — спросил Курик.
— Курите, — разрешил Скрастиньш. Сам он не курил и не переносил табачного дыма, но для допрашиваемых делал исключения.
— Дело в том, — жадно затянувшись, сказал Курик, — дело в том, что на этих бланках не хватало каких-то номеров. Ну, мы с Вахтангом и решили помочь Богданову. Он оказался в очень тяжелом материальном положении: долги, не может устроиться на работу.
«Но имеет «Жигули», — усмехнулся про себя Скрастиньш. — Вот бедный нищий!»
— А сколько было бланков?
— Я не помню. Два, может быть, три...
— Из-за трех бланков лететь в Тбилиси? Накладно, однако.
— В сущности, мы полетели не из-за Богданова. Просто в отпуск, а это так, между прочим.
— На четыре дня в отпуск в такую даль? Вы сколько получаете?
— Оклад двести и премиальные, прогрессивка... Набегает.
— У вас, кажется, есть собственная машина?
Курик неожиданно так покраснел, что сделался багровым.
«Что это он так встревожился при упоминании об этой машине? — молча удивился Скрастиньш. — При чем здесь машина?»
— Да, есть.
— Давно купили?
— Полгода назад.
— Долго ждали очереди?
— Да... то есть нет... повезло. Как-то быстро получилось.
— А у вас-то права не фальшивые?
— Вы меня совсем в преступника превратить хотите.
— Покажите, пожалуйста, права. Они при вас?
— Конечно. — Курик суетливо достал документ, протянул следователю. Права были настоящие.
— А технический паспорт?
Курик похлопал себя по карманам.
— Кажется, я его забыл.
Скрастиньш не поверил.
— Посмотрите получше.
Курик еще раз похлопал себя по карманам.
—
— А почему у машины московский номер? — поинтересовался следователь.
— Ну, это целая история.
— Одну минуточку, — Скрастиньш вышел из кабинета, заглянул в комнату напротив и сказал сидевшему там следователю: — Вот технический паспорт, надо срочно сверить его номера с номерами двигателя и шасси. Машина находится, скорее всего, на улице Лабораториас, 21. — И вернулся в кабинет. — Итак, мы остановились на том, что вы с Хуцишвили решили помочь своему другу Богданову преодолеть его материальные затруднения...
Гунтис Грутул допрашивал Вахтанга Хуцишвили.
— Где вы работаете?
— Временно не работаю, — грустно ответил Хуцишвили. — Из хозторга ушел, а сейчас подыскиваю что-нибудь более подходящее. У меня ведь высшее образование.
— А на что живете?
— Да так, немножко сбережений, немножко родственники помогают. У нас ведь, грузин, очень дружные семьи...
— С Фимой Марковичем Куриком знакомы?
— Конечно, он мой друг.
— В Тбилиси вы с ним вместе летали?
— Да, гостили у моего брата.
— У нас есть сведения, что вы побывали там в типографии «Цекавшири» и попросили сделать кое-какую работу.
— Да, это правда. Один друг попросил. Как откажешь другу?
— А о чем именно он вас попросил?
— Так, пустяк. В каких-то бланках проставить цифры. Что-то там не так сделали. Я точно не помню.
— Я напомню вам. Это были бланки удостоверений водительских прав и талоны предупреждения.
— У меня нет автомобиля, я мало что понимаю в таких бумагах.
— Вы не находите, что в просьбе вашего друга было нечто противозаконное?
— Я не вдавался в подробности. Раз друг попросил...
— А кто этот ваш друг?
— Ян Мережковский. Бармен. Какие-то у него там трудности. Что-то не так оформили, он потерял на этом много денег, а деньги не его. Подробностей не знаю.
— И сколько было этих бланков?
— Не помню. Десять-пятнадцать, может быть. Не помню.
— Вы заплатили деньги за работу в типографии?
— Какие деньги! Один друг попросил, другой друг сделал. Какие могут быть счеты между друзьями!
— Вы знакомы с Анатолием Богдановым?
Хуцишвили подумал немного.
— Да, я знаю его.
— А Аркадия Миркина?
— Тоже знаю. А в чем дело? Я не совсем понимаю, зачем я понадобился.
— Вы считаете законной подделку водительских прав?
— Я ничего не подделывал.
— А зачем вы обращались в типографию в Тбилиси?
— Я ведь уже сказал. Мелкая услуга. Я вообще не поинтересовался, для чего это нужно.
— И никаких денег за это вы не получали?
— Абсолютно. Да за что?