Случайные люди
Шрифт:
— Им он вскорости не понадобится, — пожал острым плечом Мастер. — Считайте это репарациями.
— Репарации не взимаются насильно, — сказала я, просто чтобы что-то сказать. — Без ведома другой стороны.
Стало светлее, ухмылку Мастера окрасило в зеленое.
— Почему вы не сбежали раньше? — спросила я.
— Потому что, — сказал Мастер, уложив на коня попону, — теперь меня не будут искать. Будут некоторым образом заняты. Правда, удачно?
— Нас сожрут? — спросила я.
— Их, — поправил Мастер. — Возможно. Город полон ярости, я не знаю, во что она выродится, и с удовольствием посмотрел бы, но не хочу попасть под раздачу.
— Нет, — сказала я и секунду еще прислушивалась, пытаясь уловить, правда ли я это произнесла.
Зеленый свет мерцал, лежал на полу гнилостными полосами.
Мастер молча продолжал заниматься делом. Закряхтел от натуги, когда поднял с загородки седло.
— Совершенно зря, леди, — сказал он негромко, не громче, чем скрипела кожа ремней. — Вы тут ни при чем.
— И вы тут ни при чем! — воскликнула я и чуть не грохнула сосуд об пол. — Очень удобно — свести счеты именно сейчас, а? И как бы не при делах. Постоять в сторонке и поглядеть, как едят.
За стенами конюшни раздался вопль, мелко задрожали доски, с крыши на головы сыпануло трухой. Мастер замер, задышал часто и громко, так, что в рухнувшей разом тишине я отчетливо его слышала. Он уставился белыми глазами в наступивший сумрак и дышал с хрипом.
Напуганно.
Я чуть не попросила "возьмите меня с собой, подальше отсюда".
В конце концов, эти люди мне никто. Я стиснула пальцы вокруг горлышка сосуда. А красивых мужиков что в этом мире, что дома — как собак нерезаных.
Снова разгорелся зеленый свет. Я краем ума представляла, что творится с небом, и жалела, что нет с собою телефона, там была неплохая камера.
— Вас заест совесть, — сказала я, прикидывая, как бы сделать ему подножку, повалить и уволочь назад в ратушу.
— Она получит успокоение тем, что Рихенза вкусит плодов королевских решений, — сказал Мастер. Руки его теперь путались в ремнях, он шипел и дергал их зло, продирал через пряжки.
— Она отвечает за то, что натворил ее… даже не ее прадед?!
— Если вы думаете, что королева невинна…
— А мне наплевать! — крикнула я. — Нашли время мстить за свои обиды! Причем как подло, а, не своими руками… да, да, я ничего не понимаю, я помню, я глупая пришелица из чужих мест. Только я знаю, что там, — я махнула рукой на щелястую дверь, — вдова, потерявшая сыновей женщина, у которой больше нет защитников, кроме нас. А про сэра Эвина подумали? Долго тут протянет метис, скоро в нем узнают орка и разорвут? А Полла чем перед вами виновата? Тем, что папка ее любил больше, чем вас?!
Мастер молчал, стиснув в кулаках поводья. Я сдержалась, чтобы не бросить сосуд в него. Чтобы всего облило и не отстирывалось. Чтобы неделю таскал осколки из волос.
— Идемте со мною, — сказал он. — Переждем напасть и уйдем дальше. Мы выживем. Будем жить.
— Нет, — сказала я, сама себе не веря.
— Выходит, что наше с вами… близкое отношение, — сказал он странным тоном, — ничего не значило?
Я задохнулась на секунду.
— Вы думаете, что это… это все про вас? — голос мой звенел неприятно, как посуда в раковине, которую моешь от злости, и потому неаккуратно. — Не про вас, не про нас и не про меня тем более. Это — про них. Людей, которых можно спасти.
— Вы уверены, что они заслужили спасения?
— Знаете, какое глубокое, невообразимое дерьмо начинается, когда мы начинаем разбирать, кто более достоин жизни и безопасности, а кто менее?! —
— В том и красота момента, — сказал Мастер едва разборчиво, отпустив поводья, — что я не могу никого спасти и не могу тут ничего поделать. Не знаю, что делать. Я не специалист по…
Я выскочила в дверь и тут же присела от нового крика. Небо потемнело, а потом, как все стихло, разгорелось снова. По нему метались черные облака, по земле метались черные тени… пока я пробиралась через дворик, цепляясь за каждый сучок и проклиная все на свете, мимо меня проплыл по воздуху прозрачный сгусток, словно зеленоватая марля. На нем появилось на секунду выпуклое лицо и пропало. Я пыталась унять дыхание, которое заглушало мне все звуки, и следила, не слышно ли шагов позади.
Не слышно. Дьявольщина!
В ратуше обрывки марли летали гуще. Бросились сразу ко мне, прозрачные и трепещущие, как хвосты экзотических рыб, отрастили лица, а некоторые и руки и ноги, и окружали теперь меня, как недобрая толпа старшеклассников. Я, поскуливая от страха, сунулась между ними, стараясь никого не задеть, вперлась в чье-то прозрачное плечо, меня обожгло холодом, я вскрикнула, рванулась из кольца, припустила к лестнице. Передо мною выросла зеленовато-белая, прозрачная девица с волосами, которые полоскались на невидимом ветру. Она раззявила рот и завопила. Я чуть не уронила сосуд, зажала уши ладонью и плечом, обогнула ее, заскакала по ступеням. Здание дрожало, лестница скрипела под ногами. От зеленоватого мерцания бестелесных существ было светло, как в госучереждении под лампой дневного света.
Прекрасный юноша на входе чуть не зарубил меня полыхающим мечом. Я, пригнувшись, скользнула под удар, и он пришелся на плывшего за мною духа, который распался пополам, собрался воедино и обиженно завыл. Юноша стоял в дверях и совершал удар за ударом, чаще мимо, чем попадал, но с меча срывалось пламя, и духи и прозрачные обрывки его не любили, плыли в сторону или рвались, шли дырами, как полиэтилен, если слишком близко поднести спичку.
Сэр Эвин не стал, как обычно, спрашивать меня грозным голосом, где я шаталась, а подвинул себе за спину, встал в стойку. Королева стояла рядом, тоже выставив меч, и Полла с ножом наготове между ними. Она бормотала, повизгивая, когда очередной морок подбирался совсем близко, и я различала "спаси", "сохрани" и "грешная я, грешная", то есть, обычный молитвенный состав. Я не почитаю богов, тем более, местных, так что мне обращаться было не к кому. Вместо этого я выругалась: плечо пульсировало болью, там, где меня коснулось приведение, расползалась черная корка.
— Не давайте им себя коснуться!
Полла заголосила громче. Сэр Эвин сказал раздраженно:
— Мы уже поняли, леди, — и перерубил подбиравшегося к королеве духа пополам. Тот и не заметил этого, только пошел рябью, открыл рот и завыл. Другие духи подхватили, у меня зазвенело в ушах. Юноша с огненным мечом, наконец, добрался до этого вопильца, иссек его, дух скорчился и шмыгнул сквозь ковер в пол.
Ну и что Мастер мне свистел? Работает огонь, работает.
Не успела я это подумать, как тот же самый дух вырос прямо у меня под ногами, словно хотел заглянуть под юбку. Я отскочила, подхватила мешок, оттащила подальше в угол. И вся наша компания отступила тоже, потому что лезли теперь не только через дверь, но и из окна, а огненного юноши на всех не хватало, хотя он и молотил мечом, как вентилятор лопастями.