Случайные люди
Шрифт:
— Какое вам дело до орков, леди?
И правда что. Есть свои, похожие на тебя, те, среди кого ты родился, и свои — хорошие. А есть чужие, которые родились далеко, и не похожи на тебя, и некрасивые на твой взгляд, и все в них другое, не такое, как ты привык. Тем более, другая порода или даже биологический вид. Вдвойне, втройне чужие. А чужие, как известно, плохие. А наши победят, должны победить.
— Но ведь надо же что-то делать, — сказала я.
Мастер повесил огонек ниже и разглядывал ногти.
— То, что собирается сделать королева, решит проблему? — спросила я настойчиво.
— До некоторой степени, — сказал Мастер. — В прошлый раз сработало, но вы видите, как. Это очень чувствительные заклятья, к тому же, недоисследованные. Обратить фальшивую жизнь в истинную, то есть избавить Эбрара от его сил — или проклятия, как хотите — хорошая идея, но она возымела свои эффекты. Тут раньше были гораздо более приятные места. Что будет, если произнести заклятье снова, я не представляю. Что-то еще более уродливое, чем нынешний Лес, пожрет нас и все земли, до которых дотянется. Или Лес снова станет обычным, и все здесь пойдет своим чередом. Есть только один способ сделать все правильно — и тысячи напортить. Как сделать правильно, не знает, скорее всего, никто. Так что сами понимаете.
— Весело.
— Чрезвычайно.
— И что делать? — спросила я снова. Мастер посмотрел на меня тяжелым взглядом. Я подняла ладонь. — Я не от вас требую, я в принципе. Как присказка, не обращайте внимания. Скажите, а зачем Эбрар вообще появляется, если ему жаль свой народ?
— Сомневаюсь, что его спрашивают, прежде чем призвать, — сказал Мастер, сощелкнул с колена соринку. — Разве советуются со знаменами, прежде чем воздеть их?
— Но без знамени боевой дух падает, и, может… все прекратится без него? Война прекратится.
Мастер улыбнулся чему-то, поглаживая пальцем шов на штанах. Сказал мягко:
— Было бы хорошо. Устранить одного — и настал бы мир. Многие об этом мечтают, особенно молодые короли. Я перевидал их на своем веку, леди. Они отправляются в походы за чудесами и ввязываются в битвы, которые кажутся им решающими, чтобы одним махом все наладить, и случились бы мир и процветание. Приказывают магам изобрести соответствующие заклятья. Чтобы произнести — и все стало верно. Из лучших побуждений, конечно. Они неплохие, как правило, когда только восходят на престол. Не хотят войны и разорения. Только война, как любое большое движение живой массы — это тысячи воль. Тысячи причин, и не бывает им одного противодействия. Нет такого заклинания, чтобы изменило ум и сердца тысячам солдат, генералам и правителям. Войны не случаются на пустом месте или из-за малого толчка. Орки живут войной, у них каждая богиня — воительница или мать бойцам. Люди воют из жадности. Эльфы холмов не знают такого понятия, как война, они "распространяют величие" на другие народы. Получается то же самое, конечно… Войны не выигрывают одним ударом, и тем более, не устанавливают одним движением мир. И народы тоже не спасают. Если они сами не пожелают спастись, но в случае подобного чуда и вы, прошу прощения, не требуетесь.
А очень хотелось, вздохнула я про себя, чувствуя, как тает надежда на легкое разрешение. Разве не так бывает в сказочных королевствах? Достать какой-нибудь камень
Только я училась в школе, и, когда проходили войны, задавали читать целые главы из учебника — предпосылки и причины. И их было много. И тоже ничего не решалось одним смелым действием.
Спаси его народ, видите ли. Ничего себе задачка! И королева тоже… покой павшим и мир живым…
— И что делать?
Мастер пожал плечами.
Пользы от вас, блин, подумала я сердито.
— Слушайте, но если оставить все как есть, то это безобразие так и будет продолжаться? Год — это много…
— Можете ничего не делать, леди, — повторил Мастер. — Я начинаю верить, что Рихензу в самом деле что-то ведет… кто-то.
— Боги? Судьба?
Мастер склонил голову набок, волосы свесились к плечу.
— К несчастью, не могу сказать наверное. Здесь пригодился бы пастор, они легко толкуют любую случайность как волю Четверых.
Я потерла лоб. В голове было тяжело, как когда едешь после работы домой так поздно, что уже рано.
— А вы сможете произнести заклинание так, чтобы побочные эффекты были… не очень разрушительны?
Мастер поднял на меня глаза и долго глядел испытующе, словно искал, где у меня на лице кончается макияж и начинается своя кожа.
— Смогу, — сказал он. — Если там сохранилось достаточно. Вы этого желаете, леди?
— Д-да, — сказала я вполовину наугад. — Наверное. Если не останется другого выбора.
— Вот как.
Тон его был разочарованный. Я что, должна была бежать и спасать орочий народ, от которого видела пока только страх и реальную возможность лечь на травку по кускам?
— Что не так?
— Все великолепно, леди. Просто занимательно получается. Я думал о вас иначе.
— В каком смысле? — спросила я, чувствуя, что раздражаюсь. Не нравится — скажи прямо! Можно подумать, я великий стратег и тактик, чтобы тут же принимать верные решения.
— Вам совсем не жаль девчонку?
— Девчонку?.. А, Поллу… а что такое?
Мастер зажег на кончике пальца искру, начертил в воздухе загогулину.
— Звено заклинания. Ее разорвет на куски.
Эльф орал, письмена на нем горели. Значит, вот так это и происходит?..
— Это все меняет, — сказала я тихо.
— Неужели, леди? Что значит одна не самая важная жизнь в вопросе государственных судеб?
— Нет жизней важных и нет, — сказала я зло. Ну королева!.. — Что за уродская идея? Все важны одинаково. И если вот так вот бросаться…
Мастер поглядывал на меня с интересом, и я вдруг поняла, как он похож на Китну, когда она садилась с размаху на меховую попу и глядела, как бабушка режет отварную курицу. Не мяукала, не клянчила, а просто глядела пристально глазами-кабошонами.
Я почувствовала, что сил у меня нет совсем. Поднялась кое-как.
— Королева попросила меня убедиться, что вы сделаете все, что она вам скажет.
Мастер откинулся на своем сидении, переложил ноги. Молчал. Я сказала негромко:
— Вы зря думаете, что этот ваш Мастер-распорядитель вас обделил. Выходит, вы ему были ближе и важнее, чем родная дочь.