Смерть во имя Империи

Чудинов Халег

По природе своей она была темным ангелом, если верить словам Карателя, по общей же классификации — единичный вид. То есть единственный представитель своего рода. Но не в этом суть, главное — это крылья. Не материальные, конечно, но так даже удобнее. На летных качества не сказывается, а жизнь упрощает в разы. В мире, где большинство крыльями не обладает, в повседневной жизни два лишних придатка на спине очень мешают. Но без них летать крайне сложно. Казалось бы, вот зачем тому же Горынычу крылья? С его массой они абсолютно бесполезны. Или крылья Карателя — они, вообще, по сути, бесплотны, но даже без них полет невозможен, хоть какие заклинания используй. Законы магии имеют свою логику, иногда весьма далекую от физических реалий мира.

Так

и с Ирием. С одной стороны, находится он наверху, но если просто лететь вверх, то можно оказаться в космосе, а если нырять в небеса, то в другом мире. Умение чувствовать эту возможность перехода высоко ценилось как в гражданской, так и в военной авиации. Десница тоже обладала им, так что уже через несколько минут рассекала жемчужно мерцающие облака черно-багровыми крыльями, стремясь выйти из тумана, занимающего большую часть Ирия.

Вырвавшись из его объятий и разметав золотистые брызги света, словно роса, осевшие на одежде и волосах, Катерина с досадой цокнула языком — Петербурга видно не было. Только бесконечное море облаков внизу и девственно-чистое лазурное небо вверху. Даль терялась в дымке. Горизонта в Ирии не было, он был плоским и, теоретически, бесконечным. И если бы не туман, то его можно было бы осмотреть сразу весь, но видимость здесь была невысокая. Ориентироваться приходилось по местным компасам и маякам. Потеряться в Ирии легче легкого: просторы гигантские, и редкие острова в них теряются. Кстати, передвигались здесь на кораблях, и летунов здесь было немного — твердь неба начиналась уже в километре над поверхностью океана из облаков.

К счастью, Катерина прекрасно ориентировалась в Ирии, тем более что местонахождение Карателя всегда можно определить, не нужен даже компас, указывающий направление и расстояние до основных небесных городов Империи: Архангельска, Санкт-Петербурга, Ванахейма и Альфхейма.

Не прошло и получаса, как впереди туманную дымку разрезал золотистый клинок яркого света — маяк Толбухин исправно приветствовал путников. Яркий фонарь — это первое, что видишь, приближаясь к Петербургу, вне зависимости от того, откуда ты идешь. Вся небесная столица и ее окрестности, включая Колпино, Царское и Красное Села, обнесены стеной, подобной Гиперборейской. Пройти сквозь нее можно лишь через Кронштадт. Данная система — пережиток войн с Муспельхеймом. После заключения союза с Альвхеймом и Вяйноле граница отодвинулась, и Петербург больше не подвергается постоянным нападениям огненных великанов, но защитные сооружения никто и не думал забрасывать. Единственный вход здорово упрощал таможенный контроль, сейчас в Петербурге существовало всего три пункта досмотра товаров — в Кронштадте и у двух междугородних телепортов. Учитывая распространение в Ирии наркотических веществ, идущих из небесных Оннов Атлантиды, и обилие молодежи в городе, данная предосторожность не была лишней.

Тем временем, Катерина уже пролетала над Котлином, впереди виднелся шпиль Андреевской церкви, чуть вдали сиял золотом и лазурью купол Небесного Ильинского собора. Рядом с этим храмом, на Якорной площади находился пригородный телепорт, через который Десница собиралась переместиться сразу к Князь-Владимирскому городскому порталу. Полномочия карающего и знания в гальд позволяли ей обойтись без лишних переходов сначала к вокзальной площадке и потом только к внутренней сети телепортов.

К счастью, сейд позволял избавиться от лишнего внимания, так что полет над городом и возле порталов, где, как всегда, сновали толпы народа, обошелся без воплей. Обыватели, в основной массе своей, крайне нервно относились к сотрудникам МГБ, особенно к высшим чинам Карающего тариката — у каждого за душой имелось несколько грешков, о которых они не хотели бы рассказывать.

Головное отделение Архива находилось на Стрелке Васильевского острова, окруженное комплексом зданий Императорского Санкт-Петербургского университета и Императорской Академии наук. Фасад здания выходил на Архивную

площадь, с которой открывался завораживающий вид на вырастающие из потоков жемчужного тумана дворцы Императорского Эрмитажа по правую руку и бастионы Санкт-Петербургской крепости по левую.

В этом городе сохранилось большое наследство Старой эпохи и второй династии: огромное количество дворцов и усадеб, сейчас отведенные под музеи, как Эрмитаж, или учебные заведения, как Янтарный дворец — ныне академия сельского и лесного хозяйства, или Инженерный дворец — ныне механический институт. Из всего сонма бывших дворянских и императорских резиденций лишь три были заняты под государственные нужды: дворец в Петергофе для императорской семьи, Воронцовский дворец для наместника в Ирийском княжестве и Месазонский дворец на Елагине острове в качестве места отдыха для первого министра Империи.

Среди населения Петербурга преобладающей группой были студенты, приезжающие сюда со всех концов Империи, много было и ученых. Катерина так же могла причислить себя к этой касте, так как являлась почетным профессором Академии наук и доктором заклинательных наук за развитие песенного и поэтического направления заклинаний. Она также была частым гостем многих местных университетов, однако, сейчас незаметной тенью проходила мимо них, целенаправленно двигаясь к Архиву, и уже через двадцать минут стояла в подвальном помещении, в темном закутке длинного коридора. Прямо перед ней, преграждая путь, была начерчена жирная красная линия — дальше идти нельзя, начинается закрытый отдел.

Проклиная свое начальство на чем свет стоит, Катерина без толку пыталась достучаться до Карателя с помощью сейд. Как назло, она не смогла найти архивариуса, который отбыл в Архангельск, и никого из Помнящих, чтобы тот позвал Мстислава, а пройти сама или хотя бы постучаться в дверь она не могла. Ей так и пришлось бы стоять, подпирая стенку, ожидая либо прихода заместителя главного архивариуса, либо выхода Карателя из закрытого отдела, если бы не счастливая случайность. Сегодня здесь был не один посетитель!

Скромно прячась в тени, навстречу Катерине тихо ступала чернокожая эльфийка в длинном жемчужном платье. В полумраке, который тщетно разгоняли белые лампы, силуэт девушки напоминал призрак, плывущий в воздухе, однако, она была вполне материальной и живой.

— Простите, сударыня, не могу ли я занять минутку вашего времени, — скромно привлекла к себе внимание Десница.

Эльфийка медленно подняла взгляд на неожиданное препятствие и секунду смотрела на Катерину совершенно пустыми голубыми глазами. Похоже, эта Помнящая пребывала глубоко в своих раздумьях и не сразу осознала, кто пред ней находится. Только спустя некоторое время в ее взгляде забурлила давно знакомая паника, характерная для всех, кто встречает перед собой Десницу Карателя.

— Здравствуйте, госпожа Катерина, чем могу быть полезна? — осторожно спросила незнакомка, быстро опустив взгляд к полу.

Хотя как раз таки ее лицо было до боли знакомо Деснице, только та никак не могла вспомнить, кто перед ней. Что, в принципе, не удивительно — все Помнящие были под надзором Катерины, и хотя их было немного, но не настолько, чтобы всех запомнить.

— Добрый день, сударыня, — как можно более доброжелательно улыбнулась Катрина. — Я ожидаю его высокопревосходительство Мстислава Олеговича, не могли бы вы позвать его, если не затруднит? Это крайне срочно.

Эльфийка удивленно вскинула брови и вместе с тем, казалось, облегченно выдохнула.

— Хорошо, сейчас позову, — кивнула она, поспешно разворачиваясь.

Шелест шелкового одеяния стих и блеск жемчужных нитей скрыл полумрак, но Катерина продолжала смотреть вслед незнакомке, старясь вспомнить, как же ее зовут. Ранее Деснице не приходилось жаловаться на память, но сейчас воспоминания словно отрезало.

— Привет, Катерина! — раздался громкий мужской голос, разрушая зыбкую тишину архива и выводя Десницу из раздумий. — По какому поводу визит?