Смертельное шоу
Шрифт:
С Санькой музыканты по мере появления здоровались с видом людей, которые были, как минимум, его однокашниками по школе. Это и радовало, и настораживало. Так уж устроен человек, что он всегда ждет чего-нибудь плохого, а когда встречается хотя бы такая малость, как внешнее дружелюбие, он тут же ждет подвоха.
– - На той неделе в Штаты едем!
– - с торжественным лицом сообщил Роберт, последним появившийся в квартире.
На острых металлических носах его ботинок лежала свежая грязь и казалась ржавчиной.
– - Не гони!
– - расширил глаза Игорек и стал
краской, будто рыжина с его волос потекла на щеки.
– - Железно! Я у Эдика только что был. Он уже Лося за билетами
послал.
– - А как же... солиста же нет, -- теперь уже не согласился клавишник Виталий.
Он говорил так вяло и безразлично, точно вообще не знал, что еще можно делать на свете, кроме как спать день и ночь. И лицо у него, отражая эти его мысли, было почти уснувшим. Создавалось ощущение, что если через минуту никто ничего не скажет, то он тут же уснет.
– - Без солиста поедем, -- не дал ему этого сделать Роберт.
– - С нами в турне Элтон Джон будет петь! Договор уже подписан.
– - Е-мое!
– - обессиленно сел на компьютерный стул-вертушку Игорек.
– Да я... я... надо звонить домой, в Курган...
– - Ну чего уши развесили!
– - вышел из кухни в прихожку Андрей.
– Сегодня ж первое апреля!
– - Аа...га-а...га-а, -- зашелся в смехе Роберт.
Пальцем он показывал на вросшего в стул Игорька, у которого лицо из счастливого медленно переплавлялось в обиженное.
– - Дурак ты, Боб, -- вяло, из глубины сна, пожурил шутника Виталий.
– И шутки у тебя дурацкие...
– - Ладно. Пошли жрать, волки, -- предложил Андрей.
На его чуть вздутом брюшке смешно смотрелся женский передник. Повара не бывают такими волосатыми.
Словно почувствовав это, Андрей собрал свои смоляные лохмы на затылке, обжал их микстурной резинкой и ушел на кухню. Парни прицепом потянулись за ним. Последним шел и все гыгыкал Роберт. Казалось, что он подавился своим смехом и теперь никак не откашляется. Движение увлекло за собой и Саньку, хотя он и не был уверен, что заслужил обед в компании звезд эстрады.
Составленные плотно друг к дружке четыре стула -- два венских и две банкетки -- образовали подобие стола. Поверх них скатертью лежал "Московский комсомолец". Стол был сервирован по-вокзальному: бумажные одноразовые тарелки, пластиковые стаканчики, пластиковые же вилки. На тарелках матово отливала нарезанная семга, вповалку лежали куски сыра, сырокопченой колбасы и ветчины, а рядом с хлебом, как важное дополнение к нему, -- бело-красные карандаши крабовых палочек. Между тарелками двумя башнями возвышались бутылки "Мартеля".
– - Группа "Коньяк" пьет только мышьяк!
– - объявил при виде стола
Роберт.
– - То есть, извиняюсь, группа "Мышьяк" пьет только коньяк!
– - Садитесь, волки, -- предложил Андрей.
– - А то хлеб стынет...
Падай сюда, -- показал он Саньке на один из стульев.
– - Спасибо, но я в долю не вхожу. Я могу сгонять еще за выпивкой, чтоб...
– - Еще сгоняешь.
Теплая ладонь Андрея
– - Семга -- твоя?
– - разливая коньяк, поинтересовался Роберт.
– - А что, не видно разве?
– - ответил за Андрея Игорек.
– - В магазине -- размазня. А у него плотненькая, вкусненькая...
– - Сам делал?
– - не сдержал удивления Санька.
– - А чего тут такого! Купил филе, лучше всего -- серединочку, то есть часть, что ни к голове, ни к хвосту не примыкает, две столовые ложки соли да ложку сахара смешал, тщательно этой смесью обмазал, в плотную ткань типа как наволочка завернул -- и в холодильник. Через сутки готово!
Андрей, закончив рассказ, положил Саньке на кусок батона сразу два ломтя семги и первым поднял пластиковый стакан с коньяком.
– - Поехали, волки! Помянем Вовку...
– - Э-э, так не пойдет!
– - не согласился Роберт.
– - Это третий тост. А сейчас надо за знакомство выпить. Ты же к нам на постоянку прописываешься?
– - повернулся он к Саньке.
– - Не знаю.
– - А я знаю!
– - Опять первоапрельская шутка?
– - огрызнулся Андрей.
– - Да ну тебя!
Роберт первым выпил свою долю. За ним молча последовали остальные. Никаких тостов о знакомстве так и не последовало. Санька не без напряжения выглотал стакан жгучей светло-коричневой жидкости. Он давно не пил, и коньячные градусы, словно почувствовав это, как-то резко, кувалдой со всего размаху ударили Саньку по голове. Она обиженно загудела и вдруг стала совсем пустой. Коньяк выпотрошил ее и пошел огнем разливаться по телу.
– - Ты рубай, не стесняйся, -- толкнул его в бок Андрей.
– - У нас все по-простому. Каждый вечер по очереди кто-то один готовит стол. Коньяк -обязательное условие. Остальное -- по фантазии. А если тебя наша хаза удивила, то плюнь. Мы с первого дня решили на мебеля не тратиться. Копим на квартиры. Чтоб сразу купить. У нас же только Вовка москвичом был, а мы все, считай, лимитчики...
– - Не оскорбляй, Андрюха!
– - громко отрыгнул Роберт.
– - Мы -- не лимитчики. Мы в раскрутке. Когда-то и "Битлы" фуфлом были. А потом -б-бац!
– - и всемирная слава!
– - Им все равно легче было, -- вяло не согласился Виталий.
– - У них от рождения английская прописка была...
– - Нет у капиталистов прописки!
– - гаркнул Роберт.
– - Чего вы кипятитесь?
– - удивился Андрей.
– - Одни мы, что ли, без
квартир к Олимпу пробиваемся? А у кого они в Москве были-то?..
– - У Пугачевой, -- вставил уже почти уснувший за столом Виталий.
– - У Киркорова, у... у...
– - Ну, еще у кого?
– - У Леонтьева...
– - А вот и ни фига!
– - поддержал Андрея Роберт.
– - Леонтьев тоже из приезжих. А сколько еще?
– - Он вскинул над бутылками руку и стал загибать пальцы: -- Малинин -- раз, Николаев -- два, Королева -- три, Свиридова -четыре, "Академия" -- пять...