Смотри на меня
Шрифт:
— Ну, раз ты освободилась, — девушка хитро улыбается, — значит, поможешь мне выбрать пальто! То красное уже выкупили, так что придётся искать новое.
А деньги? У неё ведь украли все сбережения. Конечно, я предлагала помощь, но Май отказалась, а теперь, значит, заняла у кого-то другого?… Или справедливость всё же восстановили?
— Школьного воришку поймали?
— Если бы! Он после меня ещё троих ограбил, так что нас, "везунчиков", теперь семеро стало! Поиски затягиваются, ученики недовольны, вот директор и распорядился возместить всем ущерб за счёт школы.
Понятно.
— Идёмте,
Теперь, когда жажда меня больше не мучает, я ничего не имею против такой прогулки, но всё же чувствую себя третьей лишней. Почему он позволяет себе прикасаться к Майрин только тогда, когда мы с ней вместе, и никогда не делает так, если они вдвоём? Почему? В чём может быть дело, ведь Гэлд совсем не похож на застенчивого мальчишку?
Прогулка затягивается до темноты: выбрать наряды для двух девушек — задача нетривиальная. Я решила вопрос с осенне-зимней одеждой почти сразу — присмотрела симпатичное голубое пальто и не стала откладывать его покупку, а вот Май никак не может определиться, примеряя то одно, то другое. Через полтора часа таких метаний даже я начинаю чувствовать себя утомлённой, но Гэлд на удивление спокоен и терпелив.
— Тира, — негромко заговаривает он, когда девушка отвлекается на очередное платье. — Ты в последнее время ничего необычного за ней не замечала?
— Необычного?
— Ну да. Вы же вместе живёте.
Я задумываюсь.
— Вообще-то, Май стала чаще куда-нибудь уходить, но мне казалось, она с вами. Это не так?
— Изредка, — пожимает саламандра плечами. — Раньше мы виделись почти каждый день, а теперь только пару раз в неделю. Я беспокоюсь.
Я всё понимаю, но молчу, опасаясь вмешиваться в чужие отношения.
— Как думаешь, — вновь заговаривает он, — я ей совсем не нравлюсь?
— Думаю, тебе об этом не у меня спрашивать нужно. Сам знаешь…
— Да знаю я! — парень кривит губы в невесёлой усмешке. — Знаю…
— Как вам? — Май кружится, демонстрируя красное сатиновое платье.
— Очень красиво, — отвечает Гэлд, явно не видя ничего, кроме её счастливого лица.
Просияв, Майрин снова отвлекается на продавца, и внутри меня змеёй сворачивается что-то неприятное. Не может же она не замечать, как он на неё смотрит! Ну не слепая же, в самом-то деле! Так почему же она ничего не делает, не понимает, как ценны общие моменты, как дороги и мимолётны чья-то любовь и внимание?
— Почему ты не скажешь ей? — не выдерживаю.
— А я уже говорил… — отзывается он с отстранённым спокойствием.
Это что же, Май ему отказала?
Да быть такого не может!
— Она сказала, мы только друзья. После учёбы ей нужно вернуться на родину, а василиски… чужаков там не любят. Я бы это пережил, но она, похоже, не готова пойти против традиций.
— Ей только пятнадцать, Гэлд, — напоминаю сочувственно. — Всё ещё может измениться. Для вас обоих.
— Говоришь так, будто тебе уже двадцать! — смеётся он. — Ты-то ведь ещё младше нас, Тири!
Скорчив рожицу на это ласково-детское обращение, решительно вклиниваюсь между продавщицей,
— Двух платьев достаточно! Сейчас уж магазины позакрываются, так что давай-ка купим тебе то вишнёвое пальто — и в школу! Мы и так задержались. Ещё чуть-чуть — и пропустим ужин, а я сегодня ещё даже и не обедала!
Взгляд Майрин так и цепляется за пёстрые юбки и яркие блузки, но вдвоём с Гэлдом нам всё же удаётся её увести.
На ужин мы действительно едва поспеваем, но это не беда. Атмосфера в школе предпраздничная, все готовятся ко дню Сияния, так что распорядок сбился и у работников, и учеников с учителями.
Когда, оказавшись в школе, я первый раз услышала словосочетание «праздник Сияния», то ровным счётом ничего не поняла, и только потом постепенно выяснилось, что речь идёт о сезоне цветущих в небе огней. С конца осени и до середины зимы по ночам над всем королевством можно наблюдать причудливые светящиеся фигуры, которые, по описаниям, похожи то ли на фейерверки, то ли на северное сияние. Они магические, однако никому доподлинно не известно, кто, зачем и почему это делает. Оно просто есть.
Вечер и всё воскресное утро проходят в хлопотах.
Мы вырезаем и раскрашивает традиционные для дня Сияния бумажные светильники, украшаем ими тренировочный зал. Парни собирают сцену, где будут играть музыканты. Отовсюду слышны разговоры, смех, иногда — какой-нибудь грохот. Я, оказывается, уже и забыла, как может быть шумно, если в одном помещении собирается больше десяти подростков за раз, а уж если это юные маги… Словом, тренировочный зал, безопасный для применения магии, — самое подходящее место для подобных мероприятий. Раньше я их не любила, а теперь не хочу упускать ничего, что даёт школа, ведь это же, оказывается, так здорово — учиться и развлекаться, заниматься любимым делом. Дома… в том мире ничего подобного не было.
За два часа до начала праздника Майрин утаскивает меня наряжаться.
Впрочем, я не особенно возражаю, потому что и сама очень люблю танцы, а сегодняшний бал обещает много чего интересного. Просто нетерпится увидеть, как в этом мире танцуют!
— Ну ты, подруга, даёшь! — изумлённо качает головой Май, когда я встряхиваю извлечённое из самых недр шкафа сливочно-белое платье с открытыми плечами и тиснёным цветком, вьющимся от лифа и до края расходящейся клином юбки. — Как такую красоту можно прятать?
— Повода надеть не было, а не купить не смогла, — улыбаюсь, любовно разглаживая нежную ткань.
Помню, тогда я была очарована этим сказочным платьем, а местные цены в пять серебряных всё ещё казались смешными. Вот и не удержалась.
— Дай-ка… — прищуривается девушка, поведя рукой вдоль моего наряда, отчего все мятые складки моментально разглаживаются.
Я пока так не могу. Бытовые чары — удел второгодок.
Благодарно кивнув, аккуратно надеваю платье, застёгиваю спрятанные сбоку крючки и удовлетворённо улыбаюсь. У меня, наконец, появилась грудь! Пока, конечно, не то, что раньше, но уже лучше, чем грустные впадинки, которые я обранужила на месте родной «двоечки», когда только очнулась.