Снег, газ и стальные трубы
Шрифт:
Виталий посмотрел вниз. Там шел неспешный разговор, на него не смотрели. Значит, не кричал. Он повернулся на бок, стал смотреть в стену купе и задумался.
Лева. С ним Виталий познакомился на приемных экзаменах при поступлении на подготовительное отделение института. Оба только что отслужили в армии и даже не успели переодеться в гражданскую одежду. Два бравых сержанта в увешанных значками мундирах немного опоздали при демобилизации на экзамены и сдавали в один день по три экзамена сразу. Они быстро заметили друг друга, а вечером, при вселении в студенческое общежитие, попали в одну комнату и быстро подружились. Оба в армии командовали отделениями и были связистами, так что общий язык нашли быстро. Армейских воспоминаний хватило на неделю, потом началась полная событий
Первым подал пример Лева, решив за один вечер контрольную по математике одному парню с ПО, который настолько забыл школьную программу, что не мог отличить квадратное уравнение от биквадратного. Виталий моментально ответил тем, что решил этому же парню за один вечер контрольную по физике. Лева с легкостью перевел статью из английской газеты. Виталий сделал то же самое.
К зачетам они практически не готовились, и позор был тому, кто получал меньше пятерки. Дальше было больше. Лева организовал в общежитии вокально-инструментальный ансамбль. Виталий взялся за разбитый общежитейский радиоузел и довел его до рабочего состояния. Лева познакомился с девушкой, Виталий – тоже. Виталий с девушкой поссорился, Лева – тоже.
Письменный вступительный экзамен в институт по математике, на который отпускалось четыре часа, Виталий написал за час сорок пять, Лева – за час пятьдесят. Оба получили, естественно, по пятерке. На устном была та же картина. Физику сдали одновременно. Даже на русском языке и литературе одинаково честным образом отпыхтели положенные четыре часа. Вступительные экзамены сдали с очень высоким баллом, опередив многих ребят, только что пришедших со скамьи какой-нибудь физматшколы.
Летом уехали, конечно же, в стройотряд, где оба были бригадирами. Сразу же, с первого курса, занялись научно-исследовательской работой на кафедре, причем с очень близкими темами, и старались друг друга опередить. Руководители только удивлялись, откуда берется энергия у этих двух парней.
Учились ровно, ни друг другу, ни остальным ни в чем не уступали. На практику после четвертого курса один уехал в Чехословакию, другой – в Югославию. В общественной работе тоже старались опередить друг друга: один работал в институтском профкоме, другой даже в московском горкоме.
Дипломы защитили на отлично. Распределение выбирали себе сами. Оба поехали в Ленинград, только один на завод, другой – в «Диагностику». Работали в постоянном контакте и ревностно следили за успехами друг друга.
Один получил прибавку к окладу, другой добился того же. Один на зависть многим пробил себе однокомнатную квартиру, другой сделал то же. Даже кандидатские диссертации защищали с разницей в два месяца. Один стал яхтсменом, другой занялся дельтапланеризмом. Чемпионами они, правда, не стали, но в десятку лучших вошли прочно. Оба не женились, считая, что еще ни один женатый человек не достиг ничего в жизни. Оба быстро шли по служебной лестнице, расталкивая других локтями и никого не жалея. Только друг другу палки в колеса не ставили: боялись потерять взаимное уважение. Оба быстро выросли и стали опытными специалистами. Глядя на каждого в отдельности, никто бы не подумал, что их успехи и быстрый рост вызваны только одним – желанием ни в чем не уступить друг другу.
При всем этом соперничестве они оставались закадычными друзьями, понимающими друг друга с полуслова. Они часто встречались и в дружеской компании за столом, и на заводах, и в КБ за кульманом, и на компрессорных станциях, и на совещаниях.
В последний раз судьба свела их в Тюменской области на новой, только что запущенной в эксплуатацию компрессорной станции.
После дружеской развеселой вечеринки началась совместная работа. Правда, совместной ее назвать было бы не совсем правильно. Лева настраивал защиту и ругался с местными инженерами. Инженеры недовольно ворчали, что такую противопомпажную систему нормальный человек придумать не мог. Нужно было продать душу дьяволу, чтобы изобрести подобное. У обычных людей такая система работать не сможет. Виталий, понимая, что Лева, как автор, в защите разбирается намного лучше его, был у Левы в роли «принеси-подай-присобачь» и только ехидно посмеивался над Левиными конструкторскими решениями. Лева в долгу не оставался, и так, с шутками и подначками, они настроили защиту на всех машинах. Для проверки настройки нужно было загнать машины в помпаж, вернее, даже не в помпаж, а на самую его границу, автоматика должна была сработать.
В принципе что такое помпаж? Есть, скажем, автомобиль со спущенным колесом, и есть насос. Что сделает человек? Подсоединит насос и станет накачивать колесо. А что произойдет, если у насоса шланг забит или у колеса – ниппель? Человек нажмет на ручку насоса, но воздух не пройдет, и если отпустить ручку, то она подпрыгнет вверх. Этой ручкой можно и в лоб получить. Примерно так и выглядит помпаж: воздух гоняется туда-сюда, а проку ноль. Но человек быстро сообразит, что делать, прочистит насос и накачает колесо. А что будет, если вместо человека за дело возьмется тупой робот? Он будет упорно качать, пока у него насос не сломается, или у машины колесо не отвалится, или он сам не рассыплется. Противопомпажная защита как раз и предназначена для того, чтобы роботу немножко ума добавить и остановить его, когда дело близится к катастрофе.
Получив разрешение у главного инженера управления, Лева стал загонять в помпаж работающую машину. Действовали крайне осторожно, чтобы машина не свалилась в настоящий помпаж, который мог разнести машину вдребезги. Лева, отогнав от пульта управления дежурную смену, медленно выводил турбину на нужный режим, Виталий стоял рядом с Левой и сверял показания приборов с графиком помпажа. Он заметил по перепаду давления, что машина уже вышла на границу помпажной зоны, и сказал Леве:
– Левушка, граница. Пора бы твоей защите и сработать.
– Не может быть! У меня все отлично настроено.
– Смотри сам. Видишь, вот эта стрелочка дошла до нужной черты, а твоя система – тю-тю.
– Ересь какая-то. По моим расчетам, все должно сработать.
– Видно, Левушка, тебе неправильная логарифмическая линейка попалась или в калькуляторе батарейки сели, раз у тебя дважды два – пять получилось.
– Свинство какое-то, – сплюнул Лева. – Нужно пойти проверить.
– Куда? – удивился Виталий.
– В укрытие, к машине.
– Левушка, да ты просто перегрелся немного. Посиди, отдохни. Глядишь, тяга к подвигам пройдет, а потом и голова соображать начнет. Куда ты пойдешь? Машина того и гляди в помпаж свалится, а он к ней в гости собрался. А если ее на части разнесет? Как учит великий и мудрый инженер по технике безопасности, берегите жизнь, она дается человеку один раз. Не лезь туда, где прихлопнуть может. Вместо того чтобы сейчас головой рисковать, мог бы, как автор системы противопомпажной защиты, написать хорошую инструкцию, по которой любой машинист с твоей системой справится. А то написал какой-то детектив, в котором сам черт ничего не поймет. Тебя для того сюда и вызвали, чтобы ты людям объяснил, как с твоим детищем бороться, или чуть-чуть изменил конструкцию. А героизм твой тут ни к чему.