Сны Лавритонии. Книга 1: Тьма над горой
Шрифт:
– Меня зовут Плим, я живу здесь недалеко – в деревне.
– Это мне уже известно. Видела твой сон.
– Но как ты можешь слышать мысли? Что ты такое? Ты не человек? – спросил Плим.
– Меня интересует тот же вопрос. Как ты можешь меня слышать?
– Не знаю, головешки мне за пазуху, но твой голос звучит так же ясно, как отрыжки этих безобразных тварей, – Плим кивнул в сторону троллей.
– Ты необычный! – женщина вздёрнула брови, напоминающие золотые колоски пшеницы. – Никто не может слышать голос дриады.
– Так ты… – Плим вспомнил рассказы матери о женщинах, чьё пение и красота сводит людей с ума. – Значит, это тебя я слышал там наверху?
Женщина
– Мать рассказывала мне про таких, как ты. Она говорила, что своим пением дриады влезают в мозги к людям, так что потом крыша едет. Как же ты говоришь, что никто не слышит?
– Звуки, дровосек. Необычные звуки. Их способен распознать мозг, но не ухо человека. Когда мелодия наших песен проникает в головы людей, их посещают видения и беспричинная грусть. Из самых глубин их души поднимаются воспоминания, которые они топили годами, чтобы жить без шлейфа боли и стыда. Но ты – необычный. Ты слышишь слова! Кто ты такой? Не Плим, не дровосек, не сын своей матери, не весёлый парень, боящийся признаться Тереции в любви. Всё это ваша примитивная людская мера, с помощью которой вы взвешиваете друг друга на весах повседневных хлопот. Меня интересует только одно: «Кто ты?».
– Послушай, красавица, я не понимаю твоих дурацких вопросов и мне наплевать, как ты залезла ко мне в голову. Если тебе хочется знать, кто я, то меня больше интересует, как избавиться от цепей и смотаться из этого проклятого места. Полагаю, ты здесь уже обжилась, так растолкуй, что происходит, и давай вместе делать ноги.
Глаза дриады блеснули голубовато-огненным всполохом, словно в ледяной толще мелькнул факел.
– И этот вопрос задаёт мужчина? Нет! Глупый мальчишка, который думает, что попал в чепуховый переплёт. Мальчишка, у которого поджилки трясутся при одной только мысли лишиться своего уютного мирка. Юнец, который теряет дар речи при виде шляпы напыщенного сановника. И этот герой решил сбежать?! Хочет вернуться в свою деревню и продолжить безмятежно жить? Трус, который будет рубить дрова, даже когда его Терецию сосватает какой-нибудь придворный конюх. Что ж, беги! Попробуй снять цепи и пройти, не лишившись головы, мимо этих падальщиков и продажного каменного прихвостня старухи. Ты ещё с ним не познакомился? С громилой Обалдуем? Нет, дровосек, тебе не уйти отсюда…
– Ничего себе! – Плим артистично выкатил глаза. – Да ты сама справедливая ярость. Не просветишь меня, так, на всякий случай, ты, часом, не ядовитое животное?
Дриада проигнорировала сарказм Плима.
– Ответь себе, дровосек, на вопрос «кто ты?». И, быть может, тогда, хотя вряд ли, тебе удастся добежать до тех ступеней, по которым тебя сюда спустили.
Дриада в негодовании мотнула головой, и он увидел, что её волосы… Вплетены? Нет! Они пронизывают, проникают, обвивают ствол дерева, которое буквально на глазах становилось сухим и безжизненным.
– Эй, эй, кошка бешеная! Успокойся! – дровосек даже не заметил, как выкрикнул эти слова вслух.
Один из троллей обернулся на шум. Его бесформенная фигура отделилась от собратьев и двинулась в сторону дровосека.
– Чио ты аошь?
Плим краем уха услышал тролля и повернулся в его сторону.
– Не понял тебя. Повтори, чучело огородное.
– ЧИ-О ТЫ А-ОШЬ?
– Чего я ору?
– Да, чио ты аошь?
– Попробуй лучше говорить подмышками, может, тогда нам будет легче общаться.
Брызгая слюной, тролль зарычал и отвесил дровосеку внушительную оплеуху.
– Стой! – крикнул Плим. – Посмотри на эту, как её… Дриаду. С ней что-то не так.
На случай, если его не поняли, Плим ткнул
Тролль обернулся и посмотрел, куда показывает дровосек. Он что-то крикнул (а может, просто рыгнул) на своём языке. В ответ другой тролль, сидевший у костра, огрызнулся, недовольно встал и направился к противоположной стене пещеры. Только сейчас дровосек заметил нагромождение вывернутых с корнем чахлых берёз. К одной из таких, только теперь уже высохшей, и была привязана дриада. Второй тролль выдернул из кучи новое дерево и швырнул в их сторону. Дерево со свистом пролетело по воздуху и упало возле Плима, едва не угодив ему в голову.
Тролль размотал цепь и бесцеремонно оторвал дриаду от берёзы. В стволе остались локоны зелёных волос. Он кинул сухое дерево к костру, а на его место между двумя валунами воткнул другое – без листьев, но всё же живое.
– Так вот чем ты питаешься?! – подумал про себя дровосек, адресуя свою мысль дриаде. Ответа не последовало. Похоже, женщина была без сознания.
Тролль вернулся к поспевающему ужину. Плим вспомнил, что ничего не ел с прошлого утра, если не считать небольшого перекуса в лесу. В ответ на эту мысль в животе заурчало.
Между тем с дриадой что-то происходило. Не сказать, что она возвращалась в сознание (её голова всё ещё безжизненно висела на груди), но вот волосы… Волосы вдруг затрепетали, напоминая осоку, потревоженную лёгким ветерком, стали вытягиваться и вживляться в дерево. Затем, словно от судороги, дёрнулись пальцы, и Плим заметил на них острые как бритва ногти. Этими бритвами дриада стала впиваться в берёзу, пока на белом стволе не проступил прозрачный сок. На бледном лице заиграл лёгкий румянец. Грудь всколыхнулась, помутневшие глаза открылись.
Она не глядела в сторону Плима, по-видимому, презирая его даже больше, чем своих надсмотрщиков. И тут произошло то, чего при данных обстоятельства можно было ожидать меньше всего. Дриада запела! Что это была за песня! Она стонала, грустила как пастушья жалейка. В ней было всё – унылое завывание ветра, крик ночной птицы, тишина звёзд, скрип мельничного жёрнова, падение невесомых частиц смолотого зерна. Всё это звучало с отчётливостью падающих капель в совершенной тишине. Песня навевала блаженство и одновременно терзала, пробуждая в душе Плима далёкие воспоминания и сожаление об утраченном.
Золотом сверкают черепицы крыш.Спит холодный город, спит и мой малыш.Путь к горе далёкой снегом заметён…В бедную дриаду был Король влюблён.Спи, не бойся, крошка, баю-баю-бай,Под моей защитой глазки закрывай.Ты оставил звёзды – беззаветный кров,Здесь же всё иначе – мир людей суров.Долгая дорога впереди лежит.Песнь дриады бедной пусть тебя хранит.Спи, не бойся, крошка, баю-баю-бай,Под моей защитой глазки закрывай.Обещаний пылких не сдержал Король.Отнят у дриады сын её родной.Ныне ж из темницы, от цепей стальных,Песнь мою услышишь в снах своих цветных.Спи, не бойся, крошка, баю-баю-бай,Под моей защитой глазки закрывай…