Сны Лавритонии. Книга 1: Тьма над горой
Шрифт:
– Не собираюсь я ничего выведывать. Дело у меня к ней.
– Дело? Слышишь, Крузо, у Плима есть дело к дочке бургомистра… Какое может быть дело у безродного осла к горной козочке?
– Не говори так, – у Плима сжались кулаки.
– Ладно, беги к своей Тереции, только смотри, чтобы наш Крузо не сделал из этого новость быстрее, чем ты добежишь.
Глава 5: Фокусы у колодца
Тереция с завязанными глазами
– Берегись, огонь слева! Правее, ещё правее! Теперь прямо! Огонь приближается сзади! Торопись!
За Терецией на каждый десятый счёт делала два шага чумазая девчонка с растрёпанными волосами – главная угроза для «пожарника».
– Огонь приближается, торопись!
Тереция потерялась в пространстве. Лево, право, сзади перестали для неё быть направлением и превратились в карусель, вращающуюся по кругу. Иногда один голос умышленно пытался сбить её с толку – простуженный голос Кая, мальчишки, живущего со своей бабкой. Она старательно не поддавалась на его провокации, но один раз всё же, чуть не угодила в «огонь».
– Огонь совсем близко. Левее, левее… Осталось совсем чуть-чуть. Колокол прямо перед тобой.
Дзинь!
– Пожар! – крикнула она и сорвала с глаз повязку.
Увидев перед собой улыбающегося Плима, она растерялась.
– Нечестно! Когда ты успел подменить игрока?
– Что ж тут нечестного? Ты ведь выиграла. Идём забирать приз.
– Нечестно, потому что ты меня напугал.
– Напугал? Все мне твердят, какой я в своём сюртуке обворожительный, а ты говоришь: «Напугал»?
Плим рассмеялся и начал звонить в колокольчик.
– Пожар, пожар… – подхватила детвора.
Кто-то выхватил из рук Тереции повязку, и игра началась заново.
– Давай прогуляемся к колодцу, – предложил Плим.
– Не могу, скоро будет выступление отца, я не хочу его пропустить.
– Пожалуйста, ненадолго. Туда и назад. Мне нужно тебя кое о чём спросить.
– Спрашивай здесь.
Лицо у Тереции вспыхнуло, словно она и впрямь побывала на пожаре. С одной стороны, ей хотелось пойти с Плимом, с другой – она боялась, что их разговор не будет стоить и выеденного яйца. Всё её сердце было переполнено нежностью к Плиму, и она всей душой хотела услышать от него важные слова. Но до сих пор он только говорил о всякой ерунде, не имеющей отношения к её чувствам. «Прогуляться к колодцу, чтобы вернуться разочарованной? Побыть с ним наедине несколько минут и надолго потерять покой? Неужели он не знает, не видит, не чувствует, что для неё он не просто друг, а человек, с которым она хотела бы прожить всю свою жизнь?»
Ярмарка беззаботно шумела. Было столько всего интересного и захватывающего, но искушение убежать от звуков веселья и оказаться наедине с ним было куда сильнее. Сбежать, и пусть даже это короткое бегство потом аукнется болью в сердце. Перед таким предложением было трудно устоять, если не сказать больше – невозможно.
– Ну… Давай. Только ненадолго, – поправляя волосы, сказала Тереция.
Они
Выбравшись на дорогу, ведущую к «Богомолу» – колодцу, из которого вся деревня черпала питьевую воду, они сбавили шаг. Мягкая пыль под ногами поднималась лёгкими облачками и оседала на красных сапожках Тереции. В небе пели жаворонки, вдали бушевала зелень леса, укрытая тенью облаков, зацепившихся за верхушки гор. Шум от ярмарки становился всё более приглушённым. Они шли, но никто так и не решался заговорить первым. Тереция ждала вопроса, а он не знал, о чём спрашивать. Не было на самом деле никакого вопроса… Плим судорожно искал хоть какую-то зацепку. Столько в мире «как», «зачем» и «почему», а в его голове всё словно провалилось в бездонную яму. Так они дошли до самого колодца. В отличие от других дней сегодня здесь никого не было, только пчёлы и шмели жужжали над дикой расторопшей. Плим поднял с земли камешек и бросил его в колодец. Глухое «бульк» навело его на мысль – он вспомнил о голышах, которые положил утром в карман, чтобы удивлять ребятню фокусами.
– Я хотел спросить, ты любишь фокусы?
– Что? – Тереция с лёгким разочарованием изогнула брови. – Ну… Да, люблю.
– Отлично! Тогда отвернись на минутку.
– Ты позвал меня сюда, чтобы показать фокус?
– Ну давай же.
Тереция послушно отвернулась. Дровосек посмотрел по сторонам и увидел на одном из сиреневых цветков шмеля, пьющего нектар. Ловким движением он схватил его за жирное брюшко, выдернул жало и аккуратно опустил насекомое в карман сюртука.
– Всё, можешь поворачиваться.
Плим протянул Тереции один из приготовленных голышей.
– Итак, что у тебя на ладони?
– Камень. Гладкий тёплый камень.
– Ты в этом уверена?
– Да, я в этом уверена, как и в том, что скоро нам будет нужно возвращаться, – с лёгким раздражением сказала Тереция.
– Не торопи меня, иначе магия не сработает.
– О, так ты у нас не только дровосек, но ещё и волшебник.
– Я много кто, Тереция. Много кто! В моих руках есть власть превращать неживое в живое и… Хорошо, протяни мне ладонь и покажи свой камень.
Тереция вытянула руку.
– Вот, смотри.
– Теперь я буду медленно зажимать твои пальчики и считать до пяти, а ты внимательно следи, чтобы камень никуда не исчез.
– Плим, я думаю, что он куда-то всё-таки исчезнет. Например, в один из карманов твоего смешного сюртука.
– Не разрушай магию. Начинаем зажимать пальцы. Мизинец – раз, безымянный – два, средний – три, указательный – четыре, большой – пять. Он дунул и сделал какое-то бессмысленное движение. Теперь… – он отпустил руку и с довольным лицом отступил на пару шагов, – можешь сказать, что у тебя в кулаке?
– Это вопрос, который ты обещал мне задать на ярмарке?
– Не знаю.
– Думаю, что у меня в руке…
Тереция вдруг почувствовала, как в кулаке что-то зашевелилось.
– Мамочки! – вскрикнула она и раскрыла ладонь.
Из руки, недовольно жужжа, вылетел шмель.
– Ты с ума сошёл, он же мог меня ужалить.
Плим хохотал, не в силах стоять на ногах.
– Я… Ха-ха! Дурёха, я выдернул ему жало!
– Болван! Зря я с тобой ушла с ярмарки! Вот ради чего пропускаю всё веселье – ради глупых фокусов.