Сны Лавритонии. Книга 1: Тьма над горой

Макверт Гил

Как только дровосек ступил на площадь, мысли о старом камзоле тут же оставили его. Он словно окунулся в реку радости и беспечности. Со всех сторон слышалось:

– Привет, Плим, как поживаешь? Как здоровье матушки?

– А кто спрашивает? Ба, да это же Айк, известный всем коновал и зубодёр, который вместо порошка от кашля продал нам пыль со старого комода. Спасибо, Айк, матушка продолжает кашлять, а иначе пришла бы сюда и подковала тебя, а не бедного хряка, старый ты мошенник.

– Ой, что ты такое говоришь?! Сделаю вид, что

я тебя не слышал. Кстати, бургомистр приготовил нынче такого поросёночка, что его и моя баба не подкуёт.

– Ты кого это бабой назвал, хворый?

Здоровенная женщина с корзиной пирожков выросла из ниоткуда и нависла над пришибленной фигурой Айка. Тот, нисколько не сконфузившись, одарил её беззубой улыбкой.

– Баба? Я сказал бабочка, золотце. Помочь тебе?

Со стороны карусели неслась детвора:

– С чем пирожки, тётенька, с рыбьей требухой или с мясом?

– Требуху вам в уши! Бегите, пока бежится!

– Эй, Плим, где раздобыл кафтан? – засмеялся долговязый детина с оттопыренной губой.

– Кафтан не узнаёшь? Это же твои труселя, что ты в лесу потерял.

– Это когда ж?

– Не помнишь? Осенью, когда мышь полевую за медведя принял.

– Ха-ха-ха! – теперь уже смеялись все, кроме долговязого.

– Привет, Плим.

– Привет, дружище Лисс.

– Слышал, тебе новая борона нужна?

– Нужна, да у меня в карманах дыра с мельничный жёрнов.

– Удивил. Ха! Тут у всех такие карманы. Я тебе так, в долг сделаю.

– А цена?

– Цена – живот надорвёшь.

– А процент?

– Процент можешь выплатить прямо сейчас у Крузо.

– Что ж, хороший из тебя ростовщик. Договорились.

Дровосек и кузнец ударили по рукам и пошли в ту сторону, откуда над площадью поднимался хмельной аромат. Возле большого чана стоял пузатый колобок в красном колпаке и кожаном переднике, визгливо зазывая посетителей.

Вкусный, ароматный эль!Выпей чарочку смелей!Есть у эля чудо-свойство —Хворь лечить и гнать расстройства!

– Как дела, Крузо?

– Ах, добрые люди, как могут быть дела у бедного Крузо? Живу только милостью да постоянством своих завсегдатаев.

– Оно и видно по твоей грациозной талии, что у тебя всё не очень. Нальёшь нам по кружечке эля?

– Для вас, почтенные господа нашего процветающего захолустья, я готов опустошить все запасы своего волшебного ЭЛЕксира.

Пейте, сколько вместит пузо,Эль из бочек папы Крузо!

Он зачерпнул деревянными плошками дымящуюся жидкость и протянул дровосеку и кузнецу.

– Слышишь, Крузо, – Лисс подмигнул Плиму, – говорят, Король хочет устроить накануне праздника Больших Костров состязание элеваров. Победителю якобы

достанется место при дворе. Не хочешь поймать удачу за хвост?

– Что вы такое говорите? Это же знает даже моя собака, что на всякое место при Дворе заказано место у воспитательного столба. Благодарю, добрые господа, но служба у Короля не для моей нежной кожи.

– Жаль, жаль… Нам бы свои уши во дворце пригодились.

– А вы хотите новость, господа? – оживился Крузо.

– Хм, спрашиваешь… За всякую настоящую новость в нашем медвежьем краю я готов даром подковать лошадь.

– Ну так слушайте. Три дня тому назад нашего бургомистра посетил вестовой Короля. Прискакал ночью, как чума, и в ворота стучит. Ворота ему Муравушка отворил, а он с порога нате вам: «Дело у меня особой секретности!». Вот такие новости…

– Тебе это бургомистр сказал или сам придумал после бутылочки своего волшебного напитка?

– Я же объясняю – дело особой секретности, – оскорбился Крузо. – Бургомистру строго-настрого запрещено говорить об этом визите.

– Так откуда ж ты знаешь про гонца, старый прохиндей?

– А-а-а-а… В этом всё и дело… Моя дочка с их дочкой, знаете ли, дружат.

– Это с которой? С большей или с меньшей?

– С младшенькой – с Терецией.

– И что же его дочка рассказала твоей дочке? – не отставал Лисс.

– Говорит, будто их батюшка после разговора с посланцем Короля на два дня в немощи слегли.

– И что с того? Моя мамка уже две недели хворает, да к ней, поди, от Короля никто не являлся, – вставил Плим, и с наслаждением отхлебнул эля.

– А то, что их дочка сказали моей дочке, что отец их, наш бургомистр, во сне бредил и всё говорил про какую-то гору. По мне так и ладно. Хоть бы он совсем сдох. Только она говорит, что их батюшка метался и повторял: «Ваше Величество, гора ведь совсем рядом. Бедой это закончится, если кто узнает! Совсем рядом эта проклятая Лысая гора. Бедой закончится».

– Всё, хватит, какая ещё гора? Вокруг одни горы да лес.

– Этого они нам не сообщили.

– Ну так и не придумывай больше чем надо. А то сразу: «Дело особой секретности». Мало ли что человек наговорит в горячке! Горячка была у бургомистра – вот тебе и всё послание от Короля. А дочке скажи, пусть свои фантазии потуже в узел завязывает, – Лисс опустошил плошку и вернул её Крузо: – На, держи!

– Сами просили новость, а теперь ругаетесь.

– Какая ж это новость? Сплетня, которой ты приклеил длиннющую бороду. Гляди как бы своим языком беду ни накликал. Айда, Плим!

– Ты иди, Лисс, а я поищу Терецию.

– Хочешь узнать у девчонки, не врёт ли этот гусь? Ну иди, иди. Я тебе скажу уже одно – не поехал бы вестовой по нашей дороге ночью. На ней и днём-то шею свернёшь, а потемну только дурак сюда сунется. Не было никакого послания. И бургомистр наш не хворал. Сам сегодня увидишь, выйдет здоровый и розовый, как новорождённый поросёнок.