Собрание сочинений в шести томах. Т. 5: Переводы. О переводах и переводчиках

Гаспаров Михаил Леонович

ЕВРИПИД

Электра

Действующие лица:

Электра, дочь убитого Агамемнона;

Орест, ее брат;

Клитемнестра, их мать;

боги Диоскуры, братья Клитемнестры.

Пахарь, муж Электры;

Старик, воспитатель Ореста;

Пилад, друг Ореста (без речей);

Вестник.

Хор подруг Электры.

Первый актер играет Электру, второй – Ореста, третий – всех остальных.

Действие – перед хижиной Электры в окрестностях Аргоса 3 .

Переведя «Электру», я решил перевести смежную по сюжету трагедию «Орест». В ней Еврипид переиначивает традиционный сюжет по-другому. Пахаря нет, зато есть вернувшийся из-под Трои Менелай с Еленой, их дочь Гермиона и отец Елены и Клитемнестры – Тиндар. Вместо быстрой развязки, обещанной Диоскурами, сочинен новый эпизод: он и составляет содержание трагедии «Орест». В ней три части. Первая – статичная: Орест, уже терзаемый Эриниями, ждет народного суда, который принесет ему оправдание, изгнание или казнь; а Елена, Менелай и Тиндар демонстрируют все более откровенную враждебность к нему. Здесь – эмоциональная кульминация трагедии, бред и изнеможение Ореста; и здесь – смысловая кульминация, спор Ореста с Тиндаром о своей вине. Вторая часть – повествовательная: рассказ вестника о прениях и о приговоре народного собрания: Орест осужден на казнь, Электра и хор плачут. Третья часть – динамичная, сочинение и развертывание интриги: чтобы отомстить и спастись, Орест и Пилад убивают Елену, грозят смертью Гермионе и требуют, чтобы Менелай добился им оправдания. Здесь – стилистическая кульминация трагедии, изображение случившегося глазами трусливого евнуха-раба. Концовка – явление Аполлона, весть о вознесении Елены и примирение Ореста с Менелаем. Я начал перевод тем же размером и стилем, что и в «Электре»:

3

«Электра»

Еврипида в переложении М. Л. Гаспарова напечатана в т. I настоящего издания, с. 870–904. – Прим. А. Устинова.

Электра и спящий Орест, потом Елена

Э. – Нет слов таких, нет мук таких, нет бед,Богами насылаемых на смертных,Которых бы не вынес человек.Блаженный – без попрека говорю —⁵ Тантал, хотя и Зевсом был рожден,Повис под страшной глыбой в высоте,Платясь – так говорит молва – за то,Что он, который из земных людейОдин был зван в высокий пир богов,¹⁰ Безумно разнуздал о нем язык.Ему был сын Пелоп, тому – Атрей,Которому прядущая судьбаС Фиестом, братом, выпряла вражду.Но что о несказанном говорить?¹⁵ Атрей убил детей во снедь отцу.Атрею же от критянки женыЦарь Агамемнон, славный, да не впрок,И Менелай спартанский рождены.Взял Менелай постылую богам²⁰ Елену, Клитемнестру же стяжалЦарь Агамемнон – это ли забыть?Три дочери его – Хрисофемида,Вторая – Ифигения, и я —Электра, и единый сын – Орест —²⁵ От нечестивой матери, врасплохОпутавшей и умертвившей мужа;За что – мне, деве, молвить не к лицу.Винить ли Феба за неправый глас,Велевший сыну занести на мать³⁰ Клинок, бесчестьем грянувший на всех?Но он повиновался и убил,А с ним и я, хоть женщиной слыву,И друг Пилад, помощник всех трудов.С тех пор томит Ореста злая хворь,³⁵ И вот лежит он, пав на бедный одр,Кровь матери ему застлала взорБезумием, и страх его – от тех,Кого и не назвать: от Евменид.Шесть дней с того, как материнский труп⁴⁰ Объял всеочищающий огонь,Он ни куска не принимает в рот,Ни каплею не омывает рук,В час облегченья плачет под плащом,А вновь безумясь, рвется с ложа прочь,⁴⁵ Как жеребец, не знающий ярма.Народ постановил не уделятьНи крова, ни огня, ни даже словНам, матереубийцам. Нынче день,Когда голосованием решат,⁵⁰ Нам кончить жизнь под градом ли камнейИли согрев своею кровью нож.Одна лишь есть надежда уцелеть:Из Трои приплывает Менелай,Вся Навплия полна его судов,⁵⁵ Из долгого скитанья по морямСтремящихся к причалам; а жену,В которой вся причина всех скорбей,Сюда прислал он ночью и тайком,Чтобы никто, чей сын под Троей пал,⁶⁰ Каменьем не побили бы ее.Елена здесь и плачет о сестре;Одна утеха ей в ее скорбях —Дочь Гермиона, та, кого онаОставила, бежав, в дому отца,⁶⁵ А тот привез выкармливаться к нам:Лаская дочь, мать забывает боль.И вот я не свожу с дороги глаз:Где Менелай? Бессильны мы спастись,Коли не он – спаситель нам. Увы!⁷⁰ Злосчастен род и безысходен рок.E. – Дочь Агамемнона и Клитемнестры,Скажи, Электра, долгая меж дев,Как стала ты и кровный твой ОрестУбийцами для матери своей?⁷⁵ Мне речь твоя не в скверну, потомуЧто для меня всему виновник – Феб;Но Клитемнестра мне была сестра,Которой я с тех пор, как божья страстьМеня послала на троянский путь,⁸⁰ Не видела, и плачу, потеряв.Э. – Что мне сказать, Елена? ПосмотриСама, в какой беде Атридов сын,И я над ним без сна: он как мертвец,С чуть слышным вздохом в жалостной груди,⁸⁵ Я никого не обвиняю – ноТы счастлива, и счастлив твой супруг,Несчастным нам представшие в беде.Е. – На это ложе он давно ли слег?Э. – Тотчас, как пролилась родная кровь.⁹⁰ Е. – Как страждет сын! и как погибла мать…

То, что получилось, мне совсем не понравилось. Выровненный и судорожно сжатый ямб, стопы по швам, становился сам себе стереотипом, – как будто язык окостенел, все выражения клишировались, и текст звучит утомительно-однообразно. Я отталкивался от Анненского как от крайности словесной вольности – теперь передо мною была крайность словесной строгости, такая же неприятная. Пришлось отталкиваться от самого себя. Я отказался от сковывающего 5-стопного ямба; а чтобы свободный стих не был слишком уж свободным, я постарался, чтобы строки имели преимущественно женские окончания, а длина их, сообразно длине строк оригинала, сама получалась по большей части в четыре слова.

Поначалу показалось, что такой размер действительно более гибок и лучше передает искусную трогательность еврипидовских интонаций. Действительно, жалостливые сцены получались в таком размере выразительнее – как будто герои сходили с котурнов. Но Еврипид не весь насквозь жалостлив, и скоро стало ясно, что текст опять-таки получается однообразен – на этот раз не возвышенным, а сниженным однообразием, какой-то разговорною воркотнею. Чем дальше я двигался по «Оресту» через строгие агоны, четкие диалоги и напряженные сюжетные повороты, тем больше я разочаровывался в выбранном средстве. Четырехударный свободный стих – гибкое выразительное орудие, и я не сомневаюсь, что в нем можно изыскать такие дополнительные ритмические ограничения, которые заставят его звучать и торжественно, и убедительно, и динамично. Но я этого сделать не сумел. При неудачах принято утешительно говорить, что отрицательный результат эксперимента тоже плодотворен. Я хотел, чтобы не утомлять читателя, напечатать здесь только часть этой большой трагедии, но подумал, что это нехорошо по отношению к Еврипиду: все-таки он интереснее, чем его переводчик.

Орест

Действующие лица:

Орест, сын Агамемнона;

Электра, его сестра;

Пилад, его друг;

Менелай, брат Агамемнона;

Елена, дочь Зевса, его жена;

Гермиона, их дочь;

Тиндар, отец Елены;

Фригийский евнух, раб Елены.

Вестник.

Бог Аполлон.

Хор подруг Электры.

Первый актер играет Ореста (и Вестника), второй Электру (и Аполлона), третий всех остальных.

Действие – в Аргосе, перед царским дворцом.

Электра и спящий Орест

Э. – Нет такого страшного слова,Ни страды, ни напасти от всевышних,Чтоб не пали гнетом на человека.Блаженный (мне не стыдно сказать: блаженный)⁵ Тантал, слывущий отпрыском Зевса,Распростерся в воздухе и трепещетГлыбы, нависшей над головою.Это, говорят, расплата за то, чтоОн, смертный, принятый в пиры бессмертных,¹⁰ Не сдержал язык – о, гнусная одурь!Он родил Пелопа, Пелоп – Атрея,Которому выпряла богиня участьВраждовать с единокровным Фиестом, —Но как сказать мне о несказанном?¹⁵ Атрей зарезал детей ему для пира…О, дальше ни слова! Сыны Атрея —Менелай от критянки АэропыИ славный (ежели славный) Агамемнон.Менелай взял в жены Елену,²⁰ Постылую богам; Агамемнон —Именитую меж эллинов Клитемнестру,И родил он трех дев – Хрисофемиду,Ифигению и меня – Электру,Да единого сына – Ореста.²⁵ Но сгубила нечестивица мужа,Опутавши

бескрайнею тканью,А за что – девице сказать невместно.Так вменить ли Фебу в неправосудье,Что велел он Оресту умертвить³⁰ Мать его родную? Не все похвалят —Но Орест не ослушался и убил,А с ним – я, в женскую мою меру,И Пилад, общий наш сопоспешник.С той поры несчастный Орест³⁵ Болен дикою болью и таетЗдесь, на ложе, от материнскойОбезумев крови. Выговорю ли имяЕвменид, истерзавших его страхом?Шестой уже день, как пламя⁴⁰ Очистило тело убитой,А Оресту – ни глотка, ни омовенья.То, когда его хворь отпустит,Он, очнувшись, спрячет лицо в одеждуИ горько плачет, а то взметнется с ложа⁴⁵ И, как конь из-под ярма, бунтует.В Аргосе постановлено не давать намНи огня, ни крова, ни слова,Ибо мы – матереубийцы.Сегодня скажет голосование,⁵⁰ Пасть ли нам под градом каменьевИли бросить нас шеями под секиру.Одна нам надежда на спасенье:Менелай плывет из-под Трои,Навплию заполнил кораблями⁵⁵ И уж правит к берегу после долгихПлаваний, а виновницу многихСлез, Елену, выслал перед собоюВ дом наш ночью, чтоб никто не увиделИз тех, чьи сыны пали под Троей,⁶⁰ И не грянул камнем. И вот в палатахОна плачет о сестре и о доме.Одно ей утешение в скорби —Гермиона, оставленная в СпартеИ которую Менелай перед отплытьем⁶⁵ Отдал мне и матери в воспитанье.Ей она рада, с ней забывает горе.Вот и я гляжу на дорогу,Не увижу ли Менелая,Без которого нам, слабым, не уберечься:⁷⁰ Безысходно в дому злополучье.

Электра, Елена

Е. – Дочь Агамемнона, дочь Клитемнестры,Вековечная девственница, молви, Электра,Как, несчастная, ты и брат твой,Страдный Орест, стал для матери убийцей?⁷⁵ Говори без страха, мой спрос – не скверна,Что было неверного – вина на Фебе!А плач мой – о доле моей сестры,Которую я с тех пор, как в ТроюПоплыла, как поплыла по страсти от вышних,⁸⁰ Не видала, и вот – одна кричу над судьбою.Э. – Что сказать, Елена? Сама ты видишь,Какая беда на Атридову породу:Вот я, без сна, сижу при бедном мертвом,Ибо впрямь он мертв: так едва-едва он дышит, —⁸⁵ Сижу, никого не виня в несчастье.Но счастлива ты и муж твой,Вернувшись к нам, измученным бедою!Е. – Давно ли он не сходит с этого ложа?Э. – С тех пор, как пролил родную кровь.⁹⁰ Е. – Бедный! Но мать – как она погибла?Э. – Так случилось, и нет исхода.Е. – Умоляю, девушка, окажи мне услугу!Э. – Если даст недосужное бдение над братом.Е. – Сходи за меня к сестре на могилу!⁹⁵ Э. – К матери? ты просишь? но чего ради?Е. – Отнести прядь волос моих и возлить возлиянье.Э. – Не сама взойдешь ты к родному гробу?Е. – Мне стыдно себя показать ахейцам.Э. – Срам – бежать, а теперь чиниться поздно!¹⁰⁰ Е. – Правда твоя, но недобрая твоя правда.Э. – Чего ж тебе пред микенянами стыдно?Е. – Боюсь я тех, чьи сыны легли под Троей.Э. – Да, бойся: весь Аргос кричит о тебе криком.Е. – Так сложи с меня страх, окажи мне милость!¹⁰⁵ Э. – Нет: могила матери мне ужасна.Е. – Невместно мне с этим посылать прислужниц.Э. – А дочь свою Гермиону?Е. – Пробираться в толпе – не к лицу девице.Э. – Это плата умершей: ведь та ее вскормила.¹¹⁰ Е. – Ты правду сказала, и я тебе послушна:По слову твоему пошлю Гермиону.Дочь моя! выйди из покоев;Вот прядь волос моих и вот возлиянье:Ступай и вокруг Клитемнестрина кургана¹¹⁵ Брызни вином, молоком и медом,Стань над насыпью и так ей молви:«Льет тебе дары сестра твоя Елена,В страхе сама прийти ко гробницеОт аргосской черни». Да будет благосклонна¹²⁰ Она ко мне, к тебе, и к мужу,И к этим двум, загубленным богом.Обещай ей все, какие подобаютОт сестры сестре приношенья мертвым.Ступай, дитя, поспеши к могиле,¹²⁵ Возлей возлиянье и не медли обратно!

(Уходит.)

Э. – Ах, природа, сколько зла в людяхИ сколько счастья рожденным в благой доле!Она и остриглась лишь по кончикам прядей —Бережет красоту: все та же Елена!¹³⁰ Да не взлюбят боги тебя, погибельИ моя, и брата, и Эллады! Увы мне!Но вот и подруги, общницы стенаний.О, как бы они не разбудили дремыЗатихшего брата и слезным взглядом¹³⁵ Не глядели бы на его безумье!Ах, милые женщины, тише, тише,Ни стука, ни звука, —Ваша мне любезна любовь, но еслиСпящий проснется – настанет горе.

Электра, хор

¹⁴⁰ X. – Тише, тише… неслышною подошвою 1^сНи стука, ни звука…Э. – Стороною от постели, стороною!X. – Слышу, слушаюсь…Э. – Ах, ах! легче вздоха тростинчатой свирели,¹⁴⁵ Милая, говори мне!X. – Слышу: как под крышу, я скрыла шепот.Э.– Хорошо…Бесшумно, бесшумно, не тронувшись, не двинувшись,¹⁵⁰ Молвите, девушки: что вам?Только что задремал он!X. – Что с ним? молви нам, милая: 1^аКак ему понесчастьилось?¹⁵⁵ Э. – Дышит, но дышит со стоном.X. – Бедный!Э. – Сладкую благодать дремотыНе свевай с его век: погубишь!¹⁶⁰ X. – От бога он мучится злодеяньем,Бедный! страдный!Э. – Неправо, неправо сказана, приказанаКривословом Локсием с Фемидина треножника¹⁶⁵ Смерть не в смерть – матери моей!X. – Смотри: шевельнулся под тканями! 2^cЭ. – Ах, это тыКриком из сна его вырвала!X. – Думала я: он спит…¹⁷⁰ Э. – Прочь от меня, прочь от него, из дому прочьВыкружи топочущий след!X. – Он спит…Э.– Да, спит…X. – Славная, державная ночь,¹⁷⁵ Многотрудным людям дарительница сна,Встань из Эреба,Низкие крыльяВскинь над чертогом Агамемнона,¹⁸⁰ Где беда, где боль,Где ближе мы, ближе мы к погибели!Э. – Топотами, топотамиТише, тише,Шумом губ не спугни, подруга,¹⁸⁵ Благодатного сна с его ложа!X. – Где конец? 2^aЭ.– В смерти!Ему уж и корм не в корм.¹⁹⁰ X. – Видим воочию.Э. – Феб нас принес в жертву,Черную повелев кровь намМатери-отцеубийцы.X. – Правда его – недобрая правда.¹⁹⁵ Э.– О мать,Ты убила и ты убита;Погубив отца – погубила и детей,Ибо мы уже как мертвые:²⁰⁰ Брат – как труп,И моя исходит жизньСтонами, воплями, слезами еженощными;²⁰⁵ Вот я, вот —Безбрачная и бездетная,Черное мое житье влачу без исхода…