Выхожу на дорогу с тобою,Милый друг мой, мы вместе идём.Плачет ветер, подобно гобою,Туча вновь угрожает дождём.Под таинственным небом деревьяСпят в тумане, и сон их глубок,Сон их — древность, костры и кочевья,Дальний путь и тропа на восток.Вот, лицо к твоему приближая,Слышу ветра каспийского звон,Вот, земля зацветает чужаяПёстрым станом шатров и знамён.А вокруг — тишина полевая.Сядем тут, над ручьём, у креста.В летний вечер вода ключеваяТак прозрачна, легка и чиста.
Ласточка («Ласточка
нежная носится, носится…»)
А.С. Шиманской
Ласточка нежная носится, носитсяВ воздухе светлом вечером летним,Кружится в небе, стрелою проноситсяНад колокольней тысячелетней.Колокол медный, колокол древнийДня окончанье нам возвещает.Тихо над Сеной. Пахнет деревней,Свежей травою, сеном и маем.Черная ласточка с белою шейкой,Как хороша ты сейчас такая:Падаешь низко, скользишь над скамейкой,В небо опять беззаботно взлетая.Вестница счастья, вестница лета,Вестница вечера, друг созерцателя,Стань мне подругой вечернего света,Нежной сестрой в небесах у Создателя.
Кот («Ленивый, ласковый, пушистый…»)
Ленивый, ласковый, пушистый,Глядит, прищурившись на свет,Зеленоглазый, серебристыйЛюбимец неги и поэт.Упруго тело выгибая,Встает с ковра, выходит в сад:Ему тропинка — сень лесная,Иль благодатный вертоград.Припал, тревожим тенью птичьей,В траве — и вот передо мнойПрироды древнее величье,Чудовищ допотопных бой,Тоска потерянного рая,Глухие жалобы Творцу,А кот, концом хвоста виляя,Лукаво крадется к скворцу.
«Вечности язык суровый…»
Вечности язык суровый —О беде, о нищете,Смутный, странный, вечно-новыйШепот, шорох в темноте.Как понять его, не знаю,Но, в магическом кругу,Слушаю, припоминаюИ припомнить не могу.Может быть, для дружбы вечнойМир невидимый даетЭтот знак мне, стук сердечный,Крыльев медленных полет?Или горе, угрожая,Шлет предчувствия ко мне,Или смерть во двор въезжаетНа худом своем коне?
«Нет больше ни сил, ни желанья…»
Нет больше ни сил, ни желанья,Все прошлое стало чужим,Темнеют вечерние зданья,Над крышами стелется дым.В душе так торжественно пусто,Светло и просторно кругом;Сегодня слова ЗлатоустаМы в книге старинной прочтем.Сегодня хочу усладитьсяПечалью размеренных строк.Осеннее солнце садится,Летят журавли на восток.
«Был ангел послан эту душу взять…»
Был ангел послан эту душу взятьИ в небо унести ее опять,В страну, где нет печали и страданья.И ангел тенью пал на мирозданье,И умер я и перестал дышать.Тогда водитель-дух, с заботой нежной,Крылом закрыл любезный мне порогЗемли — всей красоты ее безбрежной,Которую велел оставить Бог,Порог земли, прекрасной и мятежной.Безмолвие, простор и тишинаСменили шум встревоженной вселенной,И медленно, с ресниц земного снаТеснима слепотою вдохновенной,За пеленой спадала пелена.Но ангел
молвил: «Воля вечной Силы,Здесь — область тени, той, что разделилаЗемные и небесные дела…— «О, неужели смерть — такая мгла?»— «Преддверие».Но темнота слепила.И ринулись мы в темноту, и вдругКраса иных миров глазам предстала;Я сделался весь зрение и слух,А вестник смерти, вечный, верный другПоследнее откинул покрывало…Все — только сон, — и никого вокруг.
«Несётся в пустоте Земля…»
Несётся в пустоте Земля,Кружась, в пространстве звёзды мчатся, —Как восхитительно качатьсяЦветку на высоте стебля!Подобный огненному чуду,Горит над Альпами восход.Пастух, пришедший с гор оттуда,Над светлым озером поёт.Счастливое существованье,Рай, данный нам, рай милый наш!Певец, о нём воспоминаньяТы, всё равно, не передашь.Но этот голос на восходе —Всё звонче, всё прозрачней он.Какая тишина в природе,Как озарился небосклон!
Пантикапея
Л.Л. Догмеру
Сияющая, мраморная, в водуНисходит пристань кругом, как венец.Привязанные лодки на свободу,Качаясь, рвутся с бронзовых колец.Вверху амфитеатром синим горыТеснятся в небо и Тезеев храмГотов принять процессии и хоры,Идущие к аттическим богам.Эллада в скалах Таврии нетленнаИ корни лоз и рыба в глубине,Забывши обо всем, что современно,Классической покорствуют весне.Пантикапея древняя, тебе лиЯ песнь размером варварским поюВ стране, где грек, играя на свирели,Умел прославить родину свою.
«По утрам читаю Гомера…»
По утрам читаю Гомера —И взлетает мяч Навзикаи,И синеют верхушки деревьевНад скалистым берегом моря,Над кремнистой узкой дорогой,Над движеньями смуглых рук.А потом выхожу я в город,Где, звеня, пролетают трамваи,И вдоль клумб Люксембургского садаНе спеша и бесцельно иду.Есть в такие минуты чувствоОдиночества и покоя,Созерцания и тишины.Солнце, зелень, высокое небо,От жары колеблется воздух,И как будто бы все совершилосьНа земле, и лишь по привычкеЛюди движутся, любят, верят,Ждут чего-то, хотят утешенья,И не знают, что главное было,Что давно уж Архангел БожийНад часами каменной башниОпустился — и вылилась чашаПрошлых, будущих и небывшихСлез, вражды, обид и страстей,Дел жестоких и милосердных,И таких же, на полуслове,Словно плеск в глубоком колодце,Обрывающихся стихов…Полдень. Время остановилось.Солнце жжет, волны бьются о берег.Где теперь ты живешь, Навзикая?Мяч твой катится по траве.
Девочке
О ласточке, о мышке, о лисичкеХотел бы я с тобой поговорить.Сплетают гнезда на деревьях птички,Паук ведет серебряную нить.А ты, с утра, большому солнцу радаИ чашечкам цветов удивлена;Моя пора — как зрелость винограда,Твой каждый день — весна, всегда весна.Скликает стадо дудочка простая,А пастухам иной поставлен срок:И жизнь не та, когда мы вырастаем,И злые годы едки, как песок.