Солдаты
Шрифт:
Генерал приказав для розвидчыкив цю хату!
– - врал, не стесняясь, напористый
"голова колгоспу". Вскоре он вернулся и торжественно объявил: -- Найшов!
Даже з банею. Помыемося добро!.. Поихалы, хлопци! Трогай, Кузьмич!
Но пока Пинчук бегал за разведчиками, в облюбованный им двор въехал со
своим хозяйством начальник АХЧ старший лейтенант Докторович. Борис Гуревич
уже таскал в дом мешки с продуктами, а здоровенная и скандальная девка Мотя
колола
начальника, но Докторович и слушать не хотел. Как ни горько было Пинчуку, но
скандалить он не стал: деятели АХЧ были могущественнее его экономически, и
портить с ними дружбу не входило в расчеты старшины.
Кроме всего прочего, Пинчук был в тот день в великолепном настроении:
по дороге в Веселую Зорьку он встретил почтальона, и тот вручил ему два
письма: одно -- от жинки и второе -- от Юхима, который писал о возрождении
колхоза. Между прочим, Юхим сообщил Пинчуку, что саманный завод выстроить не
удалось, и тут же назвал многочисленные причины, мешавшие осуществить идею
Пинчука. Причины эти Петр признал несерьезными и во всем обвинял Юхима,
по-прежнему считая его неспособным руководить артелью, но отличное
настроение "головы колгоспу" сегодня от этого не испортилось.
Воспользовавшись встречей с начальником АХЧ, Пинчук решил разведать
возможность получения нового обмундирования -- в последних походах бойцы
сильно пообносились.
– - Як то будэ з куфайкамы, товарищ старший лейтенант? Холодно вже...
В ответ он услышал обычные слова Докторовича:
– - Мне дадут -- и я дам. Мне не дадут -- и я не дам.
Начальник АХЧ излагал свою формулу таким тоном, что продолжать разговор
на эту тему Пинчук не захотел. Кроме того, старшина роты знал, что
Докторович никогда нe лгал. "Нет",-- сказал Докторович, значит,
действительно нет.
Потерпев неудачу в этом деле, Пинчук, однако, успешно провел переговоры
с Мотей: он уговорил суровую девку принять разведчиков в "банный пай". __
– - Пусть только кто-нибудь из ребят поможет мне дров припасти,--
сказала она.
– - А як же!.. Поможуть, поможуть!..-- обрадовался Пинчук и позвал
Лачугу.-- Давай, Михаил, нарубай дров. Битюгов я сам распрягу. Ужин варить
не будэмо. Консервы выдам хлопцям -- и все.
Действуя от имени начальника штаба и даже от имени самого генерала,
Пинчук сравнительно легко выдворил из крайней хаты бойцов транспортной роты
какого-то полка, остановившихся проездом и не особенно торопившихся покинуть
пределы Веселой Зорьки, хотя делать им тут было явно нечего. Последнее
обстоятельство,
транспортники без скандала сдали свои позиции.
В распоряжении разведчиков оказалась маленькая, но в общем довольно
уютная хатка, такой же малюсенький дворик и единственный хлевушок.
Поместиться в хате все не смогли. Пришлось "освоить" и хлевушок. Бойцы
натаскали в него свежей соломы и улеглись. Коней привязали к повозкам.
Кузьмич вытащил из мешка сухие попоны и укрыл от дождя своих лошадей. Для
битюгов у него нашлось два серых трофейных одеяла. Кузьмич долго еще не
уходил со двора, хотя Наташа уже несколько раз выбегала из хаты и звала его
пить чай, до которого он был большой охотник.
Когда разведчики, помывшись в бане, улеглись спать, вернулась хозяйка
дома. Она подошла к Пинчуку, все еще возившемуся со своим добром во дворе.
– - Товарищ красноармеец!.. Это мой дом. Я убегала в Зеленое, боялась,
что немцы опять Веселую Зорьку займут. Как мне быть теперь?
– - В одной руке
молодая женщина держала маленького хлопца, а в другой веревку, на которой
вела толстобрюхую корову.
Пинчук некоторое время молчал, озадаченный, видимо, ее приходом.
– - Ну, будэмо знакомы. Пинчук!
– - сказал он наконец.
– - Татьяна.
Они поздоровались.
– - Що ж мани робыть з вамы?.. Пидэмо в хату. Во замерзне хлопець. Як
зовуть тэбэ, эй, хлопче?..
– - Витей,-- бойко ответил мальчуган и тут же сообщил: -- Мой папа тоже
красноармеец! Он вернется домой и звезду мне даст. А еще пистолет -- во!
Дядя, а у тебя есть пистолет?.. Дай подержу!..
– - Ишь ты, якый вояка!.. Потим покажу. Иды з мамою до хаты, бо сопли
змерзнуть. И ты, Татьяна, иды. Корову я сам в хлив поставлю. Бона що,
тильна?
– - Стельная. К рождеству должна...
Из хлевушка пришлось выселить сладко похрапывавших бойцов, чтобы
водворить туда его законную владелицу -- корову. Кузьмич, узнав об этом от
хозяйки дома, вышел во двор и принес Буренке охапку доброго душистого сена.
Буренка благодарно припала к нему своей белой, обслюнявленной мордой. Хлев
быстро наполнился запахом этого добродушного животного. Старый солдат долго
стоял возле коровы, прислушиваясь к ее шумным вздохам и жадно втягивая носом
с детства знакомый аромат кормов и парного молока. Он положил ладони на
высокий бок Буренки и почувствовал под руками глухие, быстрые толчки.
– - Скоро...-- таинственно прошептал он, и пронзительная грусть