Солдаты
Шрифт:
серьезный. А мне, признаться, говорить трудно было. Да и чувствую, что не
могу объяснить толком. Мочи нет, да и разучился. А хотелось ответить...
Шахаев не договорил. Тихая и грустная улыбка тронула его большие сухие
губы. Разведчики ждали, что он скажет еще.
– - Объяснил... но, кажется, плохо. Не понял меня вроде тот безрукий...
И все же приятно: люди наши много думать стали... Вот, наверное, этот
паренек раньше не задумывался над
лично отвечает перед всем миром и все должен знать. Это...-- помолчал
немного и закончил убежденно: -- Хорошо!
В палатку вбежал взъерошенный и сияющий Камушкин.
– - Товарищи, слушайте, что я вам прочту,-- выпалил он не переводя
дыхания и даже позабыл поздороваться с Шахаевым.-- Новость-то какая!
Не дождавшись приглашения, Вася быстро развернул газету и торжественно,
с дрожью в голосе начал читать:
– - "Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя
Советского Союза..."
Тут Вася сделал интригующую паузу, посмотрел сначала на Забарова, потом
на парторга и, убедившись, что пауза сделала свое дело, продолжал:
– - "...гвардии подполковнику Баталину Григорию Ивановичу, гвардии
подполковнику Тюлину Петру Васильевичу, гвардии капитану Крупицыну
Александру Петровичу, гвардии старшему лейтенанту Гунько Петру Ивановичу".
Далее Камушкин пропустил несколько фамилий и прочел лишь подчеркнутые
им:
– - "...гвардии лейтенанту Забарову Федору Федосеeвичу, гвардии старшему
сержанту Шахаеву Шиме Сахаевичу". Указ подписали,-- закончил Вася с той же
торжественностью: -- "Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.
Калинин. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин. Москва,
Кремль".
И ликующий комсорг передал газету Шахаеву:
– - Почитайте, пожалуйста!
Забаров наклонился к парторгу, и вместе они стали рассматривать газету.
Потом Вася передал им приветствия командира дивизии и начальника
политотдела:
. "Желаем вам успеха в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и в
личной жизни. Вся страна гордится вами, товарищи!"
– - А генералу не присвоили разве?
– - Как же, и ему присвоили!
– - сказал Камушкин и пояснил: -- Про это в
центральных газетах напечатано.
Шахаев бережно сложил газету и бумажку с приветствием, спрятал их под
одеяло, закрыл лицо руками и положил голову на подушку.
Забаров крупными шагами ходил по палатке.
По брезенту хлестали холодные капли дождя. Ветер свистел в оголенных
сучьях, раскачивая молодые
раскаты бомбовых разрывов -- третьи сутки кряду немцы бомбили большое село
Зеленое, где теперь размещался штаб гвардейской армии. На разбитом грейдере
ревели тягачи, танки, выбивались из последних сил грузовики. В лесу пахло
грибами и шиповником, а также молодой дубовой корой.
Медсанбат жил по-будничному. Из операционной доносился спокойный и
грубоватый голос хирурга. Повинуясь этому голосу, сновали по палатам сестры
и санитары. Смерть бойца на поле боя хоть и печальное, но все же обычное
явление. К ней там привыкли, она никого не удивляет. Смерть в медсанбате --
это уже чрезвычайное происшествие. Тут с ней борются, и, когда в этой борьбе
она все-таки оказывается победительницей, люди, работающие в медсанбате,
долго не находят себе места.
"Умер в медсанбате..."
Hет горше этой вести!
– - Не могли спасти человека,-- с болью и досадой говорят в таких
случаях фронтовики.
Признаться, такого печального известии ожидали разведчики и о Шахаеве.
А он выжил!.. Выжил... и никогда не узнает, чья кровь помогла ему
победить в тяжелой борьбе со смертью. А врачи забудут: мало ли у них
доноров...
– - До свиданья, товарищ старший сержант! Выздоравливайте поскорее...
Девушка протянула ему свою маленькую руку. Шахаев чуть тронул ее и
отпустил.
– - До свиданья, Наташа. Спасибо, что пришла... К границе вместе
пойдем!..
Разведчики вернулись в Веселую Зорьку. Там их ждала новость: лейтенант
Марченко получил назначение в стрелковый батальон и ожидал Забарова, чтобы
передать ему роту. Встретил он Федора холодновато, поздоровался через силу.
– - Поздравляю, Забаров, с Героем...
– - он сунул свою тонкую нервную
руку в огромную и горячую ладонь Федора.
– - Ухожу в батальон капитана Бойко,
адъютантом старшим. Разведчиков приказано сдать тебе. Ты ведь теперь Герой,
а я что... Заходи в гости, за Александровкой стоим...
Забаров сделал вид, что не чувствует холодка в голосе Марченко, и
принял поздравление, как будто оно шло от чистого сердца.
– - Спасибо, товарищ лейтенант. Как твоя рана?
– - Пустяки. Заживет...
– - Что ж, собрать разведчиков, будете прощаться?
– - Не надо, -- отрезал Марченко.-- Давай принимай...
– - А чего ее принимать?
– - удивился Забаров.
– - Я и так... ее хорошо