Солдаты
Шрифт:
когда он снова посмотрел на небо, то увидел медленно уходящий бомбардировщик
противника.
Сапер помутневшим взглядом уставился на маленького солдата.
– - Ну?..-- глухо выдавил он.
– - Что "ну"?.. Говорил -- бесполезно из бронебойки-то по нему!..
– - Стрелять в них надо из всего, что стреляет. Понял? -- все еще
перекипая, заметил сапер, карабкаясь из ямы.
У дороги уже царило оживление.
– - Эй, товарищи! Подымайсь!
веселый голос.-- Моральный дух.
Причиной оживления была неожиданно появившаяся кухня. Бойцы уже
толпились возле дышащего вкусным горячим паром котла и получали свои порции.
Подошли к кухне и сапер с молодым и оказавшимся очень заботливым
бронебойщиком. Маленький боец прежде всего обежал вокруг котла, украдкой от
повара наполнил водой флягу, затем подставил свой, не отличающийся особой
чистотой котелок под поварской черпак.
– - На двоих да погуще. Вот для этого товарища,-- указал он на
молчаливого и сурового своего спутника.-- Это он стрелял по самолету.
Повар, толстущий малый, ответил молчанием, однако котелок молодого
красноармейца он наполнил жирным, напаристмм супом, в котором плавали
большие куски мяса.
– - Спасибо, дорогой,-- поблагодарил бронебойщик повара и уселся рядом
со своим новым другом у дороги, свесив ноги в кювет.-- Прочтем?
– - обратился
он к саперу.
– - Что это у тебя?
– - спросил тот, заметив в руках бронебойщика
небольшой лист.
– - "Дивизионка". Чтецом я в своей роте был,-- пояснил маленький солдат
и выразительно, внятно, как диктант, прочел саперу последнюю сводку
Совинформбюро. Вести с Юго-Восточного фронта были неутешительны, и бойцы
долго молчали.-- Хочу к вам в саперы. Возьмете?
– - спросил бронебойщик и
выжидающе посмотрел в хмурое лицо молчаливого сапера.
Сапер не спеша прожевал мясо, смахнул с губ крошки и отрицательно
покачал головой.
– - Нет.
– - Почему?
– - удивился маленький боец.
– - Ну какой из тебя сапер? Если ты в свое ружье плохо веришь, то
саперная лопата и вовсе придется тебе не по нраву.-- Солдат помолчал,
посмотрел на обиженного красноармейца, и ему вдруг стало его жалко: -- А
почему ты один?..
– - Взвод наш погиб на Дону,-- горько сообщил боец, и саперу показалось,
что бронебойщик может расплакаться.
– - Ну, хорошо,-- сказал он,-- я поговорю с командиром... Зовут-то тебя
как?
– - Василий. Вася Пчелинцев.
– - Ну, а я -- Уваров. Будем, значит, знакомы.
Сeнька
– - Как только не встречаются люди на войне,-- сказал он с необычайной
для него серьезностью.-- Ну и что ж, хороший из Пчелинцева сапер получился?
– - Очень даже хороший. А ты что, знал, что ли, его? -- вдруг спросил
Уваров, заметив какое-то странное выражение лица Сеньки.
– - Встречались как-то...-- уклончиво проговорил Ванин.
Оба замолчали.
Тут же, на поляне, заботливый Пинчук проверял свои продовольственные
запасы. На поясном ремне у него висела фляга. Подошедший Сенька не мог
оторвать взгляда от этого грешного сосуда. Пинчук ему погрозил: не время,
мол, об этом думать -- всему свой черед.
Подсел к Пинчуку и Уваров. Сапер все время присматривался к Петру
Тарасовичу. Этот кряжистый полтавчанин с первых минут расположил к себе
Уварова. Якову казалось, что Пинчук никогда не может сделать необдуманного
шага. Нравилось ему и то, что Петр Тарасович все время покрикивал на
отчаянного и легкомысленного, по понятиям Уварова, Сеньку. И Яков никак не
мог уразуметь, почему не Пинчук их командир, а молчаливый и как будто даже
робкий Шахаев, который, как думалось Уварову, словно боялся своих
подчиненных. Вчера Яков даже сказал об этом шагавшему впереди него Пинчуку.
Тот остановился, вскинул мохнатые брови.
– - Ты ще ничого нэ розумиеш, Уваров. Шахаев -- добрый командир, голова
в него свитла. С ним не пропадешь. С ним, як и с Забаровым, мы ни разу не
возвращались без "языка".
– - А с Марченко?
– - спросил Уваров.-- С лейтенантом тоже без "языка" не
возвращались?
– - Пид Сталинградом -- да. А зараз -- було дило...-- Пинчук немного
смутился. Видимо, он решил, что так говорить о прославленном командире не
полагается, и поспешил исправить положение: -- Но Марченко -- теж добрый
командир. Храбрийший и вообще.
Тут он запнулся и умолк.
Уваров внимательно смотрел на большие руки Пинчука, заботливо
укладывавшие в мешок продукты.
На другой стороне поляны появился Аким. Быстро подошел к Шахаеву,
наклонился, о чем-то докладывал. Сенька нетерпеливо посматривал туда, но
мешать им не решился: ему показалось, что Аким принес какие-то важные
сведения.
Аким в тот день так и не отдохнул. Горячая мечта теребила его сердце.
Родное село было отсюда совсем близко -- рукой подать. Хотя бы на часок